НегоКамЧукские хроники-2017,
или путешествие катамарана «Негордый» по Камчатке и Чукотке
Фотогалерея похода:
Короткие клипы:
Путешествие, часть 1: до мыса Наварин
Часть 2:
Приложения:
График движения и координаты стоянок
Нитка маршрута
Пос. Мильково – Усть-Камчатск – с. Пахачи – м. Олюторский - с. Хатырка – м. Наварин – п. Беринговский – г. Анадырь.
12 июля – 20 августа 2017 г.
Цель путешествия – туристическое прохождение побережья Камчатки и Чукотки на легком открытом разборном катамаране. Кроме путешественной составляющей, имелась составляющая и научная. Мне следовало произвести измерения концентрации аэрозолей в приземном воздухе фоновых (незагрязненных) районов, а также получить информацию о влиянии вулканической деятельности на состав атмосферы в регионе в период небольшой вулканической активности.
Пункт Мильково был выбран для старта для упрощения и удешевления заброски.
Участники
Слева направо: Вадим Ракитин - капитан, руководитель похода; Сергей Лекай – старпом, штурман, фотограф; Елена Маевская – боцман, фотограф.
Участники на этот маршрут собрались через меня; я был вполне знаком с обоими и раньше. Лена в прошлом году ходила на «Негордом» из Байдарацкой губы в Мезень, тремя морями (Карским, Баренцевым и Белым). Она имела собственный опыт пеше-водных путешествий по Заполярью. Для Сережи столь длительный парусный маршрут был первым; зато его путешественный опыт в самых различных видах и районах путешествий был колоссален. Только в последние сезоны он прошел пеше-водный маршрут вокруг Охотского моря (из Магадана в Петропавловск-Камчатский), добрался из из Норильска до мыса Челюскин на байдарке, и пересек Анабарское плато. Длительность Сережиных путешествий составляет обычно 2-3 месяца; так что продолжительностью маршрута его не запугаешь. В общем, я вполне доверял обоим, и в плане их характеров, и в плане подготовленности. С лодкой, ее конструкцией и особенностями оба были знакомы – с Леной мы провели на «Негордом» прошлый сезон, а с Сережей поучаствовали в одной из скоротечных регат, и вместе готовили обновленную лодку и снаряжение к этому плаванию. В этом нам помог Артем Казаков, капитан катамарана «Лакка». Он не только разрешил собрать и проверить катамаран на своем участке под Скнятино, но и согласился сопровождать нас метеопрогнозами. В обоих случаях его помощь оказалась неоценима, за что ему огромное спасибо от всех нас.
Подготовка началась, как всегда, осенью, когда я понял, что хочу изменить в «Негордом». Идея основного маршрута к этому времени в общих чертах сформировалась; как всегда, рассматривались еще три варианта; о предпочтительности того или иного решение обычно принимается ближе к лету, когда становится ясна предварительная ледовая обстановка, а также возможности участников. Ледовая обстановка в Восточной и Центральной Арктике к весне 2017 г. была не слишком гуманна; можно было рассчитывать (на летние месяцы) на более или менее свободные ото льда пространства только в западной части СМП, т.е. со стороны Баренцева моря, а также на самом востоке – в районе Берингова пролива. На всей остальной части СМП были возможны варианты непрохождения из-за ледовых полей. Лето-2017 обещало быть чуть ледовитее среднего. Естественно, весь этот анализ делается из расчета на наши легкие лодочки; то, что железному пароходу – битый лед, нам зачастую – непреодолимое препятствие.
К весне я получил все заказанное для лодки, а к майским праздникам мы окончательно определились и с основным вариантом. Тогда и заехали в Артемовские угодья вместе со всем лодочным и обычным снаряжением; отсюда же планировали сдать лодку в перевозку до Петропавловска-Камчатского. 22 мая все снаряжение оказалось на складе одной из небольших транспортных компаний, специализирующихся на комбинированных перевозках на Дальний Восток, Камчатку и Чукотку. В данном случае наш катамаран сначала должен был доехать по железной дороге до Владивостока, а оттуда морем – до Петропавловска-Камчатского; по словам менеджеров, обычно перевозка занимает 30-35 дней, а уж к 1 июля – точно состоится. Немного забегая вперед, скажу, что действительность оказалась иной, и лодку мы смогли получить только 10 июля (вместо 1-го или 3-го по плану). В полном отчете я расскажу подробнее об этом затруднении (как и о других специфических нюансах путешествия). А так, вкратце – в сильно удаленных и труднодоступных регионах все, что связано с транспортом и/или перевозками – зачастую непредсказуемо; местные жители к этому привыкли. Заезжему же путешественнику дремать не стоит, а следует быть готовым к неожиданностям J
Плавсредство
Парусный катамаран «Негордый», номер на парусе М625.
Исходно это – катамаран «Тайфун-М» производства «Тритон», 2007 год. К началу этого сезона прошел по внутренним и морским путям около 9000 морских миль (по курсу, а не одометру J )
От исходного «Тайфуна» к новому сезону у «Негордого» относительно целыми остались только силовая рама и 2/3 мачты, часть нижних шпрюйтов, а также общая компоновка.
Нам предстояло пусть каботажное, но - океанское плавание протяженностью более 1000 морских миль; акватория была мне доселе незнакома.
Поэтому зимой-весной были произведены техническое обслуживание и очередная модернизация катамарана.
В первую очередь, были заменены порядком амортизированные нижние стрингера продольных ферм – все без исключения, а также – все шпангоуты. Пристальное изучение поперечных балок и верхних стрингеров не выявило подозрительных для их прочности дефектов. Менеджеры «Тритона» пошли мне навстречу, и вовремя поставили мне все необходимое.
С учетом океанского плавания (а также, надеюсь, и будущих подобных путешествий) и соответствующей волны, были заказаны очередные баллоны увеличенного объема (у С. Новицкого). Увеличение объема носовой части и изменение формы переднего штевня должны были улучшить всхожесть на волну. При проектировке новых баллонов я просил С. Новицкого еще устроить небольшие жесткие вставки в носовые оконечности, так сказать. «мини-штевни»; но технологически это оказалось сложно осуществить. В результате об обводах баллонов вкратце можно сказать так – это почти что классическое «веретено» с приподнятой передней оконечностью и «дельфиньей» кормой (см. фото).
Размеры – длина 6,8 м; диаметр – 0,55 м; объем одного баллона 1,2 м.куб. Вес каждого – 23 кг, что, конечно, существенно тяжелее предыдущих вариантов баллонов «Негордого». Но такова плата за безопасность.
Каждый баллон имеет три независимые камеры: внешнюю, из ПВХ плотностью около 1 кг/м.кв. и две внутренние, из газодержащей ПВХ плотностью около 450 г/м.
Основное новшество – (оно же – хорошо
забытое старое) – наличие независимых внутренних камер (2 шт.) в каждом
баллоне, а также 100-литовых внутренних же емкостей под воду.
Внешняя оболочка по килевому шву усилена протектором, а также дублированием. Внутренние оболочки наполняют внешнюю камеру полностью, обеспечивая нужное давление и правильную форму. То есть, при пробое внешней оболочки имеется возможность продолжать движение без каких-либо осложнений или деформаций формы баллонов.
100-литровые внутренние емкости под к-л жидкость (не решил еще, какую именно J ) наполняются через собственный клапан упомянутой жидкостью при помощи обычной пластиковой бутылки и уплотнителя на ее горлышке. Основная (внешняя) камера при этом может быть надута полностью; внутренняя камера – сдута. При надувании внутренней камеры жидкость под давлением вытесняется из емкости; достаточно нажать кнопку на ее клапане. При помощи обычного шланга, надетого на клапан, жидкость можно набрать в любую бутылку или кастрюлю. Сразу скажу, что пробовал это проделать один лишь раз в домашних условиях; получилось все относительно просто; для постоянного и частого использования лучше изготовить комплект шлангов с соответствующими переходниками.
Шверт, усиленная рулевая коробка, рулевое устройство и большая часть нижних шпрюйтов остались без изменений; они неплохо сохранились после прошлого сезона.
Была изготовлена новая основная палуба (не С. Новицким) – практически штатный вариант для «Тайфуна» по размерам, из ПВХ, с увеличенными сеточными шпигатами и лючком для доступа к нижним шпрюйтам, шверту и его талям; все это оказалось удобным и полезным, за исключением того, что шпигаты оказались приклеены отвратительно. Они отвалились еще при первой сборке в мае, и мы их переклеивали и перепришивали, частично – в мае, частично – в начале похода.
С. Новицким была увеличена мачта (на 50 см), а также пошиты паруса увеличенной по сравнению с прежним вариантом площади: стаксель 4,3 м.кв. и грот 12,9 м.кв. с двумя полками рифов, а также – дополнительный парус (кливер) на слабые ветра площадью около 7 м.кв; кливер мы не брали, поскольку площадь основных парусов и так была более чем достаточной, а тренироваться работать с дополнительными парусами лучше не в путешествии по океану, а где-нибудь в местах попроще и побезопаснее.
Был взят старый испытанный штормовой грот 4,2 м.кв.; забегая вперед, скажу, что в этот раз он, к счастью, не пригодился.
Качество изготовления парусов С. Новицким (как и баллонов, как и ремонтных работ по раме), оказалось более чем достойным.
Катамаран оборудован вспомогательным подвесным мотором «Tohatsu-3,5 BL», т.е. с удлиненным дейдвудом.
Были взяты спасжилеты – 3 шт.; емкости для горючего в общей сложности на 80 литров, большое количество гермоупаковок разнообразных размеров, приличный набор инструментов, а также необходимый ЗИП (для парусов, для баллонов и для рамы катамарана), включая запасные шпангоуты и стрингера. Забегая вперед, скажу, что ремонтные работы на маршруте состоялись всего два раза, и оба раза – совсем небольшие.
Поскольку акватория была для нас новая и непонятная, то в этот раз взяли не только плавучий якорь, но и обычный, довольно тяжелый – около 6 кг; швартовые/якорные концы имели общую длину более 150 метров, на случай штормования или невозможности подойти к берегу.
Штормовой комплект практически не пригодился; мы удовлетворены этим обстоятельством.
Средства связи и электропитание
Спутниковый телефон «Iridium-9575», морская рация «Icom-34», навигатор «Garmin GPSMap-64st», солнечные батареи 9 и 14 Вт, накопитель-стабилизатор «Вампирчик-цифра», пауэрбанки общей емкости 50000 Мач, защищенный планшет «Torex Pad2», защищенные телефоны с контрактами от разных операторов, зарядные устройства, наборы переходников.
Карты на маршрут были взяты и в электронном, и в печатном вариантах (на полиэфирной пленке). Зная о том, что поселки с сотовой связью на побережье Берингова моря случаются редко - через 200-400 км (но они есть), был расчет на получение погодных прогнозов по мобильному интернету; кроме того, мы подстраховались на случай отсутствия сотовой связи, и договорились о нашем сопровождении по координатам посредством смс-сообщений с Артемом Казаковым, а также со знакомым Лены Алексеем. С Артемом мы немножко потренировались перед походом, отработали методику получения прогноза на правильном сайте; в этом сайте я был более-менее уверен; Алексей, по словам Лены, сопровождал их в 2015 году в путешествии по Обской губе, и тогда качество прогнозов от Алексея было хорошим. У обоих был список путевых точек с координатами, поэтому наш запрос обычно содержал дату и номер путевой точки.
Забегая вперед, скажу, что хотя мобильная связь в поселках как бы есть, но мобильного интернета она не всегда предусматривает J. Поэтому, последний раз мы смогли воспользоваться мобильным интернетом (и связанными с ним прогностическими приложениями) еще при выходе в море (в Усть-Камчатске); дальше, вплоть до Анадыря, в основном ориентировались на смски; иногда (в лагуне Озерной и около острова Карагинского) прогнозом делились рыбаки; один раз (в Пахачах) мы нашли обычный интернет в местной школе.
…В целом, прогностической информации было более чем достаточно. Артем сопроводил нас – практически отлично. Главное, что каждый раз мы были своевременно предупреждены о надвигающихся штормах и ненастьях, которые наступали тогда, когда им было положено по прогнозу; в отдельных случаях была довольно сильно недооценена скорость ветра (раза в полтора-два), но не направление; с направлением, облачностью, осадками все было в порядке. Один раз он отлучался примерно на неделю; в эту неделю мы имели прогнозы от Алексея.
Прогнозы от Алексея приходили чаще, практически каждый день-два. По большей части оправдывались и они. Я не знаю, какой методикой он пользовался, но раза два-три эти прогнозы содержали неточную информацию не только о силе, но и о направлении ветра; время начала ненастья один раз сильно отличалось от действительности. По любому, и прогнозы Алексея были нам полезны; огромное спасибо и ему.
