«Негордый»-2017: Берингово море

НегоКамЧукские хроники-2017,

или путешествие катамарана «Негордый» по Камчатке и Чукотке

Часть 2. Анадырский залив

…И вновь сулой кипит у скал,

И в клочья рвет туманы шквал,

На рифах остов корабля

Ржавеет – прямо скажем, «Ой…,

Как далека от нас земля…

Пора, пора нам всем домой!»

Так мы вошли в Анадырский залив; до Анадыря оставалось чуть меньше 400 км. Если повезет с погодой, можно пройти за 3-4 дня. Но… мы уже считай, что в Арктике – за 62-м градусом с.ш.; уже ни деревца на берегу, т.е. типичная тундра; залив по площади превосходит Белое море. Ширина его вплоть до входа в Анадырский же лиман составляет более 400 километров; а до входа в лиман еще около трехсот.

С погодой, естественно, тоже может быть непросто. Все-таки, 12 августа; наступала пора штормов – пусть еще и не осенних и затяжных, но нам и их будет вполне достаточно. В общем, легкой прогулки ждать здесь не приходится. Сейчас, после более чем двухсуточного и более чем четырехсоткилометрового перехода, нам следовало отдохнуть, и лишь потом продолжать плавание.

Место для лагеря нашлось легко, и было оно по-своему колоритным – сопки, лагуны, скалы, чайки, утки, гагары, черепа и клыки моржей, позвонки и ребра китов; евражки и сурки бегают, посматривая на небо, откуда на них с гастрономическим интересом посматривают крупные соколы-кречеты.

Бешеный западный ветер дул до ночи; к рассвету он зашел к северу и потом еще к востоку, и начал ослабевать. К утру 13 августа в море резвился обычный с-в штормец – так, баллов 6, не больше. Тем не менее, полутораметровый накат исправно и мерно колотил в галечный склон, делая перспективы нашего выхода неопределенными. Погода и местность располагала к прогулкам и экскурсиям; мы немедленно этим и занялись. Я отснял орущих на камнях камчатских сурков; Сережа спугнул на дальнем ручье одинокого медведя, который обиделся, ушел и больше не появлялся; Лену развлекали нырки, пытавшиеся оказаться поближе к разрушающимся гребням волн, чтобы ловко нырнуть перед самым гребнем. В общем, всем было нескучно. Накат на следующий день к вечеру немного ослаб – вместе с ветром, и появилось солнце; но выходить по-прежнему было нельзя. Сережа отправился в сопки; Лена – к останкам кита и черепам моржей; я – на дальнюю лагуну со спиннингом. Попался еще один «лосось Лекая», плюс удалось вытащить парочку икряных горбуш; рыбой опять оказались заполнены все ручьи, впадающие в лагуну. Вечером мы получили очередной прогноз, обещавший дальнейшее ослабление ветра; можно было надеяться, что назавтра мы двинемся дальше.

Так и получилось. Накат, конечно, никуда не делся; но в нем появились 20-30 секундные относительно спокойные интервалы. В общем, если не зевать, то можно уйти. Однако, если зазеваешься, то мало не покажется. Отдельные валы по-прежнему мощные, и более метра высотой.

Ветер нам сейчас помогал – он дул не перпендикулярно к береговой линии, а немного по касательной. Поэтому мы поставили грот на первую полку, проговорили все наши действия при отходе, выдвинули катамаран к линии прибоя; одерживая его, выждали момент для старта, резко оттолкнули лодку, дружно запрыгнули в нее, и вышли. Как раз, успели пройти прибойную линию, до прихода очередной порции пенных гребней. Все прошло вполне гладко, поскольку далеко не в первый раз пришлось так стартовать.

К началу второй части

Анадырский залив

...Бежит волна, качается.

Играя за кормой.

«Негордый» возвращается

Из плаванья домой!

Мы медленно двинулись под парусом против встречного пока течения, а мотор отказался заводиться, в первый раз за поход. Я чистил и обжигал свечу, заливал в отверстие цилиндра небольшие дозы чистого бензина – таки нет; движок на несколько секунд оживал, и тут же глох. Похоже, причиной было не слишком качественное топливо, от которого забилась топливная система. Пришлось как следует продуть помпой шланг и карбюратор; через некоторое время (часа через полтора после выхода) мотор все же заработал; ну а дальше все пошло как обычно.

