Почему выбран был все-таки север, Арктика и Северный морской путь? Эти места издавна манили к себе путешественников, иногда притягивали к себе взор и государственных мужей. Об этом много написано, подвиги вольных энтузиастов, переселенцев, поморов и казаков XV-XVII столетий в деле освоения Арктики для Российского государства общеизвестны, как неоценимы и заслуги государственных экспедиций XVIII-XX веков. Общеизвестно богатство этого региона всевозможными полезными ископаемыми. Расстояние между Атлантическим океаном и Тихим, при прохождении судов СМП, в полтора раза меньше, чем любыми другими способами, что через Суэцкий канал, что через Панамский. Северо-Западный проход Северной Америки извилист и менее пригоден для регулярного сообщения между Европой и, например, Азией. Сейчас, наряду с добычей и разведкой этих самых полезных ископаемых (а месторождения эти не только еще не истощены, но даже как следует, не разведаны, по причине малонаселенности Арктики, труднодоступности и отсутствия коммуникаций, а также вполне естественных природных трудностей), широко обсуждается воздействие на природу Арктики глобального потепления. Не вдаваясь в подробности, можно утверждать, что в полярных и северных регионах нашей планеты процесс потепления наиболее заметен, за последние 30 лет отмечен рост среднегодовой температуры воздуха в Арктике более чем на 1 градус, в основном, за счет роста зимних температур. Вплоть до середины XX столетия считалась невозможным безледокольное плавание по СМП, а сейчас речь идет о возможности уже круглогодичной навигации. В летние месяцы уже сейчас СМП проходят не только крупные грузовые, торговые и ледокольные суда, но и небольшие сейнеры и также совсем небольшие парусные и парусно-моторные корабли. При существующих темпах потепления полугодовая безледокольная навигация может оказаться возможной уже к середине нашего столетия, а круглогодичная – к началу XXII века. Арктика по климатическим условиям становится доступней, а стоимость перевозки водным транспортом большинства грузов остается вне конкуренции. Это обстоятельство уже в ближайшее время просто обязано привлечь внимание государственных деятелей, политиков и бизнесменов, поскольку экономические выгоды увеличения пропускной способности СМП для России очень велики.

…Была и еще одна причина, личного характера. В свое время, один из участников этого похода, слишком много читал рассказов об Арктических экспедициях (в основном, мореплавательных) и интересовался возможностью прохождения СевМорПути на небольшом судне. Давно это было, жизнь потом по-другому распорядилась, подходящего судна не оказалось в распоряжении этого участника, ну и вообще, был период в жизни всей страны, когда не жить приходилось, а выживать.... Но в целом, можно сказать, что морально и физически этот самый участник был готов к подобному плаванию еще лет тридцать назад. Не сказать, чтобы разборно-надувной катамаран «Тайфун» - лучшее судно для путешествий по Арктическим морям. Но уж, какое есть. После тренировок и пробных путешествий «Негордый» был признан его капитаном пригодным к дальнему плаванию, оставалось только готовиться. Но если на что-то решился, и знаешь, что для осуществления этого нужно, становится проще.

Тридцать лет спустя оказалось в чем-то легче осуществить задуманное, а в чем-то - труднее. Да, появились современные средства навигации и связи. Да, появились современные материалы, снаряжение, средства навигации и корабли. Но – не сказать, чтобы Арктика стала доступнее и населеннее, по сравнению с 70-80 годами прошлого века. Скорее, наоборот. Пришли в запустение многие поселки на побережье, оказались покинуты полярные и метеорологические станции, ушли со своих баз военные. Что-то, конечно, осталось, но людей теперь на северном побережье того же Таймыра или Ямала практически нет. Забегая вперед, последние признаки действующего жилья мы видели в середине Енисейского залива, следующие появились только в середине Обской губы. Т.е. сейчас, на одном из пройденных нами участков (около 1000 километров морского побережья Енисейского залива и Обской Губы) нам не встретилось ни одного поселка, ни одной действующей полярной станции или промысловой избы.

…А думалось в межсезонье о прохождении Северным морским путем от Дудинки до Архангельска, или хотя бы до Мезени. Этот маршрут был намечен основным.

Вечная моя загруженность работой, естественно, не позволяла уделять достаточно времени подготовке, но зима заканчивалась, наступила весна, и что-то основное сделать все-таки удалось. Из того важного, что не совсем пока удалось, нужно было еще обзавестись комплектом спутниковой связи, договориться со специалистом о метеообеспечении. Навигаторы, естественно, были, рация морского диапазона – тоже. Палатки ветроустойчивые, камбуз, одежда – все вроде было достаточного качества и количества.