Бивачное снаряжение
Палатки «Tramp» Rock-3, Normal «Zero-2» (1+), чум «Типи-3,5» однослойный (см. фото).
Спальные мешки – 4 шт. (3 – для участников плюс 1 – для отдыха на переходах); самонадувных коврика – 2 шт; пенных коврика – 4 шт.
Горелок газовых – 2 шт; газовая лампа – 1; баллонов газовых 220-230 мл для горелок – 23 шт. (осталось после похода 6).
Термосы 3 шт.; костровая посуда; комплект посуды для приготовления пищи на газу; печка-щепочница; раскладной столик.
Одежда, обувь
Комбинезоны яхтенные, теплые н/пр куртки, брюки; длинные сапоги из ЭВЫ, короткие сапожки, трековая обувь; босоножки трековые (по числу участников)
Набор продуктов; организация быта на борту
В этот раз набор продуктов был для меня несколько необычным. Взяли всего 7 или 8 банок тушенки (на весь поход, из расчета 45-50 дней), два литра сушеного мяса, и примерно обычное количество круп, сахара, муки, масла и т.п.; основное отличие было во многокилограммовом запасе сладостей – сникерсов, халвы и козинаков; взяли их по настоянию Сережи, привыкшего к не слишком сытной жизни в условиях многомесячных пеших, лыжных, горных и водных путешествий и всевозможным их комбинациям. Все эти Сережины походы – весьма энергоемкие; от этого у него сложилась устойчивая привычка к употреблению сладких энергетиков, поскольку другая еда обильной бывает не всегда. В обещанную мной в больших количествах местную рыбу он не верил; его уверенность окрепла во время сплава по реке Камчатка, где нам с Леной на блесну за неделю не попалось ни одной приличной рыбы. Ну, к слову сказать, серьезно рыбачить на реке нам толком и не пришлось. Так на борту «Негордого» оказалось килограмма 3 сникерсов, 5 кг халвы и сколько-то кг козинаков. Сереже показалось, что предварительный перечень продуктов (обычный, как в предыдущих путешествиях «Негордого»), маловат, плюс не отражает его личных надобностей. Я уже давно завязал со сладкой жизнью в путешествиях, и больше полагаюсь на тушенку и подножный корм в виде рыбы, кою я ловлю с удовольствием, обычно в достатке и – не особо напрягаясь – обычными удочками и спиннингами. Лена же тоже немало ходила в пеше-водные походы; поэтому ее предпочтения находились где-то посредине между моими и Сережиными.
…Забегая вперед, скажу, что и рыбы в море оказалось вполне достаточно, и других продуктов хватило, тоже более чем; к окончанию похода оставалось их еще недели на две; даже килограмма два халвы с козинаками. К чести халвы и козинаков, мы с Леной их оценили, и иногда в охотку употребляли, особенно на переходах; но в интенсивности употребления оных мы вдвоем проигрывали одному Сереже в разы J.
…В случае с продуктами (как и во всех остальных) все мы пошли на компромисс, навстречу друг другу; никто не тянул слишком сильно общее одеяло на себя ни в этом, ни в других подобных вопросах; каждому были понятны и уважаемы мнения товарищей. В общем, лично мне показалось, что и Сереже, и Лене в процессе всего путешествия было комфортно; если комфортно другим, то мне – тем более.
Катамаран оборудован герметичной легкой однослойной рубкой-убежищем с системой вентиляции и огромным количеством всевозможных наружных и внутренних карманов, Размеры этой рубки казалось бы, достаточны: 230х135х90 см для организации 2 спальных мест. Тем не менее, наличие поперечной балки катамарана не по центру днища убежища приводит к тому, что полноценное спальное место в нем только одно. Это обстоятельство и являлось основным ограничением для длительности перехода втроем – полноценно спать в рубке можно только по очереди. Первые несколько суточных переходов вахты не были организованы – если кто-то уставал, то шел на отдых в рубку; в хорошую погоду подвахтенному можно было прикорнуть на палубе. Именно недостаточным комфортом на борту (если этот термин вообще применим к длительному плаванию на столь небольшом суденышке) частично объясняется сравнительно небольшая продолжительность наших первых переходов (около суток), хотя погодные условия позволяли идти дальше. Была и другая причина. Переходы планировались по принципу «от бухты до бухты», с заранее намеченными местами для стоянки; этих мест было 3-4 на 200-300 км); по картам эти пункты выглядели привлекательно. Как правило, так оказывалось и на самом деле.
Примерно в середине маршрута мы ввели вахты. Большого тепла и яркого солнца к первым числам августа не стало, и духота в рубке уже не мешала отдыху. Сочетание вахт и отсутствие жары позволило нам совершить более чем двухсуточный переход в Анадырский залив, когда это понадобилось (начало намечаться отставание от графика движения).
Камбуз в этот раз не использовали, хотя заготовка под него была (большой алюминиевый бак); в нем оставалось только просверлить одно отверстие под шланг горелки. Котел же использовался по прямому своему назначению – нагреть воду для бани, или постирать вещи; бортовая горелка со своей встроенной ветрозащитой устанавливалась внутри складного столика или на дощатом участке палубы, оборудованном из подручных материалов. Какого-то неудобства от отсутствия камбуза мы не испытали, и всегда имели горячую пищу, когда это было нужно. Естественно, постоянно использовали термоса, полностью заправляя их перед выходом, и пополняя на переходе.
П-ов Камчатка, река Камчатка
О Камчатском полуострове сказано так много, что мой краткий рассказ об увиденном в окрестностях Петропавловска-Камчатского и долине реки Камчатка вряд ли способен что-либо дополнить. Поэтому попробую дать краткую характеристику, основанную на общеизвестных фактах и собственных впечатлениях и эмоциях; ведь я впервые здесь оказался.
…Сохранившаяся практически в нетронутом виде с тех времен, когда наш мир был юн – СТРАНА. Страна вулканов, горных хребтов, быстрых прозрачных рек, озер, водопадов, широких долин, горячих источников, приветливых людей самых различных этнических групп, сонм эпических историй об освоении этой огромной и трудной для жизни территории российскими первопроходцами и поселенцами, рай для геологов, вулканологов, охотников и рыбаков, лакомое местечко для туристов и фотографов… продолжать можно бесконечно.
Река Камчатка – единственная судоходная река на Камчатском полуострове. Судоходна она от пос. Мильково, что расположен примерно в 200 км по прямой к северо-западу от Петропавловск-Камчатского; протяженность судоходной части чуть более 600 км; впадает Камчатка в Берингово море в районе районного центра Усть-Камчатск. После введения в эксплуатацию вполне приличной автомобильной дороги от Петропавловск-Камчатского до Усть-Камчатска речные перевозки потеряли свое значение. Поэтому в настоящий момент река в качестве транспортной артерии не используется; на ней нет судовой обстановки; плюс никто не расчищает теперь завалы из упавших деревьев, образующиеся каждую весну. Но глубина и ширина остаются вполне достаточными для малого судоходства.
Порогов ниже Мильково нет; есть подобие перекатов, попадаются плесы; берега – чаще невысокие, каменисто-глинистые или каменисто-песчаные, густо поросшие всевозможной растительностью; удобных мест для высадки в середине июля и довольно высокую воду мы встретили немного. Отмели и обливные песчано-галечные острова находились еще под водой; нередко кусты торчали прямо посередине реки. Течение – быстрое (в среднем мы его оценили в 5-6 км/час); вода – мутная, желтоватого цвета; редкие песчаные пляжи (как все камчатские берега) темного цвета, поскольку песок и галька, из которых они состоят, образовались при разрушении вулканических пород и густо посыпаны вулканическим пеплом. Температура воздуха в долине реки летом нередко превышает 30 градусов; температура воды, которую мы застали, была 20-22 градуса. Много комаров, бабочек, прочих насекомых. Камчатка, как и все реки тихоокеанского бассейна – нерестовая река; по ней поднимаются (или постоянно обитают) практически все породы лососевых рыб этого региона (нерка, кижуч, чавыча, горбуша, голец и т.д. и т.п. В период активного подъема рыбы на нерест, по берегам Камчатки, на отмелях и местах впадения небольших речек и ручьев, нередко скапливается помногу медведей. Однако, за ту неделю, что мы провели на реке, медведей мы не встречали. Кроме рассказа рыбаков, что тут где-то неподалеку бродит косолапый.
Поселки на реке не слишком часты – километров через 50-70, как правило; однако скорость течения такова, что преодолеть эти расстояния вполне можно за один ходовой день даже на не слишком ходкой гребной лодке.
С реки отлично просматриваются самые известные и высокие вулканы Камчатки: Шивелуч, Толбачик, Ключевская сопка. На севере (километрах в 60-70-ти от моря) река проходит через горный кряж (местные называют этот участок «Щеки»), и около 20 километров течет в окружении сопок и высоких поросших как бы тропическим лесом склонов; живописную картину зеленых гор контрастно дополняют снежные языки, сползающие почти что к воде. Снег в середине июля на широте Воронежа или Курска объясняется легко – по-настоящему летнее тепло здесь начинается обычно в конце июня.
Берингово море и его побережье
Самое северное море, входящее в состав Тихого океана. Разделом между Беринговым морем и собственно океаном является островная гряда, тянущаяся с запада на восток, от Камчатки до Аляски – Командорские и Алеутские острова. Навигация в южной части практически круглогодичная, чего нельзя сказать о Чукотском побережье. Многие заливы и проливы даже на севере Камчатки зимой замерзают, а навигация в Анадыре продолжается всего-то 5 месяцев, с июня по октябрь.
Берега в основном высокие и по большей части скалистые или крупногалечные; нередко вплотную подступают высокие, почти до километра, сопки. Однако, есть и песчаные (или песчано-галечные) продолжительные, до 100 км, низкие участки берега с устьями рек, речушек и ручьев, с лагунами в устьях; в районах скальных участков попадаются глубокие и протяженные, до нескольких десятков километров, бухты изумительной красоты. Летняя повторяемость ветров – преимущественно южных и юго-восточных румбов, на которые приходится более 50%. Западные и северные ветра повторяются почти одинаково, примерно в 20-25% дней (для периода 1 июля – 15 августа). Шторма по статистике в это время года редки, 1-2 в июле, и 2-3 в августе. Однако год на год не приходится, и с 21 июля по 19 августа, что мы провели на морском участке маршрута, мы успели застать 2 июльских шторма и 4 августовских. Штили, или совсем слабые ветра (1-2 м/с) тоже нередки летом; на наш поход на такие условия пришлось дней 10 (из 21 ходовых). Существенную сложность при подходе к берегу, заходу в лагуну реки или бухты, даже в штилевые дни, создает постоянный океанский накат; основная волна в открытом море редко когда бывает меньше метра; эта метровая и гладкая, совершенно безопасная, казалось бы, на глубоком месте волна становится отвесной и полутораметровой на мелких участках. В общем, простых заходов в лагуну или выбросок на пляж у нас не было. То же самое – и с отходом от берега. Поэтому мы применяли тактику 200-300 километровых суточных или полуторасуточных переходов, от одной бухты или лагуны до другой, заранее намеченной.
…Если описание животного мира берегов долины Камчатки заканчивается перечислением пород лососевых рыб, нескольких видов не слишком часто встречающихся водоплавающих и хищных птиц, упоминанием про медвежьи следы или где-то существующих медведей, то животный мир берегов Берингова моря и морских глубин весьма многообразен. Из морских животных нередки касатки, малые полосатики, тюлени нескольких видов (сивучи, лахтаки, голландский тюлень, нерпы), моржи. Дважды встречали крупных китов. Это – из встреченных только нами видов, а не из тех, что здесь обитает. Рыба в море – вся та же самая, что и в реке; добавляется селедка, камбала, палтус, навага, скумбрия и множество других морских видов.
Медведи, ловящие рыбу в устье реки или ручья, медведи, бродящие по пустынному берегу или даже по небольшому поселку – не единичные экземпляры, а, по сути, медвежьи стада (3, 5 и более взрослых особей) – здесь обыденное явление. То есть появление косолапого посреди лагеря в любой момент времени на морском побережье Камчатки – вполне реальность. Случаи конфликта с людьми и нападения медведя на людей, правда, очень редки. Хотя прогнать незваного гостя иной раз удается с трудом, местные рыбаки и охотники стреляют «на поражение» крайне редко; обычно они в этих случаях палят в воздух или взрывают петарды. Несмотря на костер и присутствие около него людей, береговой медведь совершенно не обращает на них никакого внимания, и идет по своим делам, не меняя траектории. Если эта траектория пролегает через лагерь – значит, камчатский медведь пойдет через лагерь, если только его не остановить криком или хлопком петарды. В этом случае он обойдет лагерь в 20 метрах, но все равно движение в намеченную заранее сторону продолжит. В общем, если он чего решил заранее, убедить его поступить по-другому – задача непростая. Через час он пойдет обратно, и все повторится сначала. Медвежьи тропы здесь пролегают всюду вдоль берега; известен случай, когда смелая девушка-одиночница установила свою палатку на берегу под скалой, за неимением лучшего варианта; утром, во время прилива, она с удивлением обнаружила, что вода плещется от ее палатки (и, соответственно, от скал) в паре метров; обнаружила она и нескольких медведей, стеснительно топтавшихся с одной стороны от палатки. Получилось так, что своим лагерем туристка перегородила привычную медвежью тропу. Вот косолапые и не знали, что же им дальше делать. Через лагерь в этом случае не прошел ни один из них.
