…Наутро погода осталась без изменения. Дул жесткий с-з, моросил дождь. Местные появлялись на берегу, проверяли свои сети каждые час-полтора, нерестовую горбушу выкидывали, брали только чира и омуля. Оленеводы пригнали нескольких оленей (они сами нарты везли) на другой берег реки, там, где стояла заброшенная полярная станция. Двух оприходовали на мясо, угостили и нас. У нас тем временем делегации появлялись постоянно. Про огненную воду никто не спрашивал, поскольку ясно было, что все, что некогда было у нас, мы давно уже выпили. Поэтому пили охотно предложенное кофе и чай, общались, просили сфотографироваться на память, рассказывали. В частности, про обещание геологов устроить здесь второй Ямал. И про то, что на Шокальского еще осталось две действующих избушки, и про то, что за недели две до нас здесь крутился катер с водномоторниками-путешественниками. Водномоторники хотели пройти из Тюмени до Диксона. Ну, сюда-то они добрались, добрались даже до Гыданского пролива, и вернулись обратно, поняв, что если это не сделать вовремя, то тащить им этот катер на себе, не обязательно на искомый ими Диксон, но хотя бы до Тадебеяхи, что тоже выглядит гордо. В общем, горючее здесь им нашли, и ушли они за неделю до нас обратно на юг, в сторону Ямбурга. Там, в Ямбурге, уже люди живут, и связь мобильная есть.
Перевели мы дух, побродили по поселку. Не увидели ничего нового с утра, кроме маленького чума, прямо посреди всего этого безобразия. Или идиллии, кому как нравится.
В море вполне резвился очередной шторм, вода в реке была мутная. Дуло вглубь материка, на горизонте виднелись сопки. Ну не сидеть же нам средь этой груды металла, бетона, резины, шкур и бревен! Решили пройти вверх по реке, часа 3-4, или другими словами, потратить 3 литра горючего на подъем, а потом повернуть обратно. Посмотрели сначала другой берег реки, побродили по брошенной полярной станции. Обломки гигрометров, анемометров, пишущих машинок, баллоны из-под гелия (похоже, здесь даже зонды некогда запускали), детские сапожки, якоря, поршни, винты от подвесных моторов… все то же самое, но дома сложены добротно, поэтому и сохранились лучше.
В общем, была здесь, в Тадебеяхе, когда-то, непростая, конечно, но - жизнь, ну а теперь вроде как и не очень наблюдается...
19-30, здесь и далее – время уже новосибирское. Двинулись вверх по реке, ветер попутный, река пока широкая и глубокая, километров 7 под парусами шли, точнее, одного стакселя вполне хватало. Река начала сильно петлять среди сопок. Включили мотор коротконогий. Чумы, сети, сапсаны, канюки, казарки, тюлени, все это как раз и началось. Прошли километров 25 от поселка, река обмелела, как раз и два бака сожгли, сколько задумали на подъем. Встали, лагерь поставили. Глинистые берега, иногда видно, как поднимается горбуша (а может, и спускается, лазит вдоль берега в разных направлениях, не поймешь, куда ей надо). Живописное место, но погода не очень располагает к любованию пейзажами.
Супротив порта Сеяха,
Есть река Тадебеяха,
"Черепаха и неряха", -
Раньше думал я.
Но вверху Тадебеяха
Уж совсем не черепаха,
И почти что не неряха,
В общем, складная деваха,
В чем-то даже муха-бляха,
Не поверите, друзья!..