Прошли бухту Гавриила; показался мыс Военных Топографов и скала Фаддея; около мыса на мели ржавел большой рыболовный траулер. Берега опять пошли отвесные; в распадках между скалами должны быть лагуны с промоинами (по картам). Действительность, как всегда, оказалась иной. Под скалой Фаддея пляж, довольно крутой, был; но промоины не было. Пошли дальше, до следующей возможной протоки в лагуну озера Утиное. Пляж здесь был пошире, и выглядел более плоским; но протоки снова не оказалось. Я выбрал место поближе к озеру, и пошел на высадку. Накат, не выглядевший в 50 метрах от берега серьезным, оказался на самом подходе вполне мощным; мы вылетели на мелкогалечный пляж на волне, но нас тут же потащило обратно. Сережа стоял по пояс в воде у кормы катамарана, смытый туда пришедшим валом; мы с Леной одерживали лодку, чтобы ее не развернуло лагом к волне. Выбрался на твердую почву Сережа; втроем мы слегка вытащили груженый катамаран; Лена начала снимать упаковки, а мы с Сережей с каждой подходящей волной двигали лодку все выше и выше. Минут через десять «Негордому» уже ничего не угрожало; мы надули бортовые катки и переехали на них 30 метров, отделявших нас от озера. То есть, несмотря на небольшое приключение, место было выбрано наилучшее. Полностью защищенная от штормов лагуна; отличный бруствер рядом; место – одно из красивейших. Через час после подхода лагерь стоял; горел яркий костер, у которого быстро высохла промокшая одежда и сапожки.

Утро следующего дня было ясным и солнечным. В море жил своей жизнью очередной с-в шторм, мощный накат начал перехлестывать перемычку между морем и лагуной. Сама же лагуна была чертовски хороша собой – прозрачнейшая вода голубого цвета, как на рекламных проспектах; тысячи чаек, уток, гаг, бакланов и топорков (или тупиков, кто их разберет), и в лагуне, и на окрестных скалах; единственный недостаток – вода была соленая, а ручьев поблизости не очень чтобы наблюдалось.

После утреннего кофе мы разбрелись по окрестностям. По берегам рос дикий лук и золотой корень; в лагуну, не соединяющуюся напрямую с морем, каким-то каком умудрялась заходить горбуша; часть рыб отжила свое, и теперь устилала береговую линию. Разнообразило весьма само озеро огромное скопление чаек; они шелестели крыльями, иногда взлетали на метр, и тут же садились обратно; в отдельные моменты в воздух поднималась вся чаячья стая, и тогда как будто метель поднималась над озером, только снежинки выглядели крупноватыми. Небольшие родники нашлись на склоне одной из недалеких сопок; я углубил одну из ямок, и устлал ее дно галькой. Через пару часов у нас будет свой собственный источник отличной пресной воды.

Сережа полез по своему обыкновению на ближайшие вершины; вернулся оттуда с фотографиями молодого медведя и панорамами окрестностей. Местный медведь устроил свое лежбище на крутом каменистом склоне, где вдобавок не росло ни травинки, и не было воды. Естественно, местному четвероногому фен-шуисту человеческое вторжение не понравилось; он тут же ушел созерцать куда подальше.

Я тем временем разобрался с топливной системой; мотор теперь (и далее) заводился с первого раза.

Побродили по скалам птичьих базаров; все было интересно. Прогноз обещал нам некоторое ослабление с-в ветра к ночи следующих суток, и заход его к северо-западу – как раз навстречу; но до Беринговского оставалось километров 40-45, можно было попытаться дойти.

Следующий день оказался как две капли воды похож на предыдущий. Мы опять разбрелись по окрестностям; Сережа отправился к скале Фаддея, я полез на скалы птичьих базаров и в логово медведя-отшельника; след того, естественно, давно простыл. Зато я нагляделся всласть на всяких водоплавающих птиц, на метель из чаек над лагуной и причудливые закатные игры солнечного света с тенями.