…Все вышесказанное относится больше к побережью Камчатского полуострова; чем севернее, тем медведи встречаются все реже и реже; на Чукотском побережье мы вообще почти перестали их замечать. Так, бродит один где-то в километре-двух рядом с устьем дальнего ручья; обнаружив, что неподалеку появились люди – сразу уходит. То есть, увидеть его удается только один раз. В общем, на побережье Чукотки медведи попадались нам совершенно необщительные.
ВНИМАНИЕ! В Беринговом море не стоит употреблять в пищу мясо морских моллюсков (мидий, гребешков и пр.). Есть отличная от нуля вероятность отравления, связанная с накоплением моллюсками токсинов (см. далее информацию о «красных приливах»).
Часть 1. До мыса Наварин
В один погожий майский день
Я вышел со двора -
Гляжу - "Газель", и, ясен пень,
Вокруг вещей гора.
Мне скоро уходить в поход
В далекие края -
Рукой махнет мне у ворот
Моя любимая.
Гроза гремит, и дождик льет.
Но самолет идет на взлет.
Большой железный пароход
По морю лодочку везет.
Билеты были взяты еще в апреле; на майские праздники мы с Сережей вместе с лодкой и основным снаряжением выбрались в поселок Скнятино, на участок к Артему. Дел нам предстояло много. В первую очередь, следовало подогнать рангоут и такелаж под новый комплект парусов, опробовать новые баллоны, а заодно поверить все узлы силовой рамы. Что-то выяснялось в процессе сборки; в первый день катамаран был собран; но на воду его ставить не стали. Оказался коротковат уишбон; все остальное встало, как надо. На вторые майские перегнали лодки вместе с Артемом на охраняемую стоянку Скнятинской охотничье-рыболовной базы; в процессе короткого перегона опробовали мотор (зимой он прошел техобслуживание и небольшой ремонт в сервис-центре). Новая палуба оказалась удобной, но шпигаты оказались приклеены отвратительно. Тут же два из них начали отваливаться. Ничего; время еще есть; успеем.
Подъезд к территории базы оказался удобный, площадка – просторная; здесь мы и собирались окончательно упаковать все снаряжение.
К середине мая мы определились и с транспортной компанией, которой решили доверить доставку нашей лодки в Петропавловск-Камчатский.
Из крупных перевозчиков терминал в ППК имеет только «Пеком»; стоимость услуг «Пекома» нас не вдохновила; поэтому обратились к более скромному перевозчику, специализирующемуся на перевозках на Дальний Восток. Менеджеры показались нам вполне адекватными (по разговору); стоимость перевозки и сроки нас устроили. 22 мая мы сдали весь наш груз на склад; машину перевозчик прислал сразу в Скнятино. Очень внимательно на этом этапе к нам отнеслись – и груз упаковали при нас, аккуратно, по двум поддонам (отдельно – железо, отдельно – паруса, личные вещи, канистры и мотор), Сначала груз должен приехать по железной дороге во Владивосток; а оттуда морем – до Петропавловска-Камчатского.
30 мая менеджеры сообщили нам, что во Владивосток груз прибыл; мы расслабились… зря мы это сделали. Подробности будут чуть позже.
А пока что мы занялись вплотную пропусками в погранзону. Камчатка ею уже несколько лет не являлась; все побережье Чукотки (кроме Анадыря) – по-прежнему пограничная зона. По поводу Анадыря – отдельная история J. То есть, пропуск для посещения здесь как бы не нужен; но как в нее попасть, кроме как самолетом или морскими путями – неясно. Поселок Угольные Копи, в котором расположен аэропорт – пропуск требует; перемещение вдоль побережья – тоже; возможно, в Анадырь можно попасть каким-то каком с материка, пешком или по рекам; эти маршруты мне неизвестны.
…Нашли в интернете список погрануправлений с адресами и телефонами; в ПУ Анадыря был даже е-мейл. Позвонил дежурному, спросил «Принимаете заявки по электронной почте?» - Да, принимают. «Электронный адрес – этот?» - Да, этот. Загрузив все необходимые для заявки бумаги, на неделю я успокоился. Оказалось, опять зря; я обычно перезваниваю по подобным делам по нескольку раз, пока не убеждаюсь, что все в порядке. Через неделю дежурный по-прежнему ничего не знал, но дал зато телефон отдела пропусков. Еще дня через три я туда дозвонился (слишком большая разница во времени – 9 часов, звонить приходится нашей глубокой ночью). Оказалось, что нашей заявки в ПУ нет; а электронный адрес совсем другой. Срочно пересылаю заявку на новый адрес; теперь все хорошо, и пропуск через неделю будет готов. Но выслать копию по электронке или факсом они не могут (у них такие правила); а почта на Чукотке «работает плоховато». В общем, номер пропуска нам сообщат по телефону, а копии будут ожидать нас в Хатырке (первый населенный пункт Чукотки, который мы будем проходить). Главное – знать номер пропуска; для любого пограничного поста этого достаточно. Связь между всеми постами вполне налажена.
Примерно 15 июня мы узнали номер своего пропуска. Но ничего не узнали об особенностях пограничного режима, касающихся нахождения в прибрежных водах. Пока мы о них (то ли местных, то ли новых, но - особенностях) не догадываемся, и в штатном режиме собираемся пройти маршрут. В предыдущие годы и в других пограничных районах эти особенности никогда не интересовали ни нас, ни встреченных нами пограничников. Достаточно было пропусков. Об этих особенностях – тоже чуть позже..
…А пока готовится картография, печатаются листы на полиэфирной водостойкой пленке, электронный вариант заливается в планшет, смартфон и навигатор; мы с Артемом тренируемся по составлению и пересылке прогноза смс-сообщениями; покупается контракт на спутниковую связь; на смартфоны устанавливаются мобильные навигационные и прогностические приложения, докупается необходимая мелочевка. Менеджеры компании говорят, что к 1 июля наш груз будет в ППК; мы им, к сожалению, верим.
30 июня в ППК вылетают Сережа и Лена; я должен присоединиться к ним через сутки. Сережа договорился со знакомыми о пристанище на денек-другой, поскольку 1 и 2 июля приходятся на выходные; значит, груз нам удастся получить не раньше 3-го.
…За несколько часов до моего вылета получаю звонок от Сережи. Да, он долетел, с Леной встретился, в домике на окраине заселился, а вот груза по указанным телефонам в ППК не наблюдается. Связываюсь с менеджером в Москве. Прямо сейчас ругаться бесполезно; от этого ничего не изменится. Можно только прояснить ситуацию. Еще через пару часов выясняется, что наше снаряжение только сегодня поплыло морем на контейнеровозе «Наварин». Прибудет 5 июля. Я не знаю пока подробностей, и думаю, что получим груз 6-го. Менеджер говорит «обычно день уходит на разгрузку». Ну, значит, получим 7-го. Поздновато, конечно; но пока что терпимо. Маршрут не чрезмерно длинный.
Ливневый дождь, шквалы, гроза, очереди из граждан в залах аэропорта и самолетов на площадке в Шереметьево – вылеты задерживаются часа на 3-4. Наконец, я в самолете; самолет с час ездит вдоль заборов и кустов, в компании других самолетов, дожидаясь очереди на взлет… все, летим; и прилетаем в Петропавловск-Камчатский в час дня местного времени, вместо 10 утра. Не страшно; торопиться-то теперь как бы некуда.
…Съемный частный домик на окраине города; здесь остановилась компания автостопщиков, и по совместительству гидов-проводников. Начинается туристический сезон, и ребята собираются со всей страны на летние заработки в качестве инструктора/гида-проводника, а заодно и на собственные путешествия. Кто-то – в каникулы студенческие, кто-то – только туризмом и живет; в домике остановились человек 10-12; время от времени кто-то уезжает, кто-то приезжает. Коврики-спальники у нас есть; к спартанским условиям не привыкать. Есть и кое-какая посуда; а вот палаток нет – плывут по морю вместе с катамараном.
…А дни идут; корабль плывет пока себе; мы от нечего делать отправились погулять в окрестностях Авачинской сопки. Палатка небольшая нашлась у постояльцев домика, есть одноместная палатка у Сережи; остальное для выхода на природу у нас тоже есть. До подножья нас (Сережу, Лену, меня и двух студенческо-автостопно-инструкторских Тань) подбросили на машине (в выходные сюда немало внедорожников проезжает). Снега, снега, зеленые деревья на снегу, солнышко, вулканы дымятся, евражки суетятся и выпрашивают угощенье. Мои мысли – в предстоящем походе; но чем-то занимать их надо. Вот и занимаю тем, что есть.
Наутро отправились в сторону вершины Авачи. В легкой палатке вчетвером было можно поместиться, а Сережа поставил свою однушку. Погуляли, поднялись на дальний склон, пофотографировали; Сережа и Тани сходили на вершину; все мы переночевали у подножия; спустились в город.
…Прогулки по городу – музей геологии (очень интересно). Нам повезло с экскурсоводом, пожилым настоящим геологом. Рассказ был живой и энергичный, и сопровождался наглядным показом геологических образцов и объяснений, где что водится. Мы много чего узнали и из истории освоения края.
…Сивучи, облюбовавшие себе для лежбища уютную бухточку в черте города (естественно, по соседству с рыбзаводом J) – не выдержали реконструкции территории оного завода и набережной. Не понравилась им длительная стройка – ушли
…Груз вроде пришел, но нам его не выдадут. Пароход будет пару дней еще разгружаться, потом наступят выходные; вот в понедельник-вторник, т.е. 10-11-го мы вам позвоним. Вообще-то, это уже похоже на некий кабздец. Недельная задержка – слишком много; в середине августа могут начаться шторма. Как бы не затянулось наше путешествие еще сильнее, теперь уже по погодным обстоятельствам.
Нужно деть себя еще на два-три дня. Едем той же компанией для начала в сторону Карымшинских источников, это к югу километрах в 70 от города.
Быстрые реки, зеленые джунгли, горячие ванны, ночевка; затем – разбрелись кто куда. Сережа остался побродить в долине Карымшанки, одна из Тань решила вернуться в город. Мы с Леной и оставшейся Таней добрались почти до перевала, к водопаду. Погода испортилась, и всю ночь моросил дождь, но в городе все равно делать было нечего. Так и провели субботу с воскресеньем.
Фотоальбом ППК
Идет корабль вдоль бережка
Извилистой реки
И крутят пальцем у виска
Вослед нам рыбаки
Вулканы курят в облаках,
Сползает с гор туман,
Нас к морю вывела река.
…Ну, здравствуй, Океан!..
Наконец, примерно в полдень понедельника состоялся телефонный звонок со склада транспортной компании. Можем забирать свое добро. По счастью, водитель Виктор, с которым была договоренность, оказался в городе, да еще вместе с машиной. В 2 дня мы получили, наконец, свое снаряжение, заехали за рюкзаками, попутно закупили продукты. В 18-00 машина выехала на трассу, ведущую в Усть-Камчатск через Мильково. Перекусили в пирожковой посредине пути; примерно около часу ночи мы были уже на АЗС перед въездом в Мильково, и заправлялись там бензином; спустя еще полчаса, немного поблуждав в темноте по неведомым проселкам, наконец мы оказались на берегу реки. Место явно посещаемое, раз надувные лодки с моторами стоят; ровная площадка вроде есть, и для стапеля, и для палаток. По-быстрому свалили весь наш скарб в одну кучу, рассчитались с водителем, поставили палатки, немного выпили под остаток пирожков, и завалились спать. До рассвета оставалось совсем немного времени. Ничего; нам хватит 4-5 часов для сна – в предыдущую неделю мы неплохо отоспались J.
11 июля, 7 утра. Яркое солнышко рано выгнало меня из палатки; это к лучшему. Мы засиделись в ППК, ожидая нашу лодочку; пора нам, наконец, стартовать. Я по привычке выбрался из палатки раньше всех. Ну, это вполне правильно – раз на мне некая ответственность, как на капитане (а также обладание наиболее полной информацией о наших делах) – значит, мне первому и вылезать из спальника,
Первый час хожу вокруг да около упаковок, варю кофе, трогаю упаковки, намечаю место для сборки и подходы к воде. Народ потихоньку просыпается, посматривает на меня; попутно общается с местными рыбаками. Местные съехались сюда по своим рыболовным делам (кто-то по типа браконьерским, кто-то просто вышел на бережок побросать удочку на мелкого гольца). Они говорят нам о медведе, бродящем у ручья, а также с интересом посматривают на постепенное вырастание из груды мешков и тубусов некоей непонятной конструкции. Они ничего о нас не знают, а только пытаются угадать, что мы за такое, и что от нас можно ожидать.
