Ворогово-Туруханск, 19-23 июля

19 июля, утро. Штиль, теплоход у Наташи около 9 утра, поэтому в 6-30 выходим. Видимости – совсем никакой. Пришли к 8-15, шли на максимальной скорости под 3,5-сильным мотором. Гуляем с Наташей по старинному сибирскому селу Ворогово. Ему – около 400 лет. Освоение Енисея шло в основном от Мангазеи, где был волок и потом сплав до Енисея по реке Турухан, поэтому ближние к устью Енисея и к Туруханску поселения старше, чем Красноярск, но не намного, года на 2-3 в основном. Быстро поселенцы тогда прошли весь Енисей, от устья до самых почти верховий… Само село, как и Зотино, как большинство сел на Енисее, стоит на возвышенности, на уровне 10-12 метров над существующим сейчас уровнем воды. С трудом верится, что во время особенно бурного весеннего половодья все село оказывается затопленным, вода стоит на уровне окон домов, а местные жители в это время отсиживаются в тайге, в нескольких километрах от Енисея, в заранее заготовленных избушках и балках. Единственное утешение – такие половодья не слишком часто бывают, один раз в 5-7 лет. Связаны они не только с количеством выпавшего за зиму снега, но и с интенсивностью его таяния, а особенно – с ледовыми заторами ниже по течению. В последние годы МЧС начало использовать саперов и подрывников, которые и взрывают эти ледовые заторы, поэтому года три весенний паводок урона не приносил. В этом году – его вообще почти никто не заметил, небольшой был паводок, говорят местные жители. На берегу и на улицах полно всевозможных лодок и катеров, попадаются сугубо сибирские дощатые лодки для движения по быстрым притокам Енисея и плавания в условиях ледохода – узкие, с низким бортом и плоским днищем. Пробуем найти картошки и свежих овощей, но на это шансов немного, середина лета, своя картошка прошлогодняя почти у всех закончилась, а в магазинах завоз ожидается дня через 2-3. Так и остались без картошки. Наташа без труда идет по трапу на теплоход, через 9-10 часов она будет в Енисейске, оттуда еще через 7 часов автобусного переезда – в Красноярске. К позднему вечеру 20 июля будет уже дома. Да, непросто сюда добираться…

Нам сегодня же - идти дальше, и желательно пройти Бор. Скорость течения тут небольшая, не больше 2 км/час, около Ворогово Енисей разливается по протокам на ширину около 50 км. Но дальше – опять сужается, до обычных 1-2 км. Я предпринимаю еще одну попытку найти картошку, и с тем же результатом. Видимость за эти полтора часа, проведенные в Ворогово, еще ухудшается, поэтому в плотной мгле ухожу с основного русла в протоку, о чем догадываюсь не сразу. Я примерно представляю, где эта протока соединяется с основным руслом (в 3 километрах ниже нашей стоянки). Иду по протоке, и не жалею, поскольку все очень даже симпатично вокруг – два небольших поселка по разным берегам, кручи, песчаные пляжи, острова, отмели, стерлядь прыгает свечками, орлан-белохвост сидит на высокой лиственнице, почти на верхушке, как ему это удается, не совсем понятно, поскольку верхушка ощутимо гнется. И дыма как будто бы меньше в протоке. Единственное неудобство – мели все время попадаются, приходится идти медленно и выписывать зигзаги. На обратную дорогу трачу около 3 часов, но стоянку нахожу без труда. Замученный жарой и мошкой Иван получает свое пиво и пьет его тут же, не снимая накомарника. Я, наконец, завтракаю, залезая с тарелкой овсянки в Енисей по подбородок, спасаясь таким образом от гнуса. Иван ничего в мое отсутствие с лагерем не делал, только тихо страдал. Как можно скорее собираем лагерь, укладывая снаряжение довольно-таки небрежно, прыгаем на борт и около 3 часов дня на крейсерской скорости выходим в плотной мгле в сторону Бора. Крейсерская скорость – не экономична, но деваться некуда, как только скорость падает ниже 10 км/час относительно воздуха, начинает одолевать мошка. Поэтому идем 11-12 км/час по навигатору, отдыхая на ходу от кровососов и мясогрызов. Енисей через некоторое время начинает сужаться, впереди – Ольховские пороги, одно из живописнейших мест на Енисее. В порогах и узости (фарватер здесь шириной метров 200-300), как положено, встречаем несколько барж, нас обгоняет пассажирский теплоход «В.Чкалов», идущий из Енисейска в Дудинку. Обычно эти теплоходы ходят в Дудинку из Красноярска, но тут в связи с редкостной по длительности засухой (сильнейшей за последние лет 40) уровень воды в Енисее сильно понизился, и навигация между Красноярском и Енисейском с 15 июля открыта только для совсем небольших грузовых судов, пассажирами пароходство решило не рисковать.