Фотоальбом Наварина-Беринговский

Поднявшись рано утром, 16 августа, часам к 7-ми мы уже сидели на катамаране, пересекая на веслах лагуну по направлению к перемычке. Снова перекатили катамаран к линии прибоя, погрузились и вышли. Первый час ветер был не совсем чтобы встречный, и не сказать, чтобы сильный – балла 3; но как только мы прошли очередной мыс, все тут же стало намного менее гуманней. До Беринговского оставалось километров 30; ветер был 100% «мордевинд», и уже 4-5 баллов; прилив обеспечивал нас попутным течением, но встречный ветер разгонял короткую крутую волну; частые гребни были больше метра. Скорость под мотором упала до 5-6 км/час, а вход в протоку Лахтина (протока, ведущая в большую лагуну около поселка), приближался очень медленно. Тем не менее, бензина до протоки нам хватило; в акваторию порта мы решили не идти, поскольку на рейде стояли несколько крупных кораблей, берега же в районе порта выглядели скалистыми. Непонятно было, найдется ли там место для нас.

В протоку вошли легко; прошли по ней километра 2, и остановились на окраине летнего рыбацкого поселка. Включили телефоны. Тут же посыпались звонки от «лебедей», и камчатских, и чукотких – из Пахачей, из Апуки, из Хатырки, из Беринговского и даже Мейнепыльгыно J. Пока мы разгружали катамаран и осматривались, Беринговские пограничники оказались уже тут как тут. Тут начался очередной цирк. Наша ссылка на обещания погранпоста Пахачей, не возымела никакого действия; не помогла и прямая телефонная линия между Пахачами и Беринговским; короче, на нас опять собрались составлять протокол за нарушение пограничного режима. Часы проходили; а пограничники все сочиняли многотомную оперу, сидя в своем уазике. Скоро должна уже закрыться заправка; но магазины будут еще работать. Часов через пять (!) непрерывного писательского труда, когда у нас стоял и лагерь, и обед был наполовину переварен, наконец, протокол оказался готов; я не глядя подписал, поскольку в «уазике» все равно было довольно темно, и прочитать написанное было невозможно. Мы с Сережей уехали на пограничной машине в поселок, договориться о бензине, и купить немного хлеба, пива и сигарет; Лена обустраивала брошенный балок под временную кухню.

До поселка по дороге было километров 10-12, поэтому обратно мы вернулись на местном такси; с водителем же договорились о 35 литрах бензина, поскольку на заправке можно было купить только 100-литровую бочку; в общем, все прошло неплохо. Получили очередной прогноз; мобильная связь без интернета здесь была. Поболтали всласть с домом по спутниковому телефону – у нас оставалось еще минут 25 контракта, а контракт истекал через сутки.

Назавтра все продолжалось так же. Подъехал бензин; на этой же машине Сережа и Лена отправились в поселок – побродить, пофотографировать; Лене нужно было отправить какой-то перевод, а Сереже нужен был интернет. Возвращались они порознь – Сережа завис в старом поселке Беринговский, который пока сохраняется на всех картах, однако заброшен полностью с конца 90-х. Когда-то в нем жизнь вполне била ключом, а сейчас стояли лишь каменные 3-5-ти этажные брошенные каменные дома. Ныне те, кто остался на Чукотке из 3-5ти тысяч жителей бывшего Беринговского, обитают в пос. Нагорный; именно Нагорный, по имени поселкообразующего предприятия угледобывающей промышленности «Шахта Нагорная», стал теперь называться Беринговским. Новый поселок сейчас более или менее, но живет своей непростой жизнью; есть школа, магазины, какая-никакая мобильная связь, почта, банкоматы, застава, и даже, как выяснилось, такси.

Что сейчас можно увидеть в старом поселке, комментированию не подлежит. Ничего в голову не приходит, кроме одной фразы – «Какими же нужно быть ~~суками~~ нелюдями, чтобы ЭТО устроить в мирное время?!,,». Этот коммент посвящен, как сами понимаете, не жителям Беринговского/Нагорного, которым пришлось в свое время бросить все. Дальше на город-призрак Беринговский смотрите сами.