…Медведь, обещанный нам – побоку; нечего ему тут делать (если только кто-нибудь выгнал из дома надоевшего медвежонка – слишком уж людно, плюс нету пока в реке достаточного количества лосося). Мы намекаем, что нам идти по реке до самого моря; а в море - идти дальше. Смотрят на нас пока что с недоверием – обычно сюда заезжают туристы с более понятными для местных жителей планами.
…Лирическое отступление. Я тут говорю про «людность» места нашего стапеля. Эта «людность» - понятие весьма относительное; за световой день мы пообщались с полутора десятками людей, не более; никто нам не мешал и не досаждал вопросами; предлагали посильную помощь, и не встретив с нашей стороны заявки на оную, спокойно уходили.
К вечеру, несмотря на жару, лодка собрана, плюс предварительно упакованы запасы продуктов и лишнее оборудование; мачту не ставим, ставим только ходовую рубку, объем которой позволяет разместить в ней все лишнее барахло. Погода вполне хорошая (в долине Камчатки в июле обычно жара 30-35 градусов), плюс идти нам первые несколько суток, не заботясь о ночных переходах. Складываем трехдневный запас продуктов и костровых предметов в отдельные упаковки, и устраиваемся на еще одну ночь. Перед ночевкой Лена и Сережа сходили в поселок и докупили там недостающее (в основном, свежие овощи – картошка-моркошка-лук).
Утро следующего дня (12 июля) не принесло никаких погодных изменений. С утра занялись разведением бензина, пока километров на 300-400. Отнесли лодку вплотную к реке, и привязали часть герм. Получилось похоже на цыганскую телегу – слишком много упаковок, разнокалиберных; рубка заполнена полностью – в ней, кроме обычного барахла, еще и мачта, и тубус с парусами.
Часов в 11 местного времени выходим (в Москве два часа ночи). Рыбаки помогли поставить лодку на воду. Заодно предупредили нас, в какой из ближайших проток меньше завалов. Реку давно никто не чистит, поскольку несколько десятилетий по ней никто, кроме моторок, и не ходит. Глубина и ширина позволяют подняться до Мильково даже небольшим баржам; но теперь все грузы перевозятся автомобильным транспортом, после введения в эксплуатацию трассы Петропавловск-Камчатский – Усть-Камчатск.
Про первые два ходовых дня рассказать почти что нечего; думается, лучше посмотреть фотографии. Быстрое (5-7 км/час) течение мутно-желтой реки, подтопленные берега, кусты, торчащие посредине русла, глиняные обрывы, рыбаки на моторках, пытающиеся угостить нас каким-либо лососем (конечно, икру из него предварительно достали), штиль, жара, редкие поселки. За первые два дня мы продвинулись километров на 320-350; до поселка Козыревск; до моря оставалось километров 300, это еще два таких же перехода; но тут погода решила испортиться.
14 июля утром вылетели комарики, в неимоверном количестве. А солнышко спряталось, и часам к 10 заморосило. Одновременно поднялся северо-восточный ветер, метров 10-12/сек (встречный для нас); при таком идти не стоит. Похолодало градусов до 13-15. Комары ветром не сдулись, а просто присели; стоило человеку нагнуться, как они с радостным визгом облепляли все доступные человеческие части. Между внутренней палаткой и тентом их набралось несколько слоев.
Обнаружилась течь из правого баллона, где-то снизу и примерно по центру; травил баллон не сильно, поэтому решили отложить поиски и ремонт до лучших времен. 15 июля ветер чуть ослаб, что с удовлетворением отметили комары. Дождевые заряды не прекращались; но идти стало можно. Все-таки мордодуй 6-8 м/с, это не 12.
Переход случился не слишком продолжительным. Окрестности иногда (в облачных просветах) радовали видами далеких горных хребтов и вулканов; однако, сами берега реки оставались слабо пригодными для стоянки. Плохо в июле со стоянками на реке Камчатка – все пока залито водой. Снег окончательно сошел всего дней 15 назад; еще попадаются снежники в распадках по склонам холмов. Перед мостом и поселком Ключи мы остановились на обливной косе одного из островов; это было первое пригодное для нормальной стоянки место. Погода в этот день была реально дрянная, и мы были готовы остановиться намного раньше.
Назавтра непогода продолжилась. Состоялся еще один небольшой переход (около 100 км), до Камчатских Щек. Здесь случилась еще одна незапланированная дневка в связи с ливнями; однако, времени мы даром не теряли, и, как только дождь прекратился, наконец извлекли мачту и паруса, и пристроили все это на катамаран. До моря оставалось километров 60-70; мачту мы собирались ставить в Усть-Камчатске, уже на морском берегу: но мосты и ЛЭП закончились, и сейчас у нас появилось время в связи с непогодой.
С противоположного берега к нам на моторной лодке приехали инспектора рыбоохраны; они быстро смекнули, что мы не несем угрозы ресурсам реки, не промышляем ни рыбой, ни икрой, никакой информацией о незаконных промыслах не владеем, и ничем, кроме собственного путешествия, не интересуемся. Тогда они начали рассказывать об обычных вещах - об очередном медведе, бродившем вчера по их берегу, о трудностях выхода в море через бар реки; рассказывали, что и сами не всегда могут выйти, и что недавно не вписавшееся в фарватер японское рыболовное судно размазало по окрестным косам, и уже не осталось и малейших следов его былого существования. Предупредили о наличии пограничного поста, и о необходимости связаться с ним при выходе в море; адреса и телефона этого поста, однако, не дали. Их веселая рыжеватая камчатская лайка в сумерках долго лаяла на надувной поплавок на мачте «Негордого», приняв его за неизвестное животное; когда поняла, что ошиблась, то с досады вырыла глубокую нору перед входом в наш чум.
18 июля мы продолжили сплав. Уже снова потеплело, снова светило солнышко, и на небе не было ни облачка; было привычно для внутренней Камчатки тепло, почти что жарко – градусов 25, при полнейшем штиле. Прошли живописный каньон «Щеки»; по крутым склонам поросших разнообразными деревьями и кустами сопок змеились по распадкам снежные языки - до самой воды; чайки во множестве носились над рекой, но опять не состоялось ни единой поклевки. Всплесков крупной рыбы мы тоже не увидели.
«Щеки» через полтора часа закончились, и река начала разливаться. Тут же включился встречный восточный ветер, и попрохладнело, градусов до 15, не более. Дальше р. Камчатка начала напоминать обычную северную реку перед впадением в море – низкие берега, многочисленные мели и острова, кусты, торчащие посредине. Судовая обстановка так и не появилась; но фарватер можно было прочитать. Несколько раз, тем не менее, проехали по мелям, и приходилось даже приподнимать мотор. В реке плавали сотни разных тюленей и нерп; носились возбужденно чайки. Видимо, на приливе сюда заходит разная рыба. По всему было видно, что море уже рядом.
Вечером мы остановились напротив Усть-Камчатска на относительно высоком травянистом берегу (метра 2-3), на месте бывшего старого поселка. Теперь эта территория использовалась в качестве пристанища рыбаков-любителей, а также как дачный летний поселок.
Наутро мы по-быстрому свернули лагерь, и отправились в райцентр (в основном, для дозаправки перед морем); мы знали, что заправка находится около порта и паромной переправы. Торопиться было особо некуда; выходить в море мы собирались только завтра. Часам к 12 дня АЗС была найдена. Удобное оказалось место; метров 100 от реки, за паромной переправой, на галечном пляже. Лену тут же отрядили на поиски хлеба, пива, и табака; мы с Сережей тем временем освобождали оставшиеся в канистрах запасы топлива, переливая их в бутылки; перед выходом в море следовало иметь запас моторного хода километров на 700-800, т.е. около 90 литров бензина.
Попутно активно поспрашивали у местных жителей о возможности связаться с пограничным постом, чтобы соблюсти формальности выхода в море; телефон не узнали, но зато узнали, что кроме 16-го канала «Лебедя» должны быть доступны на 11-ом. Сам пограничный пост расположен на левом берегу реки, на склоне холма километрах в 2-х от берега; он виден издалека; соответственно, и с этого поста отлично просматривается все устье реки, со всеми протоками и лагунами; Фэн-шуй по Усть-Камчатски в действии.
Часам к 5-ти вечера, заправившись всем необходимым, включая пиво, но исключая хлеб, мы встали напротив этого поста прямо в устье. До моря оставалось километр с небольшим, не больше. Намывная песчано-галечная отмель со скудной растительностью и обилием рыболовных стоянок и медвежьих следов, интересные омутки, тюленьи головы и всплески рыбьей мелочи. Здесь мы доупаковываемся, окончательно проверяем лодку, и отсюда же выходим на первый морской переход (желательно в район лагуны Озерная). Первые два-три морских перехода будут посвящены знакомству с акваторией, обустройству быта на борту и отработке тактики прохождения.
Весь вечер я пытаюсь связаться по рации с «Лебедями», находящимися в прямой видимости, а заодно пытаюсь найти в интернете телефоны поста; все эти попытки оказываются безрезультатны. Попутно активируем контракт на спутниковую связь, и получаем прогнозы погоды, ветра и волнения. Прогнозы благоприятны на первые двое суток - несильный (2-4 м/с) ветер в-ю-в, волна 0,7-1,0 м и без осадков. Далее, на третьи сутки, прогнозируется некоторое усиление ветра и волны; но до этого пока далеко. Нам бы первые 200-300 км пройти; там приспособимся, и поймем, на что способен океан, а на что – мы сообща с лодкой.
Вечером, сунув в карманы включенную рацию и телефон, брожу по отмелям с блеснометом; лагерь давно уже разбит, Сережа ушел на прогулку; булькают рядом с берегом тюлени и нерпы, на блесну постоянно цепляется камбала и колюшка – настолько много мелкой рыбешки около берега на приливе. Наконец, случается серьезная поклевка – и первая рыба (чавыча килограмма на 3 с половиной – четыре) вытаскивается на берег. Через часок – около катамарана – еще одна, такого же размера; эта уже с икрой. Хорошо; попробуем теперь икру. А чавычу (а также кету с кижучем) мы пробовали на реке; сами не ловили, но подъезжали на моторках рыбаки, и угощали уже потрошеной добычей; однако, нас с первым уловом!..
Вкусный ужин; ложимся спать не поздно, поскольку нужно постараться выйти пораньше. Лодка за несколько дней вполне осмотрена и настроена.
Фотоальбом Река
Знакомство с океаном (Усть-Камчатск – о. Карагинский)
…Заплещется у скал накат,
Забулькают в волнах моржи.
Сливаясь с морем, задрожат
На горизонте миражи.
И пенный вал ударит в борт -
Кильватер - зюйд, фарватер - норд!
Утром около 11 часов выходим в протоку, ведущую в залив. Навстречу нам попадаются рыболовные суда, ведущие на буксире тяжело нагруженные рыбой плоскодонные баржи; с моря приходит гладкий накат, а ветер и облачность – в соответствии с прогнозом. Вызываю в процессе прохождения бара «Лебедей»; тишина в ответ на протяжении часа, что мы выходим; ну вот, уже ложимся на курс в-ю-в, ведущий к мысу Камчатский, до которого километров 40.
Слабый встречный ветер; идем под мотором со скоростью 10-12 км/час.
…Пасмурное небо и спокойное море в течение первых часов; сивучи и птичьи базары на скалах около мыса; облака, цепляющиеся за сопки и ожидаемое усиление ветра около берега, уже за мысом; первый переход в целом был спокойным. Через 10-15 км после устья Камчатки вода наконец приобрела типичный цвет бирюзы; к заходу солнца (примерно 21-30 по местному времени) мы были на полпути к лагуне Озерная. Ветер стих совсем; сулой временами напоминал о себе; на всякий случай мы решили держаться километрах в пяти от берега, а заодно сбросить обороты мотора, чтобы ночью идти со скоростью 5-7 км/час. Иногда из темноты проявлялись высокие скальные острова; небольшая скорость позволяла спокойно с ними разминуться. По очереди дремали, то в заполненной вещами рубке, то на палубе; пили чай и кофе, что-то варили; серый рассвет застал нас на подходе к Озерной. Вдалеке охотились касатки, группа из десятка с лишним особей, из которых выделялись два самца с высокими прямыми плавниками; они явно работали коллективно; по периметру круга радиусом около километра ходили еще две касатки, что-то вроде дозорных. Один из дозорных прошел метрах в 70-ти от нас; но сфотографировать не получилось – дозорный, не желая позировать, и вообще привлекать наше внимание, нырнул перед нами, и вынырнул далеко в кильватере.