К новому сезону была изготовлена новая рубка, полностью защищенная от волн, дождя и брызг. Оставалось определиться с маршрутом и сроками, ну и, естественно, с составом участников. Не так-то легко найти участников на 6-7 недельный поход. У меня был достаточный отпуск, к счастью, Иван заинтересовался идеей еще зимой, и в процессе переписки и дальнейшей подготовки решение свое не изменил. Основной маршрут был «Красноярск – Архангельск», если все пойдет по-задуманному, и «Красноярск – Лабытнанги», если начнем запаздывать, или будут технические проблемы (со связью и метеообеспечением, с состоянием судна и т.п.). Для похода в Архангельск необходимо было не только не иметь этих проблем, но и выйти в Енисейский залив не позднее 15 июля, поскольку с середины августа в северных морях погода уже становится прохладной и ветреной, и вероятность шторма существенно выше, по сравнению с июлем. Но – обо всем по порядку.

Были найдены все карты и необходимые лоции, на майские праздники удалось собраться на «знакомство и притирку участников». Прошли небольшой маршрут (из Углича в Конаково). Я был вполне удовлетворен походными умениями и парусной подготовкой будущего старпома Ивана (он же штурман). Еще зимой Иван взялся изготовить съемную ходовую рубку по типу предыдущей (см. ссылку на плавание «Негордого» в 2010 г.), но к майским праздникам ему не удалось найти достаточно времени для ее изготовления. Рубка появилась на свет только к середине июня, перед отправкой всего снаряжения в Красноярск. Оказалась она неказистой и тяжелой, была склеена из совсем толстого ПВХ, и не слишком хорошо стояла на каркасе, именно из-за своей «дубовости», но сомнений в своей водонепроницаемости не вызывала. Все равно ничего другого было уже не сделать. Забегая вперед, скажу, что, в общем-то, рубка справилась с возложенными на нее задачами.

Александр Хазацкий и Таня Зорина одолжили на поход свой спутниковый телефон с запасным аккумулятором, поскольку этот сезон они пропускали. Ноутбук мы не взяли сознательно, поскольку 9-ваттная солнечная батарея была одна, и в сочетании с накопителем «вампирчик» вряд ли сумела бы достойно прокормить ноут. Плюс к тому по опыту прошлого года на «Вайгаче», ноут и получение прогноза с помощью zygrib не слишком оказались востребованы. К тому же я не совсем дилетант в Арктике, и совсем не дилетант в смысле оценки текущих погодных условий. По крайней мере, этих моих умений должно было хватить на представление наше о погоде на ближайшие часов 10-12 (в случае отсутствия прогноза от специалиста), что обеспечивало нам 80-100 километровый переход по открытому морю.

Короче говоря, снаряжения набралось многовато, все не возьмешь. Был выбор – либо тяжелый автомобильный аккумулятор и ноутбук, либо запасной мотор. Выбрали мотор, когда начали понимать, что в Архангельск мы, скорее всего, по срокам не пойдем. Навигация в Обской губе все-таки проще, чем в открытом море.

У меня был непростой год по работе, нагрузка выдалась какая-то нереальная. Сюда наложилась еще командировка в Красноярский край (это стало ясно задолго до начала плавания), и нужно было сначала выполнить работу, а только потом идти в плавание. Начало работы откладывалось и откладывалось, и к началу июня стало ясно, что раньше 15 июля я не освобожусь. Это означало, что начинать маршрут в Красноярске придется Ивану, а я присоединюсь в среднем течении Енисея, километрах в 700-800 от Красноярска в районе 15-20 июля. А еще это означало, что выйти в море мы сможем не раньше 25-30 июля, а значит, идти нам теперь - в Обскую губу до Лабытнанги. Печально, конечно, поскольку хотелось в настоящее море, к моржам, песцам и белым мишкам, к скалам, сопкам и кручам острова Вайгач и пролива Югорский Шар, еще раз поглядеть на Канин Нос и Тиманский берег. Всего-то на 800 километров дальше, но зато – какие это километры! Открытое студеное море, с пересечениями 120-150 километров, что для нашего кораблика довольно-таки немало.