Фотоальбом Беринговский

Домой!...

…До Анадыря оставалось чуть больше 200 км; и, если выпадет полуторасуточное погодное окно, можно дойти в один переход. На такое счастливое стечение обстоятельств рассчитывать не приходилось, поскольку, чем ближе к осени, тем неблагоприятные погодные условия случаются все чаще и чаще.

Около 7 часов утра 18 августа мы вышли из протоки Лахтина. В акватории порта стоял штиль; прогноз обещал нам штиль или слабый западный ветер днем, усиление до 6-8 м/с на ближайшую ночь и утро, дневное и вечернее затишье 19-го, и снова усиление ветра 20 августа. Нужно было успевать.

Прошли мыс; за мысом, опять вдуло встречным ветром – но ненадолго, и чуть слабее, чем двумя днями раньше. Поэтому, к 10 утра наш катамаран шел уже под мотором против слабого западного ветра в сторону Анадыря со скоростью 10 км/час. Постепенно распогодилось, и появилось солнце; встречный ветер 1-2 балла практически не мешал идти. К ночи мы не успевали дойти до входа в лиман; и, ожидая обещанного ночного усиления, сделали остановку во внутренней части лагуны Тымна, на песчаном пляже, примерно в 90-100 километрах от Анадыря. К рассвету ветер действительно резко усилился, и немного отошел от с-з к западу; небо было ясное, но идти не стоило, поскольку даже в лагуне гуляли пенные гребни. Обнаружился свежий медвежий след; как всегда, молодой медведь не проявил интереса к катамарану, а просто прошел ночью вглубь лагуны по песку. Гулять было особо негде – сопки уже кончились, и теперь вплоть до входа в Анадырский лиман простирались низкие травянистые или песчаные берега. В обилии росла княженика; в море охотились тюлени и нерпы, а песчаный остров в километре от нас на отливе оказался сплошняком покрыт тюленьими телами. Собралось их там, на отмели, многие сотни – я никогда раньше не видел столь многочисленного лежбища. Издалека выглядели эти островки, как будто покрытые крупной галькой; мы знали, что это не так, поскольку вчера проходили рядом. Иногда эта «галька» начинала дружно сползать в воду, и тогда становилось видно, что это именно тюлени. Достали фотоаппараты, и со штатива получилось кое-что заснять; но к этому времени бОльшая часть ластоногих уже гонялась за рыбой по лагуне.

И – снова ночь – тиха, ясна

(звездАм, вестимо, несть числа).

Сиянье запредельных стран

С небес струится в океан,

В Анадырский лиман.

Что это там?- вдали, вдали –

Горит огнями порт.

В него идут все корабли,

Те, чей фарватер – норд.

И тучи скроют снова

И звезды, и луну.

Луч солнца золотого

Развеет пелену J.

Ночь пройдет, наступит утро ясное...

Часам к трем дня показалось, что ветер начал стихать; мы выждали еще пару часов, и около 5 вечера вышли. Предстояло вновь идти в ночь, как бы этого не хотелось. В лагуну шло сильное встречное течение – километров 6-7 в час; мы отошли подальше от берега; там течение было существенно слабее, но уже попутное. Легли на курс; ветер оставался встречным, но двигаться было можно. К полуночи мы оказались уже в лимане; полная темнота так и не наступила, хотя было почти новолуние. Светился закатный горизонт – все-таки, мы находились на 65-м градусе с.ш.; а чуть позже небо начало подсвечиваться сполохами и переливами полярного сияния. Ветер к этому моменту начал заходить к востоку и усиливаться, и километров 20-25 удалось пройти под парусами. Через некоторое время начала подходить и волна; мы поскорее пересекли лиман и прижались к его восточному берегу.