Накат иногда начинал разрушаться на многочисленных мелях, вдалеке от берега; тогда высота волны увеличивалась до 2 метров, а склон ее становился весьма крутым. Однако, такие места отлично просматривались (даже ночью); поэтому мы заблаговременно их обходили.
Подошли почти вплотную к береговой линии; пора было искать вход в лагуну (или в другие, соседние речушки). Соседние речки существовали; существовали и проходы в них; однако, в устье каждой ловили рыбу крупные и мелкие медведи, штук по 5-6 в каждой. Поэтому мы пошли в лагуну; в устье Озерной должен находиться рыболовный поселок. К тому же, это довольно крупная река, а закрытая лагуна гарантировала защиту от наката.
На подходе к Озерной начали попадаться рыбацкие сети; в море суетились несколько рыболовных судов – не МРС, а покрупнее; это означало, что вход в лагуну должен быть глубоким. На подходе просмотрели волновую обстановку на баре; русло хорошо было видно, и волна на нем была хотя и больше метра, но гладкая. Поэтому бар мы прошли спокойно.
Лагуна оказалась такой, как она была прочитана на картах – широкой, с глубоким участком по руслу реки, и мелями около намывных кос; однако, около самого берега глубины вполне хватало для прохода, а мели располагались чуть мористее. На правой косе (если смотреть по течению реки), т.е. на южной, стоял немалый рыбацкий поселок, с мощным дизелем, электричеством, фонарными столбами и якорной стоянкой для судов; над косой в порывах ветра болтался желтый кайт. Мы встали в глубине лагуны, на северной косе, неподалеку от обрыва; травянистая площадка здесь подходила для лагеря.
В лагуне гуляла рыба; следы на воде от нее были повсюду. Рыбалка пока подождет; сначала ставим лагерь и знакомимся с берегом.
Дрова были, но в основном, со стороны океана – как обычно в таких местах. Подъехал на моторной лодке камчадал; две его некрупных собачки пришли по берегу. Он пообещал привезти хлеб, а больше мы ничего не спрашивали. Подтвердил, что в лагуне никакой другой рыбы, кроме горбуши, сейчас нет. Через часа два камчадал вернулся с несколькими буханками самодельного ржаного хлеба и штормовым предупреждением; спасибо огромное.
У воды полно свежих медвежьих следов; рыбак предупреждал нас, что медведи тут бродят постоянно, особенно вечерами. Пока до вечера далеко, а в недалеком рыбацком поселке шумно, мы прилегли поспать.
…К ночи я сходил и побросал блесну; было несколько сходов, но добыть ничего не удалось. В темнеющем небе на фоне океана появился первый медвежий силуэт; мы старательно пошумели (петарды пока достали, но не взрывали); силуэт чуть отвернул от наших палаток и прошел немного мористее. Через некоторое время – второй медведь проследовал примерно той же дорогой; за ним – третий; потом начали возвращаться первые два. Костер из бревен ярко горел, хлопали петарды; медведи шли по своим делам, совершенно не обращая внимания на посторонние знаки и звуки. Однако, через лагерь они не проходили – ни один. Перед рассветом медвежьи прогулки прекратились, и мы, наконец, легли спать. Утром, проснувшись, обнаружили еще одни следы, на этот раз рядом с лагерем; косолапый не проявил не малейшего любопытства ни по поводу катамарана, ни по поводу палаток, а просто прошел вплотную к урезу воды. Более всего его интересовала горбуша.
Начали ловить горбушу и мы, причем в достаточном количестве. Погода испортилась, в соответствии с прогнозом, полученным еще в Усть-Камчатске по «Windy»; в нем, в этом прогнозе не шла речь о серьезном шторме на третьи сутки, а об усилении ветра с 3-5 до 7-8 м/с и соответственно, волны с 0,7-1,0 до 1,2-1,5 м. Примерно эти условия мы сейчас и имели.
Рыбачьи суда, тем не менее, работу на сетях прекратили, и стояли сейчас у поселка. Над поселком по-прежнему летал кайт; иногда начиналась ружейная пальба (или это рвались петарды); трудно было понять, что именно; в общем, в поселке гоняли своих медведей. К нам на моторке пришел еще один рыбак, привез теперь буханку белого хлеба; гостем оказался как раз хозяин кайта, который в свободное от рыбацкой работы время тренировался управлять с земли своим аппаратом. Рассказал, что дальше к северу рыбалка более добычлива, чем здесь; но там все угодья давно уже разобраны, и их артель работает здесь уже не первый год. Зато отсюда проще вывезти улов, поскольку до Усть-Камчатска существенно ближе.
На третий день нашей стоянки появилось солнышко, а ветер поменялся на западный, и усилился до 8-10 м/с. Отходить было трудно (для нас, стоящих внутри лагуны, это был ветровой навал), но можно. Однако мы откровенно тупили со сборами и подготовкой лодки (еще не совсем приспособились к морю). На обрывах резвились медведи; Сережа в высокой и густой траве в 50 метрах от лагеря обнаружил лежку четырех взрослых особей; они валялись в разных позах (в т.ч. и вверх лапами) и, похоже, загорали. Или горбушу переваривали. Фотоаппарата у Сережи под рукой не оказалось – он уходил в кусты с другой целью J. При свете дня медведи оказались более осторожными; по-видимому, они были сыты, и сейчас им было просто хорошо. Обнаружив человека, они тут же поднялись, и ушли на свой обрыв.
…Ветер для отхода все еще сильноват – навальный ветер; но если выйдем в море, пойдем в галфвинд под защитой берега; так что нужно выходить.
Вышли мы только около 5 часов дня; километров через 40-45 нас ждал очередной мыс, а за ним – Карагинский залив. Прогноз обещал тихую ночь и такой же следующий день.
После выхода из лагуны мы повернули на север, и первые три часа летели на второй полке рифов со скоростью 12-15 км/час; однако, к мысу ветер полностью закончился.
Запустили мотор; солнышко садилось в гладкий, как стекло, океан. Пошли в ночь, к острову Карагинский. Высыпали звезды, хотя полной темноты не наступило. С неба сыпались, вспыхивая, метеоры; один раз довольно крупный метеорит оставил яркий след, пересекающий весь небосвод; след этот виднелся еще несколько секунд.
На небе вместе с метеорами резвились самолеты и спутники; пролетела крупная орбитальная станция – она была ярче и Юпитера, и Венеры; скорее всего, это была МКС. В кильватерной струе начали появляться первые, пока не частые, фосфоресцирующие вспышки; очень приятная случилась ночь, доложу я вам.
Пришли под утро на южную оконечность Карагинского; солнце уже взошло. На западном берегу острова в устьях рек начали встречаться моторные лодки и палатки; здесь промышляли рыбаки-любители; а может, местные жители из недалеких поселков Ивашка или Оссора просто выехали сюда отдохнуть. Мы выбрали себе местечко, недалеко от Бухты Ложных вестей, в устье небольшого ручья, и встали тут лагерем.
Место попалось изумительное. Высокие холмы, поросшие густой растительностью; удобный заход в закрытую бухточку; вдалеке виднелись сопки; с них, как всегда, сползали снеговые языки. Погода и природа благоприятствовали расслаблению и устройству плановой дневки. Главное, что на острове не было медведей! Совсем! Какой же это кайф - мы не высыпались из-за них в Озерной.
Лагуна ручья оказалась плотно заполнена горбушей, которая прыгала по многу раз подряд и вообще жила своей рыбьей жизнью, но при этом не забывала цепляться за блесну. На отливе на отмели садились десятки чаек; они бросались на поднимавшуюся из моря горбушу; та сопротивлялась и отбивалась, как могла; отбиться получалось не у всех. Чайки не поедали горбушу целиком, а выклевывали глаза и икру, подчистую; остальное их не интересовало.
Скоро горбуша нам надоела. Мы стали пробовать поймать что-то иное. Я прогулялся по отливу; поснимал морских звезд, крабов и лососей, застрявших в осыхающих лужах, посмотрел места, где имеет смысл позабрасывать блесну, и вернулся на берег со спиннингом.
В море на блесну исправно брала морская капуста J; иногда капусту успевала опередить все та же горбуша, которую приходилось отпускать. Но иногда и водоросли, и горбушу успевала опередить некрупная камбала. К вечеру пошел теплый несильный дождь при полном штиле; и местные комары почувствовали себя уверенней; но к этому моменту полтора десятка камбалешек у нас образовалось. Наконец-то есть, что пожарить, кроме горбуши. Мы не торопимся - дневка у нас пока; сначала нам следует дойти до северной оконечности длинного Карагинского острова (это еще километров 60), и только затем стартовать к мысу Говена J.
Утром следующего дня, после обильного рыбного и блинного завтрака, мы начали собираться. Обнаружился неприятный сюрприз – две алюминиевые канистры начали подтекать; вытекло на этой стоянке в общей сложности литров 12-15. Канистры тут же освободили, разлив остатки по остальным емкостям.
Прогноз обещал нам только один тихий день; его-то мы и решили использовать, чтобы переместиться вдоль Карагинского на север. Штиль (попутный) сохранялся, поэтому торопиться нам опять было необязательно. На море стоял негустой туман, через который вдали было видно кораблики рыбачьей флотилии. Прошли немного под парусом с минимальной скоростью; вот и мористый мыс Лагуны Ложных Вестей пройден; туман сгущается, а ветер прекращается. Подошли к МРС; на МРС нам безвозмездно налили литров 10-12 бензина, предложили и моторного масла, от которого мы отказались; и выдали штормовое предупреждение на завтра. Ничего страшного; мы и рассчитывали остановиться на северной оконечности острова.
К северу от Лагуны Ложных вестей велся основной рыбачий промысел. Одних только МРС тут собралось десятка два; вдалеке стояла плавучая база; сети стояли через каждый километр. Мы долго искали вход в лагуну и шли близко к берегу; навигатор при этом показывал, что движемся уже по суше, так перемыло берега. Уже в надвигающейся темноте, прижавшись к суше совсем вплотную (метров 10-15 до береговой линии), мы, наконец, обнаружили искомое. Глубокая протока в лагуну не была узка – метров 30; но уходила она вглубь острова практически параллельно берегу; по ней шло отливное течение со скоростью 7-8 км/час. Мотор справился; в километре от устья нашелся распадок, защищенный от южных и восточных ветров, с плоской травяной площадкой; единственным недостатком было малое количество дров. Поставили лагерь.
Ветер злится цепною собакой,
И грозится порвать паруса.
…Ах, халва же ты да с козинакой!..
Сникерса вы мои, сникерсА!... J
Утро следующего дня было солнечным, и на нашей поляне, - тихим; распадок оказался вполне живописным, как и окружающие холмы. Цветочные (в основном, ирисовые) ковры, кедровый стланник, первые грибы, корякская хижина вдалеке, аккуратные озера и ручьи, сопки – опять место попалось хорошее. Было куда пойти погулять, было что посмотреть и поснимать. На приливе в протоку устремлялись тюлени; на косе перед устьем их собирались десятки. Горбуша при необходимости находилась; два раза на блесну попался морской дракончик. В море развлекался юго-восточный шторм – не сказать, чтобы чересчур сильный, так, баллов 6-7; но в открытом море делать нам было нечего. Так и простояли двое суток, гуляя по окрестностям. Провели инвентаризацию продуктов и топлива; бензина оставалось маловато (но до Пахачей хватит); зато с продуктами был полный порядок - особенно с халвой и козинаками J.
Садится солнце в облако,
Черед светить луне.
Мелькают дни, как сполохи
В кильватерной волне.
Поселок на краю земли
На отдых манит нас.
Бар, гребень, серфинг - уф, прошли,
Уже в который раз.
…Но пограничник на посту
Учуял козни за версту :)…
Наконец, ветер начал стихать. Прогноз подтвердил благоприятные условия на завтра; но в 3 утра послезавтра пообещал сильный дождь и ветер с севера. К этому времени нам нужно оказаться за мысом Говена, в одной из многочисленных бухт, желательно в бухте Лаврова, до которой от мыса Говена еще километров 70-80 к северо-западу.