Ну что ж, Лабытнанги, так Лабытнанги. Существенно безопаснее, по причине отсутствия этих самых скал и круч, по причине относительного мелководья, на которое всегда и всюду (ну или почти всегда и почти всюду) можно вытащить по большой нужде небольшой легкий катамаран.

В общем, собравшись в Конаково еще раз с Иваном, опробовав ходовую рубку-укрывище, по возможности проверив и отремонтировав катамаран и снаряжение. В третьей декаде июня мы с Иваном упаковали и подготовили все снаряжение к перевозке, и расстались, чтобы встретиться уже на борту «Негордого» в среднем течении Енисея.

Иван должен был получить его в Красноярске, собрать, под мотором или по течению пройти до места встречи, упомянутые 700 или 800 километров. А еще Ивану нужно было спокойно уволиться с работы, и по возможности без скандалов и зарплатных потерь. Мне предстояло найти Ивану напарника на переход, сдать снаряжение в транспортную компанию, оплатить перевозку, получить заказанные пропуска в погранзону, купить контракт на спутниковую связь, и заодно выполнить свою командировочную работу. «Негордому» по плану предстояло стартовать из Красноярска 8-10 июля. В случае отсутствия напарника на первый этап, рассматривались два варианта: а) Иван везет автотранспортом снаряжение до Енисейска (примерно половина расстояния до места встречи), а я приезжаю к нему; б) мы стартуем вместе из Красноярска, в случае уж совсем больших проблем.

…Напарник (точнее, напарница) Ивану довольно скоро нашлась. Взялась она не по объявлению и не с потолка, а с моей работы. И теперь я мог быть спокоен, поскольку Иван, по его собственному выражению, начинал нервничать от перспективы в одиночку кувыркаться в незнакомом городе с 3-4 сотнями килограммов разнообразного снаряжения и собирать из него нечто цельное, по воде способное передвигаться, закупать основные продукты, газ и топливо на начальный этап. То есть его (Ивана) пугала не перспектива плыть 800 километров в одиночку, а подготовительная работа. К счастью, у него (Ивана) нашелся родственник в Красноярске, он согласился помочь (и, опять забегая вперед, очень даже помог, и с транспортом, и со стапелем), это стало известно примерно за месяц до старта. То есть все ж таки уже не один. Ну а Наташа – человек достаточно опытный и самостоятельный, ездит много, в походы ходит, правда, в основном, в пешие и по горам. Отсутствие у Наташи серьезного опыта водных походов ее (и нас с Иваном) не сильно смутило, поскольку так называемая «общетуристская» подготовка Наташина сомнений не вызывала. Все-таки ей выпал речной участок, не море, и полной ненаселенкой берег Енисея назвать нельзя. Наташе нужно было уезжать 20 июля, на вечер 15 июля назначили встречу, ориентировочно в поселке Зотино на левом берегу Енисея, 790 км от Красноярска, судя по таблице расстояний из лоции Енисея.

Попутно образовывались и пропадали другие вероятные попутчики, поскольку взять с собой вплоть до самой Дудинки мы могли хоть троих. Но никто больше всерьез не образовался. Им решиться было непросто, поскольку ехать далеко, и участие выходило недешево в смысле заезда-отъезда.

Потихоньку брались билеты и искались запаздывающие письма с пропусками, печатались и ламинировались карты и лоцийные листы, дополнительно, еще и еще, просматривались фотографии и описания мест будущего похода, а также анализировались метеоданные за прошлые годы и текущая ледовая обстановка. Известно насчет этой самой ледовой обстановки было то, что навигация на Енисее началась в срок, ледоход прошел даже раньше и без большого разлива. Посматривали и на спутниковые снимки, и позванивали местным. В Красноярском крае стояла засуха, а поскольку и половодья толком не было, воды в реках будет мало. Но нам хватит. А льда в море – не будет. Мы не грустили по этому поводу. Вот только Обская губа – мелководна, а там, похоже, тоже воды мало.

…Короче говоря, конец июня и начало июля прошли по плану и в срок.

Основной целью плавания являлось прохождение сложного и протяженного маршрута на легком парусно-моторном разборном судне, демонстрация ходовых и мореходных возможностей катамарана «Тайфун» и возможностей подготовленного экипажа в условиях длительной автономии с учетом невысокого бюджета всего проекта. А также – подготовка всего этого хозяйства к более сложным плаваниям. Я считаю, что основная цель была полностью достигнута.

Начинаем!