Под рассвет раздуло уже конкретно; начался отлив. Сильное отливное течение теперь шло против ветра, и снова образовалась короткая резкая волна. Ветер разогнался баллов до 5-6-ти; мы убрали грот, оставив стаксель, запустили мотор (все равно бензин теперь некуда девать), и медленно, со скоростью 4-5 км/час на полных оборотах движка и стакселе, ползли по попутной волне, но против течения. Я зачем-то включил мобильный телефон, и тут же пожалел о своей неосторожности – снова посыпались звонки от «лебедей». Анадырским я сказал, что мы уже на подходе, но пока что в море, и у нас довольно весело; как выйдем на берег, я сам перезвоню. Появился мобильный интернет; на онлайновых картах в приличном увеличении я увидел место, где нам следует остановиться – устье речки Казачки, территория лодочной станции; и тут же выключил телефон. Скорость наша тем временем упала практически до нуля, хотя по ощущениям, лодка неслась километров 15 в час. Вскорости нам это надоело; до Анадыря оставалось менее 10 километров, а мы стояли на месте. Мы ушли с отливной струи и прижались совсем близко к берегу; тут же исчезла и волна, и течение; теперь «Негордый» начал стремительно приближаться к финишу. Менее чем через час после общения с пограничниками, мы причалили на лодочной станции; место было явно людное, но сейчас никого не было видно. Начали разгрузку лодки, предварительно присмотрев широкую площадку для антистапеля; я отзвонился пограничникам; пограничники тут же образовались, посетовав, как же это мы позволили себя оштрафовать в Беринговском. Взамен на теплые слова я прочитал небольшую лекцию о возможных ближайших последствиях глобального потепления для Арктики, и, в частности, Чукотки; нужно сказать, что я не напрашивался, просто так получилось, по разговору, когда я сказал, кто я по специальности. Нет, штрафовать нас вроде тут не собирались; уф, как же это здорово, а то этот процесс успел нам изрядно надоесть.

…Ночь пройдет, наступит утро ясное.

Миновали нас шторма ужасные,

Было плаваниье вполне прекрасное,

Хоть порою и слегка опасное.

Знасит, дело наше не напрасное, раз -

Никем непознана, фигня

В лиман вошла с рассветом дня,

Начальство, как всегда, кляня:

«В конце-то всяческих концов,

Не много ль на одну меня

Указов, правил, погранцов?!..»

Итак, финиш в Анадыре состоялся в 5 утра по местному времени 20 августа; в Москве стояло еще 19-е, 8 вечера. Мы тут же отзвонились домой (я еще и в ФСТ), что маршрут пройден; все живы, лодку разберем сегодня, а как будет с билетами, пока не знаем. Знаем лишь, что самолет летает из Анадыря в Москву дважды в неделю.

К вечеру катамаран был разобран, и слегка промыт в солоноватой воде лимана; снаряжение мы тоже успели упаковать. Теперь можно было подумать и о билетах. Вопрос с нашей ночевкой был несколькими часами ранее решен – Александр Максимович, местный житель, любезно пригласил нас в свой балок на ночь; лодку же можно на пару суток положить в его же хозяйственный контейнер, стоящий неподалеку.

Сережа с Леной отправились в город, за хлебом, свежими овощами и некоторым алкоголем; я занялся билетами. Взял по интернету на себя и Лену два места на 22 августа; Сереже нужно было в Магадан; его самолет улетал 23-го, так что время для покупки его билета пока что было.

Анадырь; население столицы края чуть больше 14 тысяч человек; город по размерам небольшой, но колоритный. Ухоженные улицы и набережная; как бы креативные плакаты, цветущие клумбы с многоцетьем васильков, перекликающимся со стенами домов; вся необходимая инфраструктура. Мы утром связались с местным филиалом транспортной компании, занимающейся перевозками из Анадыря в Москву; в середине дня приехал представитель, и забрал катамаран в перевозку – сначала морем до Владивостока, затем по железной дороге до Москвы. С легкой душой мы гуляли по светлым улицам прозрачного северного города; погода была дождливая, но теплая. Оставалось завтра сесть в самолет, и улететь домой.

Назавтра за нами с Леной заехал наш представитель перевозчика. Машина подождала своей очереди для переезда на барже-пароме через залив, на другом берегу которого располагался аэропорт. Аэропорт находился в поселке Угольные Копи, для посещения которого требовался пропуск в погранзону; сам Анадырь пограничной зоной не является.

