Туруханск – Дудинка, 24-29 июля

В 10 утра мы переправляемся обратно, в Туруханск. Опять встаем в порту. К нам тут же подходит местный инспектор ГИМС. Мы не лезем на рожон и права не качаем, послушаем сначала, что от нас хотят. Инспектор смотрит судовой билет и права, на всякий случай показываем и маршрутный лист. Инспектор неодобрительно замечает отсутствие техосмотра в этом году, мы говорим тогда, что по идее, вообще сейчас не сильно подлежим регистрации, и по большому случаю, не сняли бортовые номера только из уважения к традиции. Инспектор взвивается: «Я не хуже вас знаю законы!». Я тут же сбавляю обороты, и говорю, что прислушаюсь к любым его рекомендациям, что катамаран отправили задолго до начала навигации на Енисее, что в наших краях техосмотр подобных средств означает многочасовую сборку корабля на базе ГИМС, и последующую его разборку и транспортировку, что мы надеялись пройти техосмотр прямо здесь, и что у нас есть все положенное нам по судовому билету оборудование, и что мы готовы его (техосмотр) пройти прямо здесь и сейчас. Инспектор, тоже сбавляя обороты и успокаиваясь, говорит, что с 1 июня с.г. техосмотр для подобных лодок отменен, и что у него нет к нам претензий, «можете спокойно идти дальше», и желает нам доброго пути. Мы благодарим за общение и напутствие, еще раз спрашиваем про заправку. Инспектор подтверждает информацию о времени работы и уточняет, что много бензина приезжим могут не продать, что заправка не коммерческая, а городская. Заодно говорит, что мы можем спокойно в город отправляться вдвоем, что никто ничего не тронет. Прощаемся, и каждый уходит по своим делам. Заправка километрах в 2 от берега, и уже за чертой города, местные объясняют с трудом, поскольку развилок много. Поэтому пройдя немного, голосуем машину. Водитель: «Правильно идете, но не могу я вам объяснить, троп тут немеряно, лучше подвезу, мне все равно примерно туда же». Ну и подвез. Кассирша на заправке: «У нас сейчас приезжим по 20 литров заливают». С трудом залили 50 литров, уговорив кассиршу и сказав, что нам нелениво будет подойти дважды и трижды с разницей в полчаса, чтобы выглядеть как разные люди. Пришли вовремя, поскольку в 12-00 лавочка закрывается, и открывается только в 15-00, чтобы еще через два часа снова закрыться. Берем городское такси, и с горючим едем по городу за продуктами и сигаретами. Все, что нужно, находится, удается пополнить ЕТК-контракт, с домом и друзьями и переписываемся, и перезваниваемся. Прогноз не просим, с прогнозом и так все ясно, по крайней мере до Дудинки. 12-30 – выход из Туруханска, который оставил впечатление не слишком аккуратного и довольно пыльного городка. Можно было бы зайти в краевой музей, но, увы, неделя всего осталась до начала августа, а до настоящего моря еще почти 900 км. Сколько времени в Дудинке проведем, не понятно, опять же дневку нужно устраивать, лодку и снаряжение к выходу в море готовить.

Решаем упереться и пойти, наконец, вахтами, чтобы успеть в Дудинку к упомянутой пятнице. Идем практически без остановок, меняясь каждые 4-5 часов. В рубке сон так себе, жарковато, душновато, рубка забита мошкой, которая, к счастью, страдает клаустрофобией и только висит в воздухе, почти полностью покрывает стенки и небольшое окошко, но не кусается. От пропажи у мошки аппетита намного легче не становится, поскольку в нос и в рот при дыхании она все равно попадает. Спим, накрывшись тонким полотенцем или в накомарнике.