Переход до заГовенья J получился на 2/3 комфортным. «Негордый» шел вдоль цепочки островов. Иногда нам включали ветер; мы впервые несли полную парусность, все 17 с половиной квадратов. Ближе к вечеру ветер усилился до 5-6 м/с; мы зарифились на одну полку, и в темноте подошли к Говену. Ожидаемое бурление имело место; однако высота сулойных волн была относительно небольшой – метра полтора, не больше; обогнув мыс километрах в 3-4-х мористее, мы повернули на север. В 3 утра включили дождь и северный ветер; сначала 2 балла, потом 3-4; сквозь дождь мы прошли еще километров 50, и начали высматривать место для стоянки. Разбегались при нашем приближении медведи, издалека похожие на крупные валуны; начала ухудшаться видимость; дождь временами становился ливневым. До бухты Лаврова оставалось еще километров 20; а нам уже надоело в море. Поэтому встали в первой попавшейся глубокой бухте, и не пожалели (см. фотографии). В бухте или около нее раньше активно ловили рыбу, а на входе даже стоял недействующий маяк. Берега бухты были более чем; несколько заброшенных рыбацких поселков нисколько не портили общую картину, а даже добавляли шарма.
Под дождем устроили лагерь; в чуме позавтракали, и улеглись досыпать.
Дождь к вечеру прекратился, и у нас получилось осмотреться и немного побродить по берегу. Бухта откровенно продолжала нас радовать. Прозрачные ручьи, сбегающие с гор – считай, небольшие водопады; снеговые языки, сползающие по распадкам; низкие тучи, цепляющиеся за сопки – извиняюсь за повторы в описании пейзажей, но к подобным красотам привыкнуть или остаться безразличным невозможно. Иногда на краткие минуты появлялось солнышко – и все окружающее нас волшебным образом преображалось и начинало играть новыми красками и смыслами.
Пришел на приливе крупный краб; я попытался за ним погоняться; краб побегал от меня по мелкогалечному дну, обнаружил такого же, как он, но только дохлого, краба, забрался сверху, застыл там без движения, и начал изображать из себя мертвеца.
Набрали воду из водопадика, пофотографировали, погуляли вдоль берегов, и легли спать.
Назавтра был запланирован переход – желательно сразу до с. Пахачи, но туда еще километров 170, поэтому – как пойдет. Явно не следовало приходить в село в полной темноте, поскольку там сложный вход в лагуну.
…Утром окрестности оказались вновь затянуты облаками, но дождя не наблюдалось. На выходе из бухты плюхал океанский накат, гладкий, но мощный; ветра практически не было. Мы вышли без проблем, и легли на курс. Небо над морем было пока что пасмурно; но восточнее виднелся край облачности, т.е. скоро появится солнце, в этот раз уже надолго.
Берега здесь очень красивы, поэтому мы не пытались спрямить, и шли вдоль побережья, любуясь горами и бухтами. Скоро появилось солнышко, чуть позже включили и ветер (2-3 балла); с единогласным возгласом «да здравствует парусный туризм!», мы выключили, наконец, мотор и подняли полный комплект парусов. Так и пришли к мысу Грозный, в лагуну, образующуюся при слиянии двух рек – Имка и Соболиная. Эти районы когда-то входили в состав Корякского автономного округа; теперь это – объединенный Камчатский край.
Полутораметровый накат, идущий с юга, обещал нам непростой подход к берегу. Изучив заранее береговую линию по имеющимся картам, мы пришли к выводу, что за мыс идти не стоит, поскольку накат будет и там, а небольшие бухты – скорее всего, в обрамлении скальных языков. В районе лагуны же берега низкие и песчаные; оставалось найти вход. На всех картах, и Генштабовских, и морских в навигаторе, ширина этого входа показана более чем достаточной – метров 200-300; действительность оказалась иной. Проход в лагуну обнаружился, но всего метров 10-15 шириной; естественно, ничего особо хорошего здесь ожидать не следовало. Однако, пройти было можно – рассмотрев с воды русло, мы двинулись через бар. На входе в самую узкую часть промоины лодку все-таки слегка сбило с курса волной, и нам пришлось ткнуться в оконечность одного из мысков; волна, как ей и было положено, сюда приходила уже основательно ослабленной, разбиваясь на отмелях. В промоину провелись вручную; в лагуне осмотрелись и выбрали местечко для лагеря.
…Лагуна была широкая, но мелкая; наиболее удобная площадка оказалась расположена ближе к сопкам мыса Грозный. Садилось солнце, а ветра не стало совсем. Как всегда, вдоль воды пролегали медвежьи тропы, но свежих следов не встречалось. Естественно, прыгала горбуша; за пол-часа я вытащил 4 штуки. Хватит; пора и спать. Назавтра обещали 3-4 балла ю-в ветра, и ясную погоду. Завтра днем мы должны оказаться в селе Пахачи.
Утром, не особо торопясь при сборах, мы вышли в море. До Пахачей оставалось километров 45. На борту немного отпраздновали мой день рождения. Попутный ветер быстро нес «Негордый» в сторону лагуны. Начали попадаться рыбачьи сети – много сетей, расставленных вдоль песчаных уже берегов, снова начавшихся после скального мыса. Волна была уже не очень гладкая – было встречное течение, и достаточно ветра, чтобы появились первые гребни; но ситуация была совершенно ходовая. Грот на всякий случай был зарифлен на одну полку; скорость наша в среднем была километров 12-13 в час. И тут…
…блин, совершенно неожиданная поломка. Порвалось кольцо, на которое была задана одна из вант – литое, 4-х миллиметровое, нержавеющее. Естественно, ванта была наветренная. Мачта стояла пока на страховочных леерах и шкотах; но нужно было реагировать мгновенно. Я отобрал румпель у Сережи, и сделал поворот фордевинд, меняя галс; до берега было не слишком далеко – километр с небольшим; положение осложнялось сетями. Пока же лодку в управляемом дрейфе несет к берегу (медленно, по возможности медленно), Сережа заводит тросовый талреп; полюбоваться невиданным зрелищем собралось несколько МРС. Они, эти МРС, подходят совсем близко, нависают над нами своими железными бортами, раскачиваясь на волне и не понимая, что нам сейчас совсем не до общения; мы почти не управляемся, что главное для нас сейчас – завести нормально талреп, обезопасить мачту от падения и скорее лечь на правильный курс; а заодно не столкнуться ни с сетями, ни с рыбацкими судами. И при этом еще не приближаться к берегу, до которого остается все меньше и меньше – метров 500 уже. Блин, полная хрень. Не очень вежливо кричу МРСам, что мы справимся сами, что буксировать нас в море не нужно (появились и такие предложения), и желательно весьма, чтобы вы, ребята, сейчас отошли бы от нас куда подальше. Рыбаки, наконец, поняли нас правильно; прокричав напоследок, что на входе в лагуну сейчас нехорошо, МРСы вернулись к своим рыбачьим делам. Талреп наконец заведен; до берега – метров 200-300; хода нет пока, зато есть очередная сеть, растянутая на больших железных буях. С трудом увернувшись от буев, наконец, меняем галс и начинаем от берега отдаляться. Дальше все пошло опять штатно; те же 12-13 км/час на первой полке рифов; до входа в лагуну оставалось километров 15.
Бар издалека выглядел довольно неприятно; действительность оказалась более гуманной. Вход в лагуну был широкий; волны с ревом разбивались о косы и мели далеко от берега, но на основной струе были гладкими. Единственное неудобство заключалось в том, что проходить в лагуну нужно было против довольно сильного ветра; мы запустили мотор, и спокойно прошли. Километрах в двух от входа начались рыбачьи сооружения; мы подошли к первому месту, где стояли суда и виднелись люди – просто, чтобы спросить и познакомиться с обстановкой в поселке. До самого поселка оставалось еще километра 3-4.
Фотоальбом Море (до Пахачей)
…Но пограничник на посту
Учуял козни за версту:
«Гляди-ка ты – средь бела дня
Плывет неведома фигня.
Блин, развелось же в наши дни
Неоштрафованной фигни!..»
Он грозный предъявил указ,
И вышла канитель.
Но проводить собралась нас
Рыбачья вся артель.
Нас встретил один из рыбаков, молодой парень, и указал дом, где находится начальство артели. Артель была крупная; называлась она ООО «Дельфин». В небольшом одноэтажном доме располагался рабочий кабинет руководства. Я не знаю должностей и обязанностей Александра и Виталия, руководителей бригады; но они тут же приняли нас, напоили для начала горячим чаем, и спросили, не нужно ли нам чего. Нам нужно было по большому счету, всего две вещи: это литров 50 бензина и несколько буханок хлеба. Остальное у нас имелось. Нам тут же была обещана посильная помощь; эта помощь не разошлась с обещаниями; более того, она их превзошла. Сразу было предложено не идти в поселок; все необходимое для нас имелось прямо здесь. Через несколько телефонных звонков образовалось топливо; хлеб рыбаки пекли на мини-пекарне; консервы или крупы находились на складе бригады в избытке, а сезон работы заканчивался. Через некоторое время мы отправились за бензином. Местный житель (его нам представили бывшим поселковым олигархом, и называли «Чимба»), долго торговался о цене; сошлись на 80 рублей за литр; к нашему удивлению, после заправки наших канистр, Чимба отказался брать деньги, говоря, что он и не обеднеет, и не разбогатеет в любом случае. Мы напомнили о первоначальной договоренности, мол, «уговор дороже денег» - бесполезно. Оставалось только поблагодарить, и удалиться со своими полными канистрами. Хлеб нас уже ждал; кроме 6-ти буханок нас ждали пакеты с мясными и рыбными консервами, конфетами и сливочным маслом. Мы попробовали отказаться от продуктов; Александр и Виталий были столь же непреклонны, как и Чимба. Тайком выгрузив несколько банок консервов в прихожей, мы удалились в предоставленный нам домик – пустующую рыбацкую бытовку с двуспальными нарами, электричеством и обогревателем. Назавтра обещали шторм и дождь; так что выход у нас откладывался.
Подъехали пограничники; наш заход в лагуну был хорошо виден с пограничного поста. Пограничники предъявили выписку из ведомственного приказа, из которой следовало, что мы (вероятно) являемся нарушителями пограничного режима, хотя пограничной зоны на побережье Камчатки нет. Смысл приказа гласил, что любое маломерное судно (и не только судно, но и многое «иное») - перед выходом в море - должно а) зарегистрироваться в местной погранслужбе б) предупредить пограничный пост о выходе с указанием маршрута. В перечисленные средства перемещение по воде входило и оборудование для подводного плавания, и «иное», в которое легко было причислить ласты, ноги, руки, плавки и вообще что угодно, не говоря уже о байдарках и катамаранах. Весь вопрос был в том, можно ли считать наш катамаран, не требующий госрегистрации, маломерным судном, или все-таки он подпадал в категорию ласт и плавок. На вопрос, чем нам это грозит, нам ответили, что штрафом в 500 рублей; спорить не хотелось, и в конце концов мы подписали то ли акт, то ли протокол о «нарушении нами правил пограничного режима», указав в нем, что наш катамаран не является маломерным судном. Взамен мы получили инструкцию, что этот штраф следует оплатить из кабинета госуслуг, как только штраф туда попадет, а также обещание привезти копию «протокола» и нужный бланк (на котором мы должны обратиться в органы погранслужбы с просьбой о регистрации нашего «иного средства»). Процедура заполнения пограничниками протоколов скоростью не отличалась; в результате, бумаги были готовы часа через три непрерывного общения, а подписаны при тусклом освещении небольшой лампочки в бытовке; прочитать их было трудно.
Однако, эта неразбериха с непонятными правилами (а не законами) казалась не слишком и важной, тем более нам была обещана постановка нашего «иного» «Негордого» на учет; после этого достаточно только сообщать на пограничный пост о выходе и маршруте. На вопрос, можно ли сделать это по рации, прапорщик ответил – да, можно; а еще можно и по телефону. Телефон он тут же дал; а я тут же достал из кармана рацию, и попробовал вызвать пост. Пост не отвечал на 16-м канале – как и в Усть-Камчатке. Тогда прапорщик попросил меня переключиться на 11-й. Результат был тот же – тишина в эфире. Прапорщик позвонил по телефону и сказал что-то вроде «ну ответьте вы все же». Дежурный тут же буркнул что-то нечленораздельное на 11-м канале; слышно было более чем хорошо, как будто «лебедь» находился в паре метров от меня; но речь была явно вынужденная. В общем, пост тут же отключился, и общаться с ним вновь можно было только по телефону.
…Наконец расстались; пограничники уехали в свои казармы, а мы улеглись спать.
…Да, день рождения в этом году получился довольно насыщенным, ничего не скажешь.
Следующие два дня мы гуляли по поселку, мылись в душе, и пережидали шторм. Рыбаки говорили, что этот шторм за июль и начало августа уже четвертый; а обычно бывает только один. Они уже замучались распутывать смятые невода; поэтому заблаговременно их в этот раз сняли – проще потратить два дня на снятие и новую установку, чем возиться с неделю с распутыванием снастей. Все дежурные баржи (они обычно стоят на якоре около сетей; на них сгружают пойманную рыбу, а потом цепляют на буксир и везут добычу либо к берегу, либо к плавучей перерабатывающей базе) теперь стояли у причала в лагуне.
