или путешествие парусного катамарана «Негордый» из Якутска в Дудинку по морям Лаптевых и Карскому, рекам Лена и Енисей, а также внутреннему Таймыру в 2014 г.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.
Чтоб ледовитый одолеть простор,
Творец нам дал не разум и не крылья –
Катамаран дал, парус и мотор!
(из неголаптайкарского эпоса)
Общие сведения
Схема и нитка маршрута
Якутск – п. Жиганск – п. Кюсюр – о. Столб – Оленекская протока – Оленекский залив – Усть-Оленек – о. Большой Бегичев – м. Аэродромный (лагуна р. Новая) – р. Поперечная – оз. Поперечное – оз. Хутудатурку (волок) – р. Хутудаяму – р. Бикада-Нгуома – оз. Таймыр – залив Нестора Кулика – р. Нижняя ТаймырА – м. Остен-Сакена – о. Овальный (архипелаг Норденшельда) – бухта Эклипс – м. Стерлегова – п. Диксон – г. Дудинка.
Общая протяженность маршрута составила 4375 км, из них активными способами передвижения (парусный, под мотором, под бечевой) пройдено около 3900 км.
Ссылка на скачивание: трек путешествия.
Цели похода:
Совершить путешествие большой протяженности и сложности на легком открытом разборном парусном катамаране по морям, рекам и озерам Крайнего Севера, популяризируя тем самым парусный спорт, туризм и активный образ жизни;
Изучить возможность автономного прохождения небольшой группой туристов и исследователей внутренних областей п-ва Таймыр с востока на запад новым, неизвестным широко географическому и туристическому сообществу путем;
Собрать образцы растительности в прибрежных районах п-ва Таймыр для последующего их лабораторного анализа на предмет изучения загрязнения атмосферы и климатических изменений в Арктике;
Оценить возможности небольшого парусного судна, снаряжения и экипажа, на предмет совершения продолжительных туристических путешествий и научных экспедиций по внутренним и морским водным путям в труднодоступных районах.
Участники
Вадим Ракитин – капитан, руководитель похода Иван Спицын – штурман
negordy@list.ru vano2017@mail.ru
Все остальные судовые роли и походные обязанности (боцман, кок, фотограф, летописец и т.п.) исполнялись обоими участниками в меру личных способностей и возможностей.
Плавсредство - парусный катамаран со вспомогательным подвесным мотором, тип «Тайфун-М», переделан в походный. Название «Негордый», номер на парусе М625
Приложения:
Предыдущие плавания:
«Негордый» М625
Проработка маршрута по прохождению из бассейна реки Лена в бассейн Енисея началась задолго до похода. Точнее, зимой 2013 года. В летний сезон 2013 года обстоятельства не сложились для осуществления этих планов, поэтому В. Ракитин (т.е. я) совершил пробное путешествие на байдарке с мотором по рекам Киренга и Лена от станции Киренга почти до Якутска (Первая тысяча миль «Недотроги»). Тем не менее, основная картография и морской вариант (вокруг Таймыра) были проработаны еще тогда. Зимой 2014 года стало ясно, что Иван сможет пойти, и подготовка пошла уже вполне определенная и целенаправленная. Усовершенствовался катамаран (подробнее см. п. «Снаряжение»), докупалось необходимое оборудование (спутниковый телефон, внешние аккумуляторы), проверялось и обновлялось специфическое водное и общетуристское снаряжение. Выяснялись нюансы заброски и отъезда для разных пунктов и вариантов маршрута, велись переговоры с вероятными участниками, поскольку оптимальный состав для путешествия нам виделся – трое. Попутно прорабатывались самые разные варианты маршрута, на случай различных (погодных или непредвиденных) обстоятельств.