Световой день с каждыми сутками нашего продвижения на север удлиняется на 20-30 минут, и у нас есть шанс успеть увидеть незаходящее солнце. Для этого нам нужно дойти до п. Носок или п. Караул, это совсем рядом друг с другом, на разных берегах только, не позднее 31 июля. Спускается первая ночь, которую мы проводим на переходе. Полной темноты нет, но и светлой эту ночь не назвать. Вдобавок небо при подходе к полярному кругу затягивают тучи, и есть надежда на дождь. Ближние тучи начинают поблескивать молниями, а зарницы давно уже видны по обе стороны реки. Сначала несколько напрягаемся, но внимательно присмотревшись и оценив обстановку, замечаем, что молнии все верховые, между облаками, а это означает, что шквала, скорее всего, быть не должно, как и дождя. Короче говоря, перед нами так называемая «сухая» гроза. Под сверкание молний и раскаты грома пересекаем полярный круг, около полвторого ночи 25 июля. С неба упало лишь несколько крупных капель. Пока все идет по плану.

В течение всего следующего дня спокойно движемся, иногда дают несильный попутный ветер, и несколько раз удается под парусами (в том числе под кливером, взятым специально на такие условия) пройти по 10, 12 километров. Опять купаемся, опять пробуем разозлить неуловимую синявку, промышляющую вдоль опечков. Иван: «Ну ее, эту синявку, вместе с этими опечками. Как проголодается, возьмет, и нас на зуб попробует». Я соглашаюсь, и говорю, что эта синявка, не что иное, как местный аналог пираньи или кутикаммера, и лучше держаться от нее подальше.

К вечеру 25 июля проходим Игарку. По слухам, где-то здесь, на берегу Енисея, рядом с Игаркой, живет отставной капитан дальнего плавания, построивший дом в виде корабля с настоящим мостиком. Обычно он подолгу сидит, в кресле на своем мостике, покуривая трубку, и попивая, наверное, ром, и смотрит подолгу в бинокль на Енисей, который здесь уже широк, километра 3, наверное, а временами и больше. Видит он обычно баржи, буксиры и теплоходы пассажирские, проплывающие по реке, видит рыбацкие баркасы и сейнера, моторки рыбаков и охотников. Это зрелище, видимо, ему напоминает свои собственные молодые годы и дальние плавания. Но не привлекают старого полярного морского волка обычные для этих мест корабли и моторки. А вот как завидит что-то необычное, плывущее по реке, тут же сходит с мостика, садится в свою собственную мотолодку, и догоняет путешественников, и приглашает в дом и баню, расспрашивает-рассказывает-напутствует, и неразумно отказываться от приглашения этого опытного и достойного человека. Так нам рассказывали встреченные нами местные охотники и рыбаки. Шли мы далековато от Игарского берега, и, к сожалению, с большого расстояния капитанский дом-корабль не разглядели. Как не заметил и нас капитан в отставке, и не догнал нас на своей моторке.

…Река около Игарки делает поворот почти на 90 градусов. К вечеру включили заметный ветер, оказавшийся после поворота встречным. Мглы уже почти не было, так, легкая дымка, шли мы против ветра и небольшой волны, прямо на солнце. Подъезжают на моторке очередные рыбаки, которым, судя по всему, совсем скучно. От общения не отказываемся, спускаем паруса (все равно нам нужно поспешать-торопиться, значит, идти под мотором, быстрее это выйдет в таких условиях). Вручают очередную стерлядь, отказаться не удалось. Разговариваем, и немного, против нашего обыкновения, выпиваем с ними. Через некоторое время расходимся, и идем уже только под мотором. Впереди, на ряби, в солнечных бликах, ничего не разглядеть. Иван лезет в рубку, из которой, наконец, встречным ветром выдуло почти всю мошку. Я врубаю «полный газ», течение небольшое все-таки есть, идем около 12 км/час. Неожиданный удар, хруст, треск, из середины трамплина метра на полтора вылезает шершавый дрын. Глушу тут же движок, катамаран останавливается, авралю Ивана, который успел прикорнуть в безмошковьи. Сонный Иван не сразу врубается, проходят несколько секунд в попытках оценить обстановку и понять, как нам избавиться от внезапной напасти. Ветром нас немного начинает сносить против течения, которое, наверное, не больше 1 км/час. Удается топляк наклонить и потихоньку начать сползать с него в обратную нашему первоначальному движению сторону. Потихоньку слезли. Дрын-топляк оказался довольно длинным. Обычный ствол дерева, у которого комель пропитался водой и утонул, а затем воткнулся в песок или донный ил. Ветер и волна развернули его против небольшого течения, положили на мелководье почти плашмя, и остался плавать заякоренный дрын, развернутый более тонким и острым концом не по течению, а против оного, и поджидать идущего клиента. Для дрына-хищника очень даже желательно было, чтобы этот клиент случился сверху, так надежнее его продырявить получится. Ну и дождался-таки, и поднялся по нижней ветке паука-шпрюйта, и проткнул нас, а заметить его не было никакой возможности. В результате встали на «китайский якорь» не совсем тогда, когда хотели. Дыру в трамплине заложили досками, которые везли с собой для хозяйственных нужд, и веслами, на все это накидали гермоупаковок, чтобы неповадно было наступать в дыру. Предварительно, заглянули, конечно, в дыру, что там с нашим швертом и пауком, вроде бы все цело, но удар сильный был, что-то еще наверняка повреждено. Но идти вроде можно, и даже нужно, если хотим еще успеть вовремя в Дудинку, до которой еще около 200 км. Сфотографировали мы торчащий теперь из воды дрын на память, и даже пожалели, что не сфотографировали его, пока он в нас торчал. Но уж простите нам, братья-путешественники, и просто читатели, не додумались за фотокамеру сразу схватиться. В следующий раз обязательно схватимся сначала за камеру, а только потом начнем с шампура слезать… хотя очень надеемся, что следующего раза не будет.