Приехал знакомый прапорщик, и привез копию «протокола» о якобы нарушенном погранрежиме; он еще сказал, что бланков заявлений о постановке на учет плавсредства у них нет, но дальше нам беспокоиться не о чем. Нам следует только сообщать на пограничные посты о выходе и маршруте; и дал телефон ближайшего пограничного поста в Хатырке (это уже Чукотка). Привезенная копия «протокола» впоследствии в путешествии размокла и превратилась от сырости в нечитаемую, а в личном кабинете «госуслуг» я в конце октября не обнаружил задолженности по штрафам.
…К слову сказать, раньше в этих краях было два ПУ – одно по Камчатскому краю, другое – по Чукотке; теперь они слились в одно ПУ по Северо-Восточному Федеральному округу; если на Камчатке погранзоны нет, то на Чукотке она есть. Я еще вернусь к Чукотской погранзоне; постановка вопроса в определении мест, где пропуска нужны, а где – нет, довольно интересна.
…Когда-то в поселке вовсю работал Олюторский рыбоконсервный завод; он снабжал консервированной тихоокеанской рыбой и морскими деликатесами не только весь СССР, но и зарубежье. Развалины завода теперь занимали все три километра дороги, что вели от места нашей стоянки до собственно поселка. Деятельность свою завод окончательно прекратил в конце 90-х; а комментарии к тому, что мы увидели, излишни. Лучше посмотреть фотографии. Сам поселок выглядел получше; но тоже видно было, что людей здесь осталось намного меньше, чем проживало когда-то.
Нам нужен был какой-нибудь интернет – поскольку мобильный интернет на всех наших телефонах и планшетах не работал. В первую очередь, хотелось получить прогноз и проверить почту. Зашли в сельскую библиотеку; за интернетом нас отправили в местную школу, а заодно разрешили взять любую из книг, сложенных при входе. Сережа и Лена выбрали пару книг (пригодится); начался уже август, погода будет ухудшаться, и теперь шторма и связанные с ними длительные стоянки будут случаться чаще.
В немаленькой школе шел ремонт; местная директриса рассказала, что учеников пока мало, но в целом, в последние несколько лет, их (учеников) стало чуть больше, плюс в поселок начала возвращаться молодежь, хотя и медленно (что возможно, лет через несколько поспособствует притоку учеников J). Она хорошо отозвалась о деятельности рыбаков «Дельфина», т.е. наших знакомых, поскольку они пусть только на лето, но разнообразят поселковую жизнь, и создают рабочие места. В поселке ныне проживают камчадалы (потомки переселенцев, ассимилировавшие некогда с аборигенами), русские, коряки и чукчи: чукчей сейчас было большинство.
Посмотрели по нескольким сайтам прогноз. Прогноз обещал дождь и шторм на ближайшие два дня; затем улучшение погоды (к 4 августа); по логике местной летней погоды (следующей примерно недельному циклу – 4-5 дней тепла и слабого ветра, и 2-3 дней дождей), которую мы для себя немножко уже уяснили, так и должно было быть. То же самое нам говорили и рыбаки; но теперь мы знали направление и силу ветра на 4 августа, и это было нам важно; рыбаков же подобные детали слабо интересовали; их интересовало только – «есть шторм – нет шторма».
Имелся в поселке и аэропорт местных линий; отсюда можно было улететь в райцентр Тиличики. Словом, довольно обычный поселок (примерно на 1000 жителей) окраинных территорий, со всеми своими обычными опциями – пограничниками, магазинами, какой-то сотовой связью и повседневным тяжелым трудом каждого жителя.
Дальше пошел обещанный дождь, и не прекращался более суток. Погода была дрянная и штормовая. Мы в основном, лежали в койках; Сережа с Леной читали внезапно обретенные свои книжки - первые два тома «Тихого Дона» и «Инспектора Лосева»; страниц в них было много J. Я не спеша занимался своим набором навигационных, электрических и видео-девайсов, подзарядкой всего этого, и изучением настроек и возможностей; а заодно в перерывах между дождевыми зарядами выбирался к катамарану, готовясь к небольшому, но необходимому техобслуживанию.
Общались мы, конечно, и с рыбаками. Они рассказали нам, что несколько раз были очевидцами такого явления, как «красный прилив». Вкратце, это – размножение микроводорослей и цветение воды, но не такое, с которым все знакомы. В данном случае микроорганизмы, образующиеся в поверхностном слое, выделяют токсины, способные приводить к гибели рыбы и морских млекопитающих; яд, выделяющийся этими водорослями, опасен и для человека. В частности, этот яд накапливается в мясе морских моллюсков; есть устриц, мидий, и других моллюсков у побережья Камчатки нельзя без предварительного химического анализа. Как правило, вода в результате скопления этих водорослей приобретает красноватый оттенок; однако, бывают и другие цветовые варианты (обесцвечивание, т.е. вода перестает быть голубой или бирюзовой; иногда вода приобретает буроватый или сероватый оттенок). Явление «красного прилива» знакомо давно – еще в конце XVIII века в одной первых из русских торгово-промышленных экспедиций на Аояску от употребления в пищу мяса мидий погибли сотни людей (в основном, нанятых аборигенов); подобные явления наблюдаются и в других районах мирового океана. Морские биологи и экологи спорят о наличии или отсутствии антропогенного влияния на частоту и интенсивность «красных приливов»; есть сторонники и той, и другой точек зрения. Пока что сходятся в одном – что процессы глобального потепления, затрагивающие и поверхностные воды океанов, способствуют увеличению и частоты появления, и объемов океанической воды, пораженных «красными приливами». По одной из гипотез, именно отравление токсинами приводит к сбою навигационной системы китов и других морских млекопитающих, отчего они и выбрасываются на берег. Рыбаки же рассказали нам, что в случае с рыбьим косяком, обычно гибнет передовой отряд; остальной косяк пытается отвернуть и обойти отравленные воды. Наиболее внятное научно-популярное описание «красного прилива» мне встретилось на этой страничке.
К вечеру 3 августа шторм начал ослабевать, а дождь прекратился. Рыбаки готовились назавтра снова выйти в море; нам тоже следовало отправиться туда. Вечером мы с Сережей как следует настроили мачту, а заодно отремонтировали консоль рулевой коробки (древний еще дефект, небольшой и оставшийся при весенней подготовке забытым). Наутро появилось солнце при восточном ветре.
Проводить нас собралась вся артель – около 70 рыбаков. Еще раньше, несколько человек нам говорили, что впервые видят парусное судно у этих берегов – кто за 10, кто за 20 лет жизни в поселке или на промысле. Именно этим и объяснялся повышенный к нам интерес в момент, когда мы на подходе к поселку развлекались с нашим рангоутом и такелажем. Рыбаки съехались сюда на сезонные заработки со всей страны; большинство из них было из Бурятии и Красноярского края. Один из них неожиданно для меня начал задавать правильные вопросы, из которых следовало, что мореплавания под парусами для него – нечто вполне знакомое. «Как бары проходите? Что у вас за баллоны, сколько секций? Высота мачты? Площадь основных парусов? Есть ли дополнительные паруса; а штормовой комплект? А плавучий якорь? А длина якорного конца? А что мы знаем о большом катамаране, пришедшем в Петропавловск-Камчатский без мачты? Следует ли им в августе пытаться пройти к Аляске, ведь погода-то портится?» И т.д. и т.п. Я с удовольствием отвечал, поскольку встретил человека, явно «находящегося в теме».
Александр произнес пылкую прощальную речь, заснятую на видео; он желал нам, естественно, безопасно закончить наше путешествие; все рыбаки дружно помахали руками. Запустив мотор, мы двинулись к бару. Было около 3 часов дня. Я в очередной раз попробовал вызвать «лебедей» по рации, все с тем же результатом J. По телефону же дозвонились легко, и сообщили, что выходим; и идем в целом на Хатырку, а идти нам туда с неделю – как повезет с погодой. Возможно, заглянем в протоку Анану (это рядом, километрах в 70-ти, перед Олюторским мысом; эта протока – путь в озеро, окруженное горным кольцом). Пока что с погодой на ближайшие два дня у нас должно быть неплохо. Одна смска (утренняя) от моего старого знакомого из ФСТ Москвы, правда, нас слегка озадачила. Из нее следовало, что к Камчатке с юга приближается тайфун; однако, Камчатка большая, а тайфуны редко заходят далеко на север. В общем, по совокупности имеющейся метеоинформации в ближайшие сутки нам как будто бы ничего не угрожало.
...Невстречный ветер, в парус дуй!..
Волна, плещи же в борт!..
Кильватер, как обычно, зюйд,
Фарватер как бы норд.
…Пришел прогноз, что где-то там -
Тайфун! (аж екнуло в груди) -
За нами чешет по пятам,
Но мы пока что впереди.
На баре сейчас все было спокойно; дальше можно идти под парусом, что мы и сделали – как всегда, грот на одной полке плюс стаксель; 3 балла в-ю-в, бакштаг, 12-13 км/час. За нами погналась сначала моторная лодка; потом – МРС; в очередной раз нам дружелюбно помахали на прощание.
К вечеру ветер закончился, а сопки Олюторского полуострова начались. Мы решили не идти в Анану (к неудовольствию Сережи, который как раз и рекомендовал внутреннее озеро для стоянки в нем и экскурсий). Однако, трехсуточный простой в Пахачах снова привел к некоторому отставанию от намеченного графика движения; что то еще ждет нас впереди, на оставшейся тысяче километров до Анадыря? Там начнется большой и широкий Анадырский залив, вход в него - мыс Наварин, за которым, возможно, будет уже доминировать арктическое влияние. Поэтому мы пошли в тихую ночь дальше.
В сумерках рядом с катамараном, метрах в 20, из океана неожиданно показался огромный китовый хвост, светлый с темной полосой по краям – ширина его была больше ширины нашего катамарана; кит вынырнул вторично только через несколько минут, метрах в 300-400 от нас, пустил фонтан, снова нырнул, и больше уже не показывался.
…Сгустилась ночь - тиха, ясна,
И бездна звезд полна.
ЗвездАм, вестимо, несть числа,
А бездне нету дна.
Мерцает метеорный рой
И сыплется с небес.
И кружится над головой
Игриво МКС.
И космонавт махнул рукой,
И приказал: "Тайфун, отбой!
На север нет тебе пути,
«Тайфуну» не мешай идти".
…Ночь действительно выдалась чудесная. Опять фосфоресцировала вода – сильнее, чем раньше; иногда это были яркие световые пятна диаметром около полуметра и больше; высыпали звезды; снова с неба сыпались метеоры, и пролетали опять всякие разные спутники и МКС; потом взошла луна, и стало совсем комфортно по освещению. Под рассвет скалы Олюторского полуострова закончились; зато начались, наверное, самые красивые берега, которые нам довелось пройти в этом путешествии.
Рассказать об этих пейзажах словами чрезвычайно трудно; это нужно видеть своими глазами. Даже качественные фотографии и видео дают слабое представление об увиденном. Причудливые скалы, торчащие из воды… иногда это – гладкие обливные языки… разноцветные острова, принявшие очертания животных… зеленые пирамиды посреди моря… птичьи базары… снеговые языки… глубокие и просторные бухты так и манят путника – «заходи, дорогой, постой здесь, погуляй, тебе здесь будут рады»… все это на фоне зеркальной морской глади и безмятежного неба, все это обильно полито мягкими солнечными лучами… продолжать можно бесконечно долго, а слов все равно не хватит…
К вечеру мы оказались в районе острова Богослова – высокого (метров 300-400), скалистого, и мало пригодного для стоянки; зато неподалеку от него начинались три большие бухты – Петра, Павла, и Наталии; до Павла было ближе всего, а Наталия была самая глубокая и обширная. Пошли в бухту Павла, и не прогадали; правда, думается, что и в остальных бухтах было на что поглядеть.
Фотоальбом До бухты Павла
…Тайфун решил: "Нам, тайфунАм,
Места все хороши.
Возьму-ка я южней, и там
Расслаблюсь от души».
В общем, этот тайфун был пока что не про нас. У нас пока что все было хорошо и безмятежно. Солнышко уже закатилось за изрезанные хребты каменных гор; мы легко нашли удобную стоянку в устье небольшого ручья; неподалеку впадал еще один – с водопадом. Ирисовая плоская поляна, бруствер, защищающий от ветра, месиво из горбуши, медвежья лежка – что еще нужно для лагеря?
Утром осмотрелись. Кроме следов давнего медвежьего присутствия, вдоль берега ручья обнаружились огромные кучи, можно даже сказать, горы помета каких-то травоядных. Более всего они походили на лошадиные; однако, размеры… гм... да, уж, размеры в несколько раз превышали то, что могла бы оставить лошадь после сытного обеда. Минимум, кто мог это оставить, так - бизон или что-то подобное. Загадка, однако.