…Наутро стало повеселее, иногда даже солнце видели. Погуляли по сопкам, собрали немного морошки и брусники, ну и грибов на жареху. Живописно, конечно. Одна гора очень сильно на осьминога похожа, с глиняными щупальцами. Сыро и топко рядом с берегом, а в руслах ручьев, бегущих между сопок к реке – так по пояс завязнуть можно. Я выяснил это на себе, еле выбрался, но кроссовки спас. Устроили праздничный обед, оленину потушили, салаты, грибы, морошка, горбуша (хоть и невкусная). Так прошел весь день и часть следующего. Ветер не кончается, в 11 часов 18 августа начинаем двигаться обратно. Все за бортом проплывает в обратном порядке – тюлени, казарки, канюки и так далее. В море все равно нечего особо делать. Заходим в ручей-приток. Там – кусты, морошка за кустами в большом количестве, мышки всякие, лемминги резвятся. Иван тут вспомнил, видимо, свое счастливое пионерское детство, кружок юннатов, первые полосы «Пионерской правды» и «Юного натуралиста» с сообщениями об очередном успехе в таком нелегком деле – хомяководстве. В результате трудной и опасной охоты он отловил одну ослепительно белую особь, засадил мыша в банку и начал выкармливать. Мелкая (в спичечный коробок, наверное, поместится) зверюшка только и делала, как жевала. Схомячил полярный мыш полбанки травы, перепробовал поочередно печенье, тушенку, сахар, шоколад, цукаты, сгущенку, разную крупу, но не подсел ни на что, все траву грыз. На борту было скучновато, мы изрядно уже друг другу надоели. Так и ушел мыш с нами в море. Штурман жить без мыша свою дальнейшую не мыслил, с мышом все последующие дни общался охотнее, чем с кэпом, и по Наташе в свое время так не горевал, как по мышу, когда он (мыш) – таки покинул нас насовсем, объевшись невиданных ранее деликатесов или звуков губных гармошек не вынесши.
…Но это будет еще не вскорости, а пока что на борту был полный комплект экипажа. Вода в ручье тем временем убыла, и, вернувшись с прогулки с мышом и морошкой, мы обнаружили себя в положении незабвенного Христофора Бонифатьевича, застрявшего со своей яхтой во фьорде. Приподнимая поочередно катамаран то за один борт, то за другой, с полчаса выдвигались на более широкое место. Выходим, наконец, к морю, потратив еще две заправки. Река петляет. Ветер даже на реке – жесткий, встречный, норовит развернуть корабль, еле удается выруливать на почти полных оборотах. В море – плохо, мы туда не очень сейчас хотим. Побродили еще часа два по поселку. Встретились с командированными сюда москвичами, они собрались везти сюда какое-то оборудование, и изучают почву. Сфотографировались с местными жителями еще раз.
Оставаться в поселке еще на одну ночь не хотелось. Поэтому, несмотря на западные 5-6 баллов, резвящиеся в открытом море, решили уйти. В устье реки – бары сдвоенные и строенные, выйти-то можно. Ставим штормовой грот пока во флюгер, и выходим около 18-30. Нет, далеко не уйти сегодня. Солнце сквозь дождь, радуги загораются и гаснут, волна почему-то поменьше, чем когда мы сюда подходили, не больше полутора метров. В общем-то - понятно, почему. Дует прямо с ямальского берега, нагон километров 40-45 всего. Зато крутая волна. Выходили через мели долго, и внимательно выбирали относительно защищенные мелями места. Прошли за два часа всего 10 километров, дальше – опять высадка через бар, на этот раз в устье небольшого ручья. Трудно было в море этим вечером…
Пришлось простоять на месте весь следующий день. Ветер крутил как хотел, и по силе, и по направлению, несколько раз меняясь от 4-5 баллов северных до 1-2 балла юго-восточных, затем – снова ушел к западу и опять выдал свои привычные 5-6 баллов. Оставалось только гулять и кулинарничать. К ночи начало стихать, но в ночь не пошли – темновато. Дождались утра, и вышли в 5 утра.
…В этот момент я, тем не менее, поверил, что мы все-таки возвращаемся домой. Сочинялось это долго, и начало сочиняться еще на Енисее. Да, все так и было… Возвращение «Негордого»
Содержание предыдущей серии (о. Ровный - Тадебе)
Краткое содержание (дневник, итоги)
Читать далее (Тадебе - Ямбург)