Пошли теперь медленнее, да и мотор с явным неодобрением воспринял внезапное свое выключение, начал на полных оборотах глохнуть. Хорошо, что на средних оборотах более или менее работал. Но скорость теперь упала до 8-9 км/час, это значит, быть к вечеру завтрашнего дня в Дудинке может и не получиться. Тем не менее, шли еще всю ночь и утро следующего дня.

С закатом встречный ветер усилился до 4 баллов, мотор потихоньку почти полностью ожил, но самые полные обороты все-таки не держит устойчиво. Получается все равно не быстрее 8-9 км/час. Плюнули на пятницу и Дудинку, выключили мотор, теперь некуда торопиться. Прошли километров 30 в лавировку, потом решили встать пораньше, отдохнуть, половить рыбу и осмотреть катамаран. Оставалось до Дудинки около 110 км. Достал одну некрупную (около 2 кг) щуку из омута, потом – вторую такую же - на перекате, хотя рассчитывал на хариуса или некрупного тайменя, но зацепилась все же щука. Причем охотилась она там, а не стояла, била мелочь подобно упомянутым хариусу и тайменю. Подумал немного и отпустил. Хватит нам одной. Погуляли по прибрежному лесу. Грибов нет, сухо, нашли немного морошки. Осмотрели тщательно катамаран. Так и есть, длинная ветвь шпрюйта порвана. Остальное, включая шпрюйт шверта, и исключая рваную полуметровую дыру в палубе, совсем цело.

Заночевали здесь. Завтра подойдем поближе к Дудинке, устроим планировавшуюся перед выходом в море дневку, ремонт и подготовку корабля к самому сложному участку. Рановато, и потеряли мы теперь право на отдых и дневку в одном из притоков правого высокого берега, в перекатах и прозрачных кедрачах… Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Звезды так встали. Или дрын.

Утро следующего дня. Собираемся. Перед выходом подъехал на моторке лесник. Опять посоветовал сходить к опечкам и попробовать изловить там синявку. Да, столько мошки давно не было, и дыма столько не было давно, подтвердил он. «Да, а чего за мыс не прошли, там гидрологический пост», сообщил он, уезжая.

В кустах обнаружили пожарный лом и крюк, обычно использующийся на сплаве и лесозаготовках.

…Стоял в кустах пожарный лом,

И не жалел лом ни о чем.

Лом ждал с пожаром новых встреч,

Лом думал, он – не лом, а меч.

Лом думал: запылает лес,

Огонь взовьется до небес,

И лома час тогда пробьет,

Его пожарник обретет.

Пожару нанесет удар –

И обломается пожар!