23 июня я сдал снаряжение в Конаково в транспортную компанию. Иван уехал на день раньше, но собрать и упаковать все мы успели. Оплачиваю на следующий день присланный счет в сберкассе, спрашиваю кассиршу, прошла ли проплата. Да, прошла. Иду готовиться к командировке. Вроде все в порядке, не хватает пока только пропусков в погранзону Ямало-Ненецкого округа. Заявку я послал месяца полтора назад. Ничего, времени еще достаточно.

…Вечер, 28 июня. Я улетаю в Красноярск. Меня ждет любимая и интересная работа, а потом – не менее любимое и интересное времяпрепровождение, т.е. парусное путешествие и отпуск. Перед отъездом – первые неувязки. Пропуска еще не пришли, транспортная контора говорит, что денег не получала. Но груз – уже ждет в Красноярске. Главное идет по плану, остальное, надеюсь, утрясется. Иван с Наташей встречаются в Красноярске 6 июля. Значит, попрошу Наташу забрать пропуска, поскольку погранцы говорят по телефону, что давно уже выслали. Утром 29 июня встречаюсь с красноярскими коллегами по работе, узнаю заодно, где потом Ивану закупать все необходимое. Коллеги знают про наши планы, и помогают, как могут. Захожу в контору спутниковой связи, покупаю контракт. Контракт дороговат, я об этом, естественно, сообщаю менеджеру, и говорю, что в Москве и Питере дешевле на полторы тысячи, и контракт не на месяц, а на два, да еще с возможностью продления. Деваться-то мне особо некуда, у Ивана и Наташи и так своих забот хватит. Поэтому покупаю, что есть, в конце концов. Специалисты-связисты согласны на активацию по телефонному звонку, т.е. с открытой датой. Я же точно не знаю, когда мы выйдем в море, и сколько в нем пробудем. Как и не знаю, как с мобильной связью ниже Дудинки и в Обской губе. В первом приближении обо всем договорились. Днем уже уезжаю из города, мне еще больше суток добираться до станции, на которой работать предстоит еще три недели. Дальше – оставалось работать и перезваниваться с Иваном и Наташей. Ребята вовремя встретились, погуляли по городу и Красноярским столбам пару дней, забрали катамаран, ну и собрали его, конечно, на бережку ниже Красноярска километрах в 10 от речного порта. Погода благоволила, даже чересчур. Стояла уже больше месяца засуха, поэтому тайга горела. Местные такую засуху не помнят много десятилетий. Вся округа, от Красноярска и практически до Дудинки (а в Дудинке тоже тепло было, до 25 градусов), была покрыта дымом от лесных пожаров. Лишь изредка, временами, поднимался ветер, проходил отдельный дождь, дым рассеивался на сутки, а потом – начиналось все снова. Пока я сидел в начале июля на станции, район Красноярска был объявлен зоной природного бедствия, сложилась в связи с пожарами чрезвычайная ситуация, с соответствующими ограничениями на выход на природу. Ивана с Наташей это вполне могло коснуться. К счастью, за два дня до стапеля, когда уже ребята были в Красноярске, прошли дожди, и режим чрезвычайный был снят. Ну, дожди-то прошли в районе Красноярска, а в 300 км к северу, и 800 км к северу, и в 1500 км к северу от Красноярска дождей не было. Тайга на всем течении Енисея продолжала гореть, но не по берегам, а где-то в глубине.

Остальное пока шло все примерно как надо. Наташа забрала перед вылетом пропуска, которые мои домашние получали на почте с приключениями (пришлось мне долго мучать погрануправление по телефону и выведывать у них, когда именно отправили, и номер почтового отправления узнавать, а то бдительные почтари заказное письмо не отдавали). Случился и первый косяк, правда, уже ожидаемый. Проплату за перевозку транспортная компания не получила (по ее, транспортной компании, словам), несмотря на наличие оплаченного счета со штампом сбербанка, Ивану пришлось заплатить почти 9 тысяч вторично. Неприятно, поход еще не начался, сколько будет продолжаться и как нам выбираться оттуда, куда мы можем забраться…неизвестно. Хорошо, что некоторый запас был.

Попутно я узнал у местных, что одну научную экспедицию пограничники не пустили дальше Караула, это в 200 км ниже Дудинки. Дудинка еще не погранзона, до границы с ЯНАО (Ямало-Ненецкий Автономный округ) от Дудинки не так и много идти, но пропуска придется, скорее всего, заказывать. Мои коллеги, много ездящие по северу края, говорили мне в прошлые годы, что и без пропусков у меня проблем с погранцами быть не должно, но вот в этом году… Позвонил, переслал по факсу необходимые документы в Дудинку, обещал за пропусками явиться лично и не позже 30 июля. Пообещали оформить, почти месяц еще.