…Очередное лирическое отступление. Вот и думайте сами, как вам попасть в открытый для посещения город Анадырь J. Вариантов немного – морем, побережье которого является пограничной зоной; самолетом, который прилетает в Угольные Копи, являющейся погранзоной; ну и остается третий – пешком с материковой части края, в обход отдельных поселений, входящих в погранзону; кроме этих отдельных поселений, пограничная зона распространяется только на 5-километровую прибрежную полосу омывающих Чукотку морей, и морские острова, входящие в состав Чукотки J. Такие дела.

В аэропорт мы приехали за два с половиной часа до вылета. Стояла прекрасная тихая и солнечная погода; настроение у нас было отличным, потому что все получалось по-задуманному, и уже совсем скоро мы сможем обнять своих родных и друзей. Прошли паспортный контроль; до вылета оставалось совсем немного. Даже то, что из зоны вылета нас не спешили запустить в самолет, пока не внушало опасения. Но прошло минут 10 после назначенного времени вылета – а ситуация в зале вылета не менялась. Пассажиры ждали; службы аэропорта помалкивали. Наконец, на середину зала вышел молодой человек в костюме, и жизнерадостно объявил: «Уважаемые товарищи дамы и господа! Капец; самолет сломался». Товарищи, дамы и господа навострили уши. Молодой человек продолжал: «Рейс откладывается на неопределенное время. Информация будет предоставлена в основном зале аэропорта. Скоро вы получите свой багаж. Багаж вы можете и не получать; в нашем терминале холодно, поэтому ваша икра и рыба не испортятся. Но если хоть одна сссс…. в общем, если хоть один пассажир не захочет оставить багаж в нашем терминале, а захочет его получить на руки, то багаж будут получать все». Одна или несколько ссс… нашлись; теперь наш багаж выгружался в багажном зале аэропорта. После некоторого нашего раздумия и сопутствующего перемещения рюкзаков по залам аэропорта, выяснилось, что камера хранения бесплатно багаж не принимает. Большинство пассажиров свои баулы и коробки оставили в зале; мы последовали их примеру; через некоторое время работники а/п дверь в зал заперли, а пассажиры остались ждать информации о времени вылета. Часа через 3 информация появилась (опять вполне «оптимистичная») – самолет в ближайшие сутки не полетит точно; а новая информация о времени вылета появится завтра, 23 августа, в 14-00. Большинство пассажиров были из Анадыря, и разъехались по своим жилищам; оставшихся разместили на ночь километрах в 5-6 от аэропорта, в социальной гостинице «Яранга». Перекантоваться в ней было можно; обычные общежитские комнатки на 3-4-х жильцов; ну да нам не привыкать.

23-го днем к нам в гостиницу заехал Сережа; его самолет улетал в Магадан; ну и улетел. А для ремонта нашего самолета из Москвы должны были прилететь то ли бригада, то ли необходимые запчасти; информация разнилась. Наконец, мы узнали, что наш вылет назначен на 20-00.

Заехали снова в аэропорт; тут переговорили с пограничниками по телефону, и сообщили, что, наконец, покидаем их гостеприимные края. Сказали «спасибо» на прощание, и снова оказались в зале вылета. На этот раз к 20-00 все пассажиры расселись по своим креслам; однако, никто взлетать не торопился. В это время под крылом самолета явно что-то происходило – раздавались технические скрежеты и стуки откуда-то снизу и спереди. Часа через два стуков и скрежетов стюард осчастливил информацией, что у самолета спустило колесо; для его накачки таки требовался азот; азота в Анадыре не нашлось; вот, теперь прилетел самолет из Москвы, и азот привез. В общем, колесо скоро надуют, и мы все полетим. Еще с час по громкой связи раздавались призывы к пассажирам сохранять спокойствие, что дескать, самолет ждет разрешения на взлет. Как будто над аэропортом разверзались хляби небесные и прочие катаклизмы, или же аэропорт работал в сверхнапряженном графике, отчего образовалась очередь на использование взлетной полосы J.