Не спеша выходим в середине дня, немного дует, идем с попутным ветром 4-5 км/час. Иногда на час штилеет, тогда включаем мотор, и опять же не торопясь движемся. Течения уже можно сказать, совсем нет. Море рядом, Енисей широкий, навигационная обстановка от Игарки стоит уже морская. Встаем в 30 км от Дудинки, около галечного откоса и ручья с прозрачной водой. Подходящий участок для дневки и ремонта. Как раз пятница уже, 27 июля. Завтра-послезавтра у нас будет два дня на все. Берег наш высокий, опять с распадком между сопками, и небольшим ветром из этого распадка.

Мошки уже меньше, можно сказать, терпимо уже.

Утром следующего дня начинаем запланированный ремонт и техобслуживание всего катамарана. Самое трудное оказалось, это ремонт трамплина, как латание вновь приобретенной дыры, так и дополнительная прошивка шва около кормовой балки. Сделанный Иваном на скорую руку в Красноярске бандаж на этом шве благополучно отвалился. Пока Иван готовит все необходимое, меняю порванную ветку шпрюйта, а заодно и одну из тросовых оттяжек шверта, как признанную амортизированной, с несколькими порванными прядями. Иван попутно давно уже говорит о люфте в рулевой коробке. Осаживаем нержавеющие шпильки-клепки, люфт вроде уменьшился. К сожалению, не догадались (или поленились) высверлить эти клепки и поставить вместо них обычные болты с гайками. Двумя неделями позже это все равно придется сделать, только условия для этого окажутся гораздо хуже… Тем не менее, к вечеру почти все закончено. Промыли также топливные системы у обоих моторов. Оставалось заплатам на палубе-трамплине как следует встать, а завтра с утра и палубу можно обратно пришнуровать. Катамаран был уже на ровном киле, когда со стороны Дудинки подъехал ГИМС в надутом РИБе с каютой. В РИБе находилось человек 5. ГИМС постоял-постоял, понял, что мы не рвемся лезть в воду и вытаскивать его на бережок. Из РИБа вылез инспектор, представился, и попросил все возможные документы. С самого начала, по манере подхода было ясно, что нами заинтересовались, и с самого начала пытаются поставить на надлежащее место. Я спокойно достал все документы. «Так, техосмотра нет. Куда идете? Что? В Лабытнанги? Вы не сумасшедшие, случайно?» -«Да вроде бы нет, скорее опытные камикадзе, можно сказать, многоразового пользования». –«А у вас тут только внутренние водные пути стоят в судовом билете, а тут уже море, вам тут нельзя находиться. И как это вас Игарка пропустила?..». Я пожал плечами. Спорить пока не хотелось, хотелось послушать пока, и понять, что надо. «Откуда вы? из Москвы? и чего вас в такую даль занесло? Да, давайте вашу легенду.» Я с трудом догадался, что под легендой инспектор понимает маршрутный лист. «Ничего себе…с Красноярска, значит, идете. И никто вас не остановил и не выловил, значит. Ничего, в Дудинке пограничники сидят, они вас тут же прихватят». Пришлось объяснить, что пограничникам не придется нас прихватывать и вообще за нами гоняться, поскольку мы к ним как раз и идем. И что Дудинка, это вообще не погранзона. «Ну да, ну да… а морской район у вас все равно не открыт, и техосмотра нету… морскую полицию на вас, что ли вызвать?» Пришлось сказать, что мы вообще-то российские граждане и находимся даже не в погранзоне, что контрабандой не занимаемся, и вряд ли заинтересуем морскую полицию.