…В принципе, мобильной связи на станции нет. Временами она бывает, в отдельных местах, для этого надо взобраться на один из холмов или на измерительную вышку. Приходилось так и поступать, во время общения с погранцами и ребятами. Разговаривать нужно было часто и подолгу, а хозяев станции с их спутниковым телефоном лишний раз напрягать не хотелось. Выглядели мои телефонные переговоры прямо по Задорнову. Я карабкался, ждал, иногда чуть не подпрыгивал с мобильником, чтобы принять или отправить смску. Иногда удавалось внятно поговорить.

В общем, пока ребята гуляли по Красноярску и готовились к путешествию:

Я ждал их на станции, и тоже готовился. Все фотографии из Красноярска

Сам поход условно можно поделить на два этапа, речной, Красноярск – Дудинка, и морской, Дудинка – Лабытнанги. Уж слишком разные были условия плавания на Енисее до Дудинки, и после, как по погоде, так и в смысле сложности акваторий.

Этап 1. Река Енисей, 10 июля – 29 июля

«Дым, дым на холме!..»

(Старинная шотландская песня)

«Ты пошто в моем борще

Ножками сучишь во тще?..»

(Эпитафия сибирскому комару, из негонисейского эпоса)

…Стояла типичная для этого сезона жара. Горела, как обычно в начале июля, тайга, но в связи с почти полным отсутствием дождей на огромных пространствах Центральной и Восточной Сибири, эффект на этот раз превзошел все ожидания. Дым, дым густо застилал Енисей и тайгу на всем протяжении от Красноярска до Игарки. Я делал свою работу на станции, и ждал. Летали слепни и оводы в обычном большом количестве, мошки и комаров было непривычно мало для этих мест и сезона, о чем я с удовлетворением сообщил уже стартовавшим вечером 10 июля ребятам. У них было все в порядке, они шли себе потихоньку, благо течение вверху приличное, 4-5, местами 8-10 км/час. Ребята в суете на старте совершили небольшой прокол и не обзавелись контрактом на мобильную связь от местного ЕТК. Теперь я мог с ними общаться только смсками, при прохождении «Негордым» крупных населенных пунктов. Последний сеанс состоялся в районе Енисейска, последующие трое суток связи не должно было быть. Но по времени они как раз успевали к намеченному сроку, погода позволяла. Штиль стоял, как ему и положено стоять здесь и в июле.

…Дня за три до встречи как-то внезапно, но весьма бурно вылетела мошка. Услышав ненормативную лексику возящихся в кустах с трактором местных, я сначала подумал, что все эти эпитеты и междометия адресованы чертову трактору. Оказалось, причина в другом. Гнус пошел. Случайно, подумалось. Оказалось, всерьез и надолго. Насколько это всерьез, ни я, ни ребята на катамаране сначала не поняли.

…Работа моя на станции шла своим чередом, все организационные походные дела вроде были решены, ребята плыли. Можно было немного расслабиться. Какая жизнь на всех этих удаленных станциях? Весьма незамысловатая. Выполнил свою работу, времени это по-разному занимает. Обычно – часов 10-12, в выходные – тоже, естественно, работа. Но иногда можно себе позволить полдня отдыха. Гулять по тайге сейчас вроде незачем, ни ягод, ни грибов, ни охоты. На всех подобных станциях во многом похоже. Местные с территории отпускают неохотно, «медведей много» (это действительно так), только группами разрешают ходить и обязательно с ружьем. Однако удалось пару раз выбраться на хариуса, речка тут небольшая километрах в 10. Я тут далеко не первый раз, поэтому хозяева для меня сделали небольшое послабление режима. Получилось неплохо. Было это в первой декаде июля, как раз на этих прогулках я и отметил (преждевременно) отсутствие мошки и комаров.

Тайга все горела, в том числе и не очень далеко, километрах в 30. Дым, дым застилал все вокруг, видимость не превышала 1 км. Иногда верхушку мачты (300 м) видно не было. Наблюдатели замучались настраивать свою измерительную аппаратуру, компрессоры, воздуховоды, датчики, фильтры - все забивалось копотью. Слазили в один из дней сообща на вышку, сейчас на станции людей мало, работы – наоборот, поэтому каждые руки на счету. Помощи от меня почти никакой, я в их аппаратуре мало что понимаю, скорее, за компанию и чтобы подвигаться. С 300 метров не видно почти ничего, так, размытое зеленое пятно внизу, и несколько станционных домиков с трудом различимы в туманной дымке на фоне песка. Обычно видно далеко-далеко, до сопок на правом берегу Енисея, это километров 30.