Около полуночи мы все-таки взлетели. Приземлиться должны были теперь тоже в полночь, но по московскому времени. Естественно, в полночь мы не приземлились; задержанный рейс еще часа два кружил перед посадкой над окрестностями Домодедово; погода в Москве стояла жесткая. Экипаж мастерски произвел посадку при ливневом дожде и резких порывах ветра; но аплодировать не хотелось. Слишком все шло криво, с этим рейсом; от соседей-анадырцев мы узнали, что так происходит весьма часто, и компания, производящая рейс, всех достала. Ну, достала и достала; а через месяц после прилета выяснилось, что эта авиакомпания достала не только анадырцев. В общем, обанкротилась; и теперь в Анадырь (и не только) летают другие перевозчики.

…Но это все очередное отступление лирическое; а пока что мы с Леной получили свой багаж, и вышли покурить под дождик. Я вызвал такси; Лене предстояло доказывать, что она не попала на рейс до Екатеринбурга не по своей вине; в общем, мне уже было проще, а вот у Лены и Сережи приключения продолжались.

Наконец, я оказался дома – в 5 утра; вечером позвонил Лене – она только вошла в дверь; Сережа в это время находился либо в Магадане, либо уже в кабине одного из грузовиков, движущихся по трассе из Магадана в Якутск. Любимая семья меня вроде как дождалась; теперь с не меньшим нетерпением меня ожидала любимая работа, которую я несколько запустил; запланированные измерения, естественно, проведены, но моя работа и вообще жизнь состоят не только из путешествий и измерений J.

Еще предстояло дождаться наше снаряжение; забегая вперед, скажу, что не все прошло гладко; все-таки Чукотка – пока что не центр цивилизации, и всегда возможны неожиданности J. Так получилось и в этот раз. Мы заказывали комбинацию морской (от Анадыря до Владивостока) и железнодорожной (от Владивостока до Москвы) доставки. В результате оказалось, что наш перевозчик к концу сентября не смог набрать груза на контейнер. Морская перевозка сорвалась; мы срочно бросились искать авиаперевозку подешевле, и в конце концов ее нашли. Все-таки, 68 т.р. – это не 120, которые нам сначала предлагали за авиаперевозку. Всего через три дня после переоформления нашего заказа, катамаран оказался в Москве.

…Ну, пожалуй, о самом путешествии все.

…Ты скажешь: «Путаный сюжет.

Резон где, в чем мораль?»

Морали здесь в помине нет –

Есть море, есть корабль, -

Что шел, порой - вальяжен,

Порою - горделив,

Вдоль сопок, скал и пляжей

В Анадырский залив.

Иного нет резона,

Но манят нас всегда,

Сходясь у горизонта –

Свет, небо и вода!..

Фотоальбом До Анадыря

Заключение (краткая сводка)

На маршруте мы находились… сейчас посчитаю. Если считать по камчатско-чукотскому времени – то 40; если по московскому или гринвичскому – то 39 J; Ходовых дней – 22 (или 21); дневок плановых – 5, вынужденных – 13. За 254 ходовых часа пройдено около 600+ км по реке, и 2000+ км по Берингову морю; под мотором пройдено 1600 км, под парусами – 1000 км. Кроме того, к общей цифре нужно прибавить еще около 200 км – на заходы в лагуны, небольшие радиальные выходы, недооценку меандров реки и маневрирование в открытом море. Бензина потрачено 220 литров; около 5 литров оставили в Анадыре. Объективная причина относительно небольшого использования парусов на маршруте – это отсутствие подходящих ветровых условий (либо – близко к штилю, либо – слишком сильный ветер, по сути, шторм; удобные для использования паруса условия в Беринговом море повторялись редко). Другая (одновременно, и объективная и субъективная) причина, это – задержка с выходом на маршрут, связанная с задержкой в перевозке снаряжения в Петропавловск-Камчатский (более, чем на неделю); пришлось поторапливаться, и заводить мотор чаще, чем того хотелось.