Действительно, очень красивое место. «В. Чкалов» приветствует нас несколькими лишенными значения гудками, пассажиры фотографируют и машут руками, мы отвечаем тем же. Следует отметить дружелюбие практически всех судов и людей, встреченных нами на пути до Дудинки. Подходят по возможности ближе, на баржах и теплоходах капитаны нередко покидают мостик, чтобы на нас посмотреть, и поприветствовать, моторки вообще стремятся встать борт о борт, знакомятся с нами сибиряки, расспрашивают, фотографируют, предлагают стерлядь и осетров, предлагают и выпить. В нас уже стерлядь после одного раза не лезет, пошла своя нормальная рыба на блесну, сколько нужно для текущей еды, столько и берем щуки и окуня.

В 10 километрах после Бора встаем. Рано нам еще идти вахтами, и ночи пока темноваты, и ходовая рубка пока не установлена, с ней вскорости нам предстоит некоторая морока по подгонке нового каркаса, который пришлось покупать после попыток еще в Конаково установить тяжелую рубку на старый тонкий каркас. Место выбрали на левом берегу. Река здесь еще узкая, меньше километра, оба берега высокие. Обнаружили полоску ветровой ряби у этого высокого берега, в районе распадка между сопками. Действительно, есть ветер на берегу под сопками, мошку частично сдувает. Нужно будет запомнить на будущее такой эффект (ветер под сопками, при полном его отсутствии на середине реки). Место как место, дежурные медвежьи следы на глинистом песке у кромки воды, свежие совсем, еще вода не выступила. Видимо, мы подходили, медведь заметил нас и ушел. Мы, в общем, не возражаем. Ужинаем, впервые за три дня крепко спим.

Следующие дни были похожи. Рано вставали, выходили по всякому, но не позже 12-00. Иногда удавалось пройти немного под парусами, но обычно ветровой полосы, (мы ее находили всегда у высокого берега и обязательно дуло именно с сопок) хватало на несколько километров парусного хода, а потом – снова приходилось запускать мотор. Иван достал свои губные гармошки, у меня тоже кое-что с собой было, губная гармошка и блок-флейта. Будучи в возрасте Ивана, т.е. 20-25 назад я баловался всем музыкальным, и теперь усердно восстанавливал утерянные навыки. «Негордый» под звуки душераздирающие, чаще всего это был дуэт подвесного мотора с губной гармошкой (но иногда вступала и флейта) с перкуссией в виде частых шлепков ладонями по щекам, ногам, и прочим открытым частям тела (мошку с комарами шлепать приходилось часто-часто), торопился к морю. Делать на борту было особенно нечего. У меня начала глючиться очередная мореплавательная баллада, Иван попробовал гонять двустишья вслух, рифмы носились по катамарану от участника к участнику, иногда получалось даже смешно. Забегая вперед, скажу, что, видимо, от «делать нечего» и непрекращающейся жары, но первую часть похода мы общались между собой чаще всего стихами. Иногда я прыгал за борт остудиться, в прозрачную Енисейскую воду, и смыть с себя кровососов. Иван ругался отчаянно (на кровососов), но терпел и за борт не прыгал, предпочитая глушить гнус звуками губных гармошек. Река то расширялась, то сужалась, скорость течения, соответственно, то увеличивалась до 3-4 км/час, то снижалась до почти полного отсутствия этого самого течения. Около селений к нам по-прежнему подходили моторные лодки с неизменными расспросами, фотоаппаратами и предложениями накормить нас осетриной, а заодно и напоить тем, что было на борту каждой уважающей себя лодки, по-прежнему приветствовали нас редкие в этой части Енисея баржи.