…Тем временем все-таки прошел какой-никакой, а дождь, стало чуть полегче. Вечером 15 июля я был уже собран, отчет и материалы переправлены в Москву коллегам, можно было ехать на встречу. Ребята со станции сделали нам поистине роскошный подарок – позволили заправиться горючим. Так что к встрече мы должны были быть полностью во всеоружии. Планировался 2-дневный отдых на станции, помывка в бане, экскурсия по станции (Наташе должно было быть интересно, у нее направление работы сходное), думаю, Ивану тоже.

Вечер 15 июля. Заправлены все аккумуляторы, две канистры залиты бензином, я – в поселке Зотино на левом берегу Енисея. Катамарана на берегу нет. Походил, побродил, темнеет потихоньку – нет катамарана. Заночевал в поселке. Утром, как рассвело, посмотрел вдаль, пригляделся – стоит, родимый, километрах в трех ниже по течению. Местные подтвердили – проходили двое на неопознанном судне с мачтой вчера вечером, ушли за полчаса до моего приезда. Почему пошли дальше – кто его знает. Наверное, не захотели рядом с поселком останавливаться. Зря. Тут люди спокойные, никто ничего не возьмет и советами мучать не будет. Около 12-00, встречаемся на воде, меня к ним повезли на моторке, они как раз от берега отходили. Устраиваем лагерь на острове напротив поселка, осматриваю катамаран. Все в порядке, только руль укоротился сантиметров на 5 за то время, пока я его не видел. Мели, каменистые в основном, скушали. Если так дело дальше пойдет, от руля к концу похода мало что останется. Ставлю паруса, осматриваю груз. Ребята особенно не заморачивались его упаковкой, река спокойная, погода позволяла идти. Ничего, все в порядке. После жары – день с ветром, совершаем небольшой выход втроем на пустой лодке под парусами. Вечер, идем в поселок. Планы кардинально меняются – ветер раздул близкий пожар, 10 км от станции, туда сгоняют технику и людей. Экскурсия отменяется. Предлагаем помочь, чем можем. Говорят, что тракторов и бульдозеров все равно не хватит на всех желающих. А руками там все равно мало что сделаешь. В общем, помощь не потребовалась, пожар скоро иссяк, но шороху навел. Так и сорвалась экскурсия. Поэтому баня состоялась в поселке, в доме у одного из сотрудников станции.

На следующий день закупаем немного продуктов и идем дальше. Прицел – стоянка около с. Ворогово, от него ходят скоростные теплоходы до Енисейска, Наташа послезавтра уезжает. Пока – ветер, мошку вроде сдувает. Проходим за Ворогово километров 16, становимся. Это была ошибка. Ветер стихает, мошки появляется просто какое-то жуткое количество. Не первый раз я здесь в июле, и никогда столько не видел. Позже местные подтверждают – да, они тоже давно столько не видели. Год, короче говоря, такой выдался. Стоим весь следующий день, пытаемся отдыхать. Жара, естественно. Про мошку я упоминал. Из палатки вылезти – и в воду, поскольку другого спасения нет. Попробовали уйти на реку на катамаране на отмели и острова многочисленные, рыбу половить. И там столько же. В общем, сидим в воде, в воде же пьем пиво, немного рыбы попалось на блесну. Пробуем устроить прощальный для Наташи ужин с салатами, коньяком и вином и жареной рыбой. С трудом получается. В результате этой дневки все яростно чешутся и выглядят в мелкую красную крапинку с ног до головы, коньяк, у участников, что сидя в реке по подбородок, что через накомарник тоже идет неважно. Наташа особенно искусана, просит время от времени почесать товарищей какую-нибудь труднодоступную свою часть. Мне досталось только Наташино плечико, Ивану, видимо, как более молодому и привлекательному спутнику, повезло больше - ему была доверена на почесание почти вся Наташина спинка. Нужно было плюнуть на эту дневку и идти дальше, до Бора еще километров 90. Дневку на борту одним словом, устраивать. Там бы Наталью высадили и отправили. И к цели ближе бы были на 100 км. Но уж как есть, кто мог предположить такое…