В целом маршрут пройден без происшествий и поломок; все взятое снаряжение было использовано, и продемонстрировало свою надежность. В особенности это относится к обновленному катамарану. Ветровые условия оказались, пожалуй, даже чуть проще, чем на арктическом побережье; волновые – сложнее. Все-таки, акватория СМП по большей части летом частично перекрыта льдом; ледовые поля ограничивают высоту волны. Однако замечу, что волны высотой 3 и более метров (с такими мы столкнулись В ПРОШЛОМ ГОДУ в Баренцевом море у Тиманского берега) - нами в море не наблюдались в ЭТОМ путешествии. В Беринговом море вдали от берега чаще мы имели дело с волнами высотой 1-1,5 метра; и лишь изредка – 2+ м. Естественно, в шторм мы предпочитали находиться на берегу.

Насчет точности различных карт. В принципе, все использованные карты (Генштаб, гугл, яндекс, гармин, космоснимки и пр.) довольно точно отражают и береговую линию, и топографию, и подводные препятствия – ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ районов впадения рек/ручьев и/или низких песчаных берегов. В этих районах линия берега и фарватеры постоянно меняются; эти изменения не успевают отслеживать ни карты, ни космоснимки. Так, большая часть лагун изменила свои очертания; в некоторые лагуны не оказалась входа.

ВАЖНО! Это что-то вроде предостережения. У побережья Камчаики не стОит употреблять в пищу мясо морских моллюсков – есть вероятность отравления, связанного накоплением в оном токсинов (см. часть о т.н. «красных приливах»). Тут все серьезно; отравиться можно вплоть до летального исхода. С рыбой проще – она, попав в зону «красного прилива», гибнет. А моллюски живут.

Мы не гнались за рекордами и первопрохождениями; больше хотелось в удобном для нас темпе познакомиться с новой для себя, по сути, океанской, акваторией, с необычной страной и первозданными пейзажами, почувствовать себя их частью; думается, нам это удалось. Маршрут был пройден с приличным «запасом прочности», и по времени, и по снаряжению; мы неоднократно останавливались на дневки для осмотра и прогулок по интересным местам. Думается, по прибрежной полосе практически открытой части Тихого океана, поход такой протяженности на разборной лодке столь небольших размеров совершен впервые. Естественно, крупные океанские яхты и моторные боты бывали и в Петропавловске-Камчатском, в Усть-Камчатске и Анадыре, причем – неоднократно; морские байдарочные и каякинговые маршруты небольшой протяженности около берегов Камчатки – тоже не редкость; про побережье Чукотки не скажу, поскольку не имею полной информации.

Общие впечатления: очень интересный маршрут по более чем интересным местам (за исключением, быть может, речного участка); особенно понравилось северное побережье Камчатки и участок Чукотского побережья на юге Анадырского залива, в районе мыса Наварин и сопредельных мысов и бухт.

А удалось все задуманное (как всегда). Спасибо Сереже и Лене за интересное совместное приключение; Артему и Алексею – за прогнозы; встреченным нами жителей Камчатки и Чукотки, морякам, рыбакам, пограничникам J - за посильную помощь и неподдельный интерес!

Продолжение работы над материалами путешествия – как всегда, последует; ждут своей очереди новые клипы, фильм, баллады и путешественные планы. Сейчас, я заканчиваю свой рассказ, сидя за компом в уютном кресле с чашечкой кофе. Жизнь идет своим чередом; образовались общие фотогалереи; пошли первые видеоклипы; наконец, выбрался из своих ~~ибиней~~ странствий Сережа, израсходовав подчистую запасы сникерсов, халвы и козинаков, но пополнив свой кладезь путешественных знаний, идей и проектов; наши с ним походные «тараканы» обычно бегают в разных местах и вполне сами по себе… однако, иногда им случается слегка по пути J.

…С тобой, мой читатель и собрат по разуму, я на время прощаюсь; пока ‒ до фильма; чуть позже – до встречи на маршруте!

Вадим Ракитин (ВРан на парусном форуме «под гиком», Вадим ВРан на ютубе и подобных местах), катамаран «Негордый» М625, емейл negordy@list.ru

Июль - ноябрь 2017 г.

К началу 2-й части

К началу отчета