Мой спокойный тон и отсутствие испуга несколько озадачивали инспектора. Я же пока так и не понимал, что ему надо на самом деле. Инспектор демонстративно выронил из рук мои права. Я их поднял, заодно заметив, что права эти теперь как бы и не сильно нужны, а заодно и про то, что в Красноярском крае мы, как верные традициям водно-парусно-моторным, хотели, но не сумели пройти техосмотр, который отсутствует, да и не сильно нам нужен, поскольку мы теперь вроде как не сильно зависим от ГИМСа, если только правила какие на воде нарушим. «Ну, все равно делать вам тут нечего, и дальше мы вас не пустим. Взяток мы не берем». Я опять пожал плечами. Про взятки я вроде ничего не говорил. Инспектор продолжал: «Тут байдарочник был в Дудинке, так вот он собрался на Диксон, мы его пустили, поскольку у него в судовом билете Морские Пути проставлены были». Я естественно, удивился вслух: «Что ж это за байдарка такая, которая и регистрации-то не требует, но морские пути у нее в судовом стоят. Может, катамаран все-таки, есть тут знакомый, он из ваших краев как раз к Диксону должен был проходить. Не Литвинов это был?» - «Нет, другая фамилия, и на байдарке, и с МП в билете. А у вас МП нет, поэтому, если не хотите, чтобы вас забрали куда положено, разворачивайтесь и дуйте обратно, откуда пришли».

«Ну нет, не пойдем мы обратно, с вашего позволения. Лучше вы бы поискали причину, по которой вы бы нас пропустили, поскольку ничего мы не нарушили». Инспектор посмотрел внимательно мне прямо в глаза. Я глаз не отвел и тоже смотрел в упор. Инспектор внезапно сбавил обороты и внезапно перевел тему на другое. «Ну, боец… вижу, что боец», - сказал он и потянулся к моей щеке. На ней давно сидел комар и занимался кровопийством. Инспектор осторожно снял комара, я не шелохнулся, и поблагодарил его за это. «Нет, не пройдете вы дальше Дудинки все равно».

«Но в Дудинку-то теперь нам можно?». «Можно»,- разрешил инспектор. – «А оттуда уезжайте домой». «Постараемся уехать домой из Лабытнанги все-таки. И вообще, я еще вам не говорил, что мы сейчас на берегу находимся, что привезли нас сюда местные на моторке, мы на воду еще не выходили и только сейчас собираемся это сделать, но, как вы видите, еще не совсем готовы. Я этого не говорил, но если вы будете настаивать, то скажу». Инспектор, отсупая к РИБу и давая понять, что разговор подошел к концу: «В общем, в Дудинке жду вас у себя в своем кабинете», и назвал адрес, это было по соседству с пограничниками. «И вообще, если нужна помощь, вы говорите, поможем, как сможем». Это было для меня совсем уже непонятно, я на всякий случай поблагодарил за готовность помочь, но сказал, что вполне справимся своими силами, и что других проблем, кроме как нас местный ГИМС грозится не пустить дальше Дудинки, у нас вроде бы нет. Инспектор на прощание помахал рукой, попросил подчиненных, которые так и не выходили на берег, сфотографировать наш номер, и убыл, откуда прибыл, в сторону Дудинки. Нас не сильно было видно с воды, мы стояли в небольшой бухте, поэтому создалось впечатление, что ГИМС шел сюда именно по нашу душу, но что хотел, кроме как познакомиться и посмотреть, что мы из себя представляем, так для меня и осталось загадкой.

Настроение, тем не менее, было подпорчено. Добавилась еще одна неопределенность. Ладно, придем в Дудинку, а там посмотрим. В офис к инспектору вряд ли пойдем. Мы стояли на берегу и ничего не нарушали.

Следующий день прошел в относительном отдыхе. Лодка была проверена и подготовлена, продукты и снаряжение разложено по упаковкам. Бензина оставалось около 15 литров. С утра я вышел побродить со спиннингом. Опять попалась щука, но была снова отпущена, поскольку рядом обнаружил себя долгожданный хариус, к сожалению, мелкий. Было тепло, мошки было не чтобы уж совсем много, все-таки заполярье. Через некоторое время подошли особи покрупнее, по всплескам – на полкило. Это уже кое-что, можно попробовать. Хариус плескался, на блесну не обращал почти никакого внимания, даже когда я проводил ее перед самым носом. Иногда подходил ко мне на расстояние до 2 метров, там разворачивался, и с плюхом уходил обратно на глубину. В общем, насмехался над незадачливым рыбаком, и, похоже, пел веселую песенку. Поскольку рыба обычно поет не очень громко, гораздо тише, чем плещется, я песенку плохо расслышал, но что-то все-таки себе уяснил. Смысл был примерно такой.