С гор спускались туманы; они ползли и над бухтой, но пока у нас что светило солнце. Уходить сейчас никуда не хотелось – и переход недавно получился километров на 300, плюс в 50-70 километрах к северу от нас бухты и горы кончались, а взамен них начинался низкий песчаный берег, открытый океану. Не следовало забывать и о тайфуне, которому до нас пока что как бы далеко; но испортить нам погоду он (тайфун) вполне в состоянии. До села Хатырка (это южная граница Чукотки) оставалось километров 200-220; и еще столько же после Хатырки – до входа в Анадырский залив. В общем, мы решили сегодняшний денек здесь постоять, ну хотя бы в качестве компенсации за упущенную возможность проникнуть в глубины Олюторского полуострова через протоку Анану. И – не прогадали. За исключением того, что простоять нам здесь пришлось трое с лишним суток. Но уж лучше пережидать непогоду здесь, чем в поселке.
…До начала проливных дождей было еще далеко. Целый световой день; а мы наше время не теряли. Сережа отправился на разведку к водопаду; я побродил по склонам неподалеку; оба вернулись с подосиновиками и подберезовиками. Горбушу в ручье ловить не стали. Сережа вернулся с водопада не только с грибами и рекомендацией отправиться по его следам; он еще рассказал, что в омуте под водопадом плавают две ярко-красных рыбины с серыми головами; это была явно не горбуша. Спросил меня, мол, «сможешь достать одну из них?». Я пообещал попробовать; мы с Леной взяли всю фото-кино-аппаратуру, спиннинги, и отправились к водопаду. И опять слова, по сути ничего не передадут – настолько было классно около этого водопада. Удалось заснять и сам водопад, и прыгающих в струю лососей; они пока что не могли по малой воде как следует прыгнуть и подняться выше, и поэтому падали обратно в омут; в прозрачной воде собрались сотни рыб; две из них были раза в два крупнее остальных, и подходили под Сережино описание. Вдоволь поснимав водопад с окрестностями, я засунул видеокамеру в аквабокс, пошел босиком в омут, и опустил камеру в воду. Аквабокс активно запотевал; однако, после несколько попыток, у меня получилось заснять то, что хотелось (рыб под водой). Теперь можно было погоняться за невиданной нами доселе красно-серой рыбиной. С первой попытки «лосось Лекая-среднего» (так мы окрестили встреченный нами, возможно, эндемик) сошел, и убрался от греха подальше под самую струю, где его не стало видно. Я полез в омут поглубже; на всякий случай прицельно достал оттудова двух икряных горбуш; хватит с нас горбуши, подавай нам теперь «лосося Лекая». Скоро я разглядел под самой струей водопада обеих красно-серых рыбин; кроме них, в омуте находилось еще несколько подобных, но менее красных; думалось мне, что красно-серые – это были самцы в нерестовой окраске, а красноватые, того же размера – это их подруги. Однако Сережей заказан был именно красно-серый экземпляр J; и через минут 10-15 погони по всему омуту, искомое было вытащено на берег.
Лена позвала меня прогуляться до тюленьего лежбища; вдалеке на каменистой отмели на солнце нежились десятка три тюленей. Были они весьма осторожны, и человека близко не хотели подпускать. С этой осторожностью мы уже сталкивались ранее. Поэтому, мы почти ползком перемещались от одного валуна до другого; и кое-что заснять удалось (см. фотографии и видео "Водопад»).
…Небо тем временем начало потихоньку заволакивать; тайфун, добравшийся таки до юга Камчатки, наслал дожди и хмари на ее северные берега. Вечером мы поставили чум, запасли немного дров (тут, в глубине бухты, дров было маловато), поужинали, и завалились спать под первые редкие капли.
Два следующих дня были однообразны. Дождь лил, как из ведра; за первые сутки цилиндрические кружки и банки высотой 6-7 см, почти полностью заполнились водой. То есть, в первые сутки выпало не менее 50 мм осадков. Мы отсыпались; ребята читали свои книжки; иногда все собирались в чуме, пили там кофе, и снова возвращались в спальные мешки. Около лагеря мокли утки и чайки, привыкший к нам «домашний» тюлень тщетно пытался высушить свои ласты на ближайшем валуне. Все приметы говорили только об одном – о том, что дождь будет идти. Вот малая толика этих примет.
«Утки поднимаются против течения – к дождю!»; «Домашний тюлень помахал ластой – к дождю»; «Комар залетел в нос и сучит там ножками – к дождю»; «Комар вылетел из носа и залетел в ухо товарища – туда же»; «Инспектор Лосев задержал «лосося Лекая» на Тихом Дону – к дождю»; «Дождь вторые сутки колотит по тенту – естественно, к дождю», ну и т.д. и т.п.
Присланные по спутнику прогнозы обещали нам прекращение дождя только к ночи 8 августа. Так и получилось; к вечеру третьего дня ветер усилился, а в однотонных плоских и низких тучах понемногу начали проявляться светловатые полосы.
Фотоальбом Бухта Павла
Утром 9 августа, при пасмурном еще небе, и слабом ю-ю-з ветре (попутный, но 1 балл всего), мы пошли на Хатырку. Потихоньку жизнь начала налаживаться. К вечеру мы увидели и ясное небо, и солнце; однако, ветер так толком и не включили. Отсутствие ветра нас пока заботило несильно – бензина как бы хватало, чтобы дойти напрямую до Беринговского; однако, временами течение становилось встречным, и скорость тогда падала до 7-8 км/час.
Ночь опять выдалась тихая и светлая; МКС, отогнав от нас тайфун, сочла свои заботы о нас достаточными J, и уже не кружила над головой; зато вовсю светила луна, добавляя переходу неповторимый шарм, а заодно облегчая нам обзор. Начали попадаться моржи – в открытом море, километрах в 10-15 от берега; они плавали и поодиночке, и небольшими группами, иногда выныривая в нескольких метрах от катамарана и тут же погружаясь обратно в морские пучины; сфотографировать их было нереально, особенно при сумеречном освещении. Чаще всего выглядело это так, будто здоровенное бревно с глазами, усами и клыками вдруг поднимается на метр с лишним из воды; замирает так на секунду-другую, и беззвучно погружается обратно.
Рассвет нас встретил уже километрах в 30-40 от Хатырки; впереди, от низкого берега в море, уходила полоса тумана. Через некоторое время мы вошли в нее; видимость постепенно упала до 300-500 метров; и эта видимость постепенно ухудшалась. Начался какой-никакой, но ветер, западный, т.е. попутный, балла 2; стало возможно двигаться под парусами со скоростью 7-8 км/час. Подошли к берегу поближе; вход в лагуну был от нас менее чем в километре (по навигатору), но мы его не видели. Зато слышен был рев разбивающегося наката. В общем, в лагуну заходить в таких условиях было как-то не комильфо; полученный вчера от Артема прогноз (на Хатырку) ничего не говорил о тумане, но говорил об отсутствии осадков и продолжении попутного ветра еще в течение суток. До мыса Наварин и входа в Анадырский залив оставалось чуть больше 200 километров. Я достал рацию и попытался снова проделать с ней привычные манипуляции по вызову «Лебедей»; результат оказался привычным. Связались с пограничным постом по телефону (Билайн и МТС здесь работали – конечно, опять без интернета). Дежурный сказал, что они нас потеряли; мы рассказали о вынужденной дневке, а заодно сообщили о том, что ничего не видно, и в лагуну мы заходить боимся, поскольку сами не местные. И пойдем теперь мимо поселка Мейнепыльгыно (километрах в 70 за Хатыркой), уже в Анадырский залив, а там – до Беринговского. А придем туда, если не случится штормов, примерно через неделю. Спросили и за прогноз; прогноз дежурный не знал, но сказал, что туман лег вчера к вечеру, а обычно туман здесь держится 2-3-е суток, при несильном ветре. Мы попрощались и двинулись к мысу Наварин.
Весь этот день нас сопровождал несильный попутный ветер, 2-3 метра в секунду (по прогнозу было обещано 3-4 того же западного направления). К ночи до Наварина оставалось километров 80; ветер закончился совсем, а туман никуда не девался. Так и шли всю ночь; опять булькали моржи. На Сережиной вахте морж вообще не захотел нырять; было уже совсем темно, и Сережа увидел его почти по курсу, в 3-4 метрах от левого борта; в результате катамаран прошел в метре; морж даже не шелохнулся, видимо, слегка ослепленный светом налобного фонарика. В общем, только глаза моржиные сверкнули, да непонятный звук, то ли облегченный вздох, то ли недовольный хрюк проводил нас. На рассвете появились фрегаты, фрегатихи и фрегатики, и во многом числе начали крутиться около катамарана. Штиль и туман выглядели бесконечными; было нехолодно, спокойно; идти было комфортно. Примерно к полудню мы приблизились к Наварина вплотную; неподалеку от мыса, с западной стороны, в море на якоре стоял крупный сухогруз.
Ну, вот мы уже совсем рядом с мысом; крутятся в еще большем количестве фрегаты, и слышен уже звук разбивающегося о берег наката. Погода не меняется, и туман никуда не исчезает. Прошли мыс километрах в двух мористее; тут подул слабый попутный ветерок. Мы выключили мотор, и потихоньку пошли под парусами; ничто не намекало на возможность катаклизма. Однако, минут через 10 ветер усилился, и одной полки рифов стало многовато; мы зарифились на вторую, а ветер продолжал усиливаться.
За мысом берег уходил налево, к северу; ветер оставался западным (т.е. дул уже с берега), и нужный нам курс был типа галфвинд; но сила ветра достигала уже баллов 6-7. Мы убрали грот, оставив лишь небольшой его клочок, и полностью скрутили стаксель. Наша лодочка неслась 12-15 км/час на одном метре парусности; ветер же продолжал усиливаться. Запустили движок, и поставили шверт. Теперь мы шли на расстоянии двух-трех кабельтовых от обрывистого берега высотой метров 300-400 вдоль береговой линии; видимость здесь была получше, но море было сплошь в пене, а волна даже на таком небольшом расстоянии успевала разогнаться до 0,5-0,7 метра. В общем, полнейшая задница по погоде; нужно бы высаживаться, но мотор против ветра не тянет совершенно, плюс к берегу вплотную не прижаться, поскольку всюду полно рифов и скал. Сквозь туман начало пробиваться солнце; острые и высокие отдельные скалы, торчащие из моря там и тут, приобрели фантастические очертания и окраску. Мы с великим трудом шли вдоль берега, выгрызая буквально по метру дистанцию, чтобы начать все-таки к нему приближаться; приближаться получалось не очень. Стоило налететь особо сильному порыву, как нас тут же за 10-15 секунд относило обратно в море на несколько десятков метров; все приходилось начинать сначала. Клочья туманной пелены, разрываемые ветром, неслись с вершин сопок, и из распадков; подсветка кипящего морского котла и острых скал солнцем придавали неописуемо прекрасный колорит происходящему вокруг нас стихийному ужасу. Ревел мотор; ревел ветер, гудели на разные голоса снасти, истошно вопили сдуваемые в море чайки, фрегаты и гагары, разрушались гребни волн; все это сливалось в едином звуке – звуке беснующейся стихии; мы медленно продвигались вдоль скалистого берега в направлении бухт Грейга и Гавриила, где можно было найти пристанище. Работала экшн-камера – до тех пор, пока не кончилась карта памяти; ее заливало несущейся водяной пылью.
Часа через два мы оказались, наконец, у более-менее пригодных для подхода каменистых пляжей бухты Грейга – крупногалечных, довольно крутых (градусов 20), но высадка на берег стала реальностью. Ветер не стихал; он выдувал из прибрежных озер столбы воды – прямо с сотнями чаек; чайки тут же опускались как можно ниже, и медленно пытались приблизиться к берегу, с завидной точностью повторяя нашу траекторию.
…Теоретически, нам следовало бы пройти еще километров 10 – до более закрытой бухты Гавриила, но на практике высокий, слегка защищающий нас берег кончался, а ветер только усиливался. Идти дальше было весьма неэкономно по топливу, плюс еще и опасно.
…Высадились на удивление легко – основной накат шел с другой, юго-западной стороны мыса, а тут серьезной волны не было. В общем, высаживались в коротких сапожках, и ступили на пляж, не замочив ноги.
Фотоальбом Павла – Наварина
Читать далее (Анадырский залив)
Фотогалерея этапа:
До бухты Павла Бухта Павла Павла – Наварин
Короткие клипы:
НегоКамЧутка Прощание с Пахачами Бухта Грейга
Путешествия прошлых лет:
2011 Архангельск-о.Вайгач-Беломорск
Паруса над Таймыром-2014 (Якутск-Таймыр-Дудинка)
2016: из Байдарацкой губы в Мезень
«Негордый»на ютубе (клипы, фильмы и баллады)
Краткий словарь-глоссарий