Начинался и проходил очередной ходовой день, мгла от пожаров то сгущалась, то немного рассеивалась, по-прежнему не выпадало ни капельки дождя, гнус забивал глаза, нос, рот, сыпался в уху, пиво и спирт, который мы начали потихоньку потреблять, чтобы немного отвлечься. Иногда мы останавливались и купались, прыгала стерлядка, окуни били на мысах, гоняя малька и тугуна, над водой парили коршуны, канюки, изредка белохвосты, мелкие соколы и ястребы у берега пробовали изловить трясогузок, трясогузки, удирая от хищников, спешили к катамарану и садились на него, пережидая нападение. Прилетали стрекозы, мы им радовались, поскольку они зависали прямо перед лицом и короткими точными бросками выхватывали из воздуха мошек и комаров, иногда прямо с щеки или носа. Одна стрекоза облюбовала начатый хлебный батон, и долго на нем ехала, стойко отказываясь от предлагаемого ей пива. Река разливалась и мелела, начались большие опечки (песчаные низкие острова, которые скрыты при высокой воде), по ним бродили чайки и крачки, взлетая при нашем приближении и выражая свое неудовольствие бомбардировкой незваных гостей, к счастью для нас, промахиваясь. По слухам, на этих самых опечках должна кормиться прожорливая синявка (так здесь называют молодую нельму), мы пробовали эту самую синявку изловить, но без успеха. На стоянках попадались щуки и окуни, медведи оставляли свои следы, прилетали трясогузки, по ночам – совы и козодои. Приспособившись вставать у высокого берега с неширокой ветровой полосой, мы немного сумели отдохнуть от мошки. Мошка теперь нас поедала только на переходах, когда кратковременно поднимался попутный ветер или мы переходили на экономичный ход. На одной из стоянок наладили, наконец, ходовую рубку. Все наши мысли были – скорее на север, к морю, там должно быть ветрено и холодно, но зато без гнуса. Продуктов у нас было в достатке, горючего до Туруханска хватит, но там лучше заправиться, поскольку было не похоже, что включат ветер.

…Пришли в Туруханск 23 июля, часам к 7 вечера, встали в порту. Мглы поменьше, видимость километров 5. Пол-Туруханска плещется в Енисее, отовсюду слышится женское повизгивание и довольный мужской хохот. Ребята, выходящие с девчонками от берега на моторке, говорят, что заправка работает только днем, а еще, что ГИМС здесь строгий и принципиальный и лучше бы нам приготовить все возможные документы к встрече. Обязательно подойдут. В принципе, в свете отмены обязательной регистрации на небольшие суда, ГИМС не должен нас сильно мучать, а там посмотрим. Мы благодарим ребят, покупаем поблизости себе на вечер дежурное пиво, которое продолжает дорожать по мере удаления от Красноярска, переходим на другой берег протоки, и встаем на глинисто-песчаной отмели, на траве, напротив порта. Завтра – заправка, небольшая закупка, желательно картошку найти, и вперед, к Дудинке. В Дудинку желательно прийти к ночи в четверг 26 июля, поскольку получать заказанные пропуска в погранотряде, а это можно сделать только в первую половину пятницы, или только в понедельник, а это будет уже 30 июля. До Дудинки еще почти 700 км. Придется вахтами идти, чтобы успеть.