А ты стоишь на берегу,

А я тут в речке плаваю,

И угораю, не могу!

я над твоей забавою.

Лениво плещется волна,

Рыбак ты замечательный,

Но мне нужна твоя блесна,

Как рыбе – круг спасательный!..

Намек был понятен. Блесна была заменена на мушку, и через пару минут два хариуса лежали на берегу. Вполне хватит на двоих, на нормальный обед. Пусть остальные резвятся.

Пришло время опробовать и проверить корабль на плаву, и коробку рулевую, и проводку талей и фалов, все пришлось раскурочить во время ремонта.

Тут к нам опять пожаловали гости, да какие! Один в камуфляже, с разнообразными нашивками, в казачьей шапке, с большим кинжалом в ножнах на поясе и с шашкой, тоже в ножнах, но на перевязи. Большого роста, с курчавой бородой, очень крепкий и улыбчивый. Настоящий казачий атаман, подумалось мне. Другой был поменьше ростом, и тоже при оружии (многозарядный карабин, «Сайга», наверное, я не очень хорошо в этом разбираюсь). Еще пара охотничьих ружей лежало в лодке. Возраст обоих был лет 35-40. Ребята были не одни, с ними были еще три женщины примерно такого же возраста, обычно одетые. Все улыбчивые и веселые, и в отличие от ГИМСа, документы наши им не нужны. Просто шли мимо на воскресный пикник, увидели необычное, ну и решили заглянуть. Знакомимся, общаемся, улыбаясь друг другу. Рассказываем, откуда, куда. Интерес новых знакомых Андрея Воронова, наказного атамана нижнемангазейского отделения Сибирского казачества (извини, Андрей, если что напутал, потерял я твою визитку уже в Обской губе) и его друга Вадима, простирается дальше наших походных планов. Узнав, что я работаю в Академии наук и частично связан с изучением проблемы изменения климата, задает вопросы, приходится прочесть краткую научно-популярную лекцию о существе климатических изменений. Девушки больше интересуются катамараном, на котором стоят уже паруса, а ветер сегодня есть. Я общаюсь с ребятами, а пока прошу Ивана взять нижнемангазейских казАчек на борт. Иван все равно собирается проверить отремонтированный «Негордый» на ходу. КазАчки с удовольствием забираются на катамаран, Иван рассекает с казАчками под всеми парусами по Енисею туда-сюда, я общаюсь с ребятами и узнаю много интересного.

В частности, узнаю про протоку, ведущую из Енисея через Гыданский полуостров, через озера и реки, в Тазовскую губу. Говорят, что проходили год назад там в августе, на сплавном водометном катере. Воды хватило. Появился вариант, если будут проблемы в Дудинке. Хотя их (проблем) быть не должно, захотелось узнать побольше. И расстояние поменьше, если путь этот действительно есть, можно попробовать его проработать. И…мало ли что, если пройдем, время останеться…вдруг можно будет на Архангельск еще замахнуться! Да и просто пройти древним волоком… Рассказал новым знакомым про посещение ГИМСа. «А, не обращайте внимания, если с погранцами у вас все в порядке, то проблем не будет». Прибыли нижнемангазейские казАчки, довольные Ваниным сервисом. Фотографируемся на память, обмениваемся адресами, обещаю прислать фотографии…

Уходят казачкИ и казАчки, ждали они свой нижнемангазейский казачий «ярославец», и компанию свою казачью. Мы тоже уходим, по направлению к Дудинке. Становимся километрах в 5 от порта. Завтра – понедельник, завтра за пропусками, бензином, продуктами.

…Уровень воды в течение дня колеблется. Вряд ли это прилив-отлив, больше похоже на сгон-нагон, по времени колебания. А амплитуда колебания – сантиметров 15-20.

30 июля. Утро. Погода испортилась, дует жесткий северный ветер. Идем на моторе в порт. Стоят несколько барж на рейде, и у причалов – оранжевые сухогрузы-рудовозы ледокольного типа под погрузку. Краны не работают. Мы находим пассажирскую пристань, и неподалеку встаем. Узнаем, что здание, в котором размещен погранотряд, не так далеко. Идем туда. Пропусков наших найти пока не могут, начальства нет на месте, появится – узнаем, говорит дежурный. Записывает мой телефон и обещает позвонить. Мы до вечера предоставлены сами себе. Нам не нужно столько времени, но придется подождать. Идем в Сбербанк, проходя мимо офиса ГИМСа. В сбербанке узнаем, что по поводу непрохождения платежа нужно написать заявление, его будут, по меньшей мере, 10 дней рассматривать, а обычно – около месяца или больше. Жаль, не до этого сейчас. Идем в библиотеку, проходим мимо доски с именами выдающихся исследователей Таймыра. С удивлением не находим в их числе А. Литвинова ;). Как же они так, живут себе, и ничего о Литвинове не знают?.. В библиотеке нам нужен интернет, для проработки той самой протоки. Собственно, я знал о ее существовании еще в Москве. Просто зная, как легко зарастают древние волоки, не рассматривал эту возможность всерьез. Теперь, после подтверждения его принципиальной проходимости, другое дело. Рассматриваем, пишем координаты поворотов. Успели проработать практически все, но на спутниковых снимках реки и протоки выглядят неубедительно. И вода сейчас невысокая. В общем, есть шанс истратить все топливо, и вернуться обратно в Дудинку, что не слишком прельщает.

Около 16-00 – звонок от дежурного. Мы идем снова в погранотряд, делаем ксерокопии паспортов (у них оказались такие правила, в других местах ксерокопии паспортов не спрашивали). Нам не жалко. Приносят паспорта и пропуска, теперь идет непринужденный и неформальный разговор и чисто человеческие расспросы. Рассказываем, и просим не волноваться, поскольку люди мы спокойные и на рожон не полезем. В общем, спасибо за сдержанное обещание капитану Константину из Дудинского погранотряда, а также неизвестным лейтенанту и подполковнику (надеюсь, теперь уже капитану, майору и полковнику соответственно J), которые принимали участие в разговоре.

Теперь – заправка, продукты, можно и пиво себе позволить. У обочины валяются ржавые железные шары, по диаметру и виду вполне могущие оказаться пулями крепостных пищалей. Но – вполне возможно, это просто шарики из подшипников крупной портовой техники. Захотелось почему-то купить надувного крокодила, и снять клип на тему известной песни. Благо и «надутый джип-РИБ» нам встретился не так давно… Но редки нынче крокодилы за полярным кругом, и в магазине мы не нашли искомого. Дельфины, жирафы, черепахи надутые – сколько угодно, а вот крокодилов нет. Зато нашли маленького зеленого крокодильчика прямо на улице. Ну что же, видимо крупнее крокодилы тут не вырастают. Заправляемся 60 литрами бензина, купив предварительно десятилитровую пластиковую канистру, как оказалось, с бракованной пробкой. Пьем пиво с местными чипсами из оленины, очень вкусно и дешево. Тушенка в магазинах самая разная, и из оленины, и из конины, и из баранины, чего в других местах не встретишь. На улице Горького надпись на домах «Осторожно, сосули!» Оглянулись по сторонам. Где тут страшные сосули? Как оказалось, сосуль нужно опасаться не только на Горького, а на каждой улице, около каждого дома. Сосули терроризировали дудинцев повсюду…

Короче говоря, Дудинка оставила скорее, приятное впечатление, но пора было и уходить. Около 20-00 мы стартовали дальше к морю. Потеплело, было градусов 15-17 против 12 с утра. Включили попутный ветер 2-3 балла, мы под пиво весело прошли около 35 километров. Еще в Дудинке связались по мобильному со спутниковым дилером, узнали приятное известие, что контракт у нас теперь 2-месячный с возможностью продления. Ну что же, мы не против, но если бы знали об этом с самого начала, давно были бы со связью. И просим активировать карту с завтрашнего дня. Получаем обещание, и на этом успокаиваемся. Все пока идет правильно, и около полуночи решаем встать на несколько часов, как следует упаковаться, и потом двинуться дальше. Это, как выяснилось дальше, был небольшой просчет. Нужно было использовать выгодные условия до упора.