В конце концов сформировались две основные нитки (отличавшихся друг от друга способом преодоления п-ва Таймыр), а также несколько резервных вариантов, каждый из которых был по-своему интересен. Основным вариантом стал найденный Иваном и непройденный пока туристами путь через Таймыр, с востока на запад: вход из лагуны р. Новая в р. Поперечная с последующим подъемом на 68 метров по высоте и примерно 50 км по длине, с волоком через водораздел до оз. Хутудатурку и последующим сплавом до оз Таймыр и затем, по р. Н. ТаймырА до Таймырской губы Карского моря. Вплоть до этого волока у нас было несколько запасных вариантов на случай сокращения маршрута. После волока – вариант оставался только один: дойти до Диксона. От Диксона уже можно и самим уехать относительно цивилизованно, и снаряжение вывезти. Остальные возможности окончания похода рассматривались как экстренные меры, т.е. «внеплановая эвакуация участников». С возможным оставлением корабля и основной части снаряжения. Возможность такого исхода – тоже допускалась, но думать о ней – почему-то не хотелось J. Туристы-предшественники, доходившие до мыса Челюскина, и потом попадавшие либо в сложные погодные условия, либо в невозможность их оттуда вывезти в ближайшие несколько недель, нас должны были чему-то научить.
Одним из критериев будущего маршрута было его (маршрута) максимальное соответствие возможностям нашего плавсредства, т.е. парусного катамарана «Негордый», а также возможностям экипажа. «Негордый» для морских путешествий оснащен по минимуму; максимальная продолжительность автономного плавания, по нашему опыту, не превышает 2-3 суток; переходы с удаленностью от берега на 100 и более километров на нем пока не совершались, тем более в арктических холодных морях. В то же время он неоднократно проявил себя весьма мореходным судном, успешно в течение нескольких часов выдерживая крутую волну высотой около 2 метров; так что отсутствие в его послужном списке многодневных переходов «без берега» скорее можно отнести к невысокому, по сравнению с более крупными разборными судами, уровню комфорта на борту. Однако, опять же по сравнению с упомянутыми более крупными и тяжелыми собратьями, «Негордый», уступая им в уровне комфорта, почти не уступал в мореходности; был существенно легче и проще в управлении, обслуживании и ремонте и мог обслуживаться силами одного человека; то есть, существенно превосходил их в мобильности. Главное достоинство нашего катамарана – его универсальность. Относительная легкость и малая осадка нашего кораблика: обеспечивали подход к любому относительно пологому берегу, в том числе и на значительном волнении, безопасную высадку на него с последующим подъемом и переноской катамарана на безопасное расстояние силами экипажа; делали возможным плавание по небольшим и мелким, «сплавным» рекам, а также волок между водоразделами. Остальное снаряжение подбиралось таким образом, чтобы время постановки/уборки лагеря на берегу не превышало 1,5 часов.
Наш маршрут был составлен так, чтобы его было трудно повторить:
а) на меньших, чем «Негордый», гребных, парусных или моторных катамаране или надувной лодке (наличие продолжительных морских переходов со значительным, до 50 км удалением от берега, с волной до 3 метров и ветром до 10-12 м/с)
б) на большом и тяжелом судне, непригодном для подъема и последующего сплава по мелководным рекам и озерам внутренней части Таймыра
в) многочисленной туристической группой, или эскадрой из нескольких примерно однотипных судов, вследствие запланированного нами напряженного графика движения, с большими суточными переходами. По изучению опыта больших групп и эскадренных походов, мы пришли к выводу, что средняя скорость прохождения маршрута у таких групп существенно уступает одиночным лодкам с малочисленным экипажем.
В то же самое время, любой из отдельных участков маршрута должен быть доступен для его прохождения другими туристическими группами или судами.
Таким образом, мы собирались по максимуму использовать накопленный собственный опыт дальних походов по арктическим акваториям и универсальность нашего корабля.
Еще одним критерием всех вариантов (основного и запасных) была, естественно, относительно несложная и недорогая логистика, т.е. заброска к месту старта и отъезд из конечного пункта.
…Вкратце можно сказать, что за два года подготовки и проработки маршрута можно неплохо подготовиться. Каждый из рабочих вариантов, как основной, так и запасные, был тщательно продуман, и каждый, в свою очередь, «ветвился» на два-три варианта его продолжения, по принципу: «Если так, то – вот так или вот так», а «если вот эдак, то – вот эдак или вот эдак». Снаряжение к лету 2014 г. было более-менее, но тоже готово. Катамаран получил новые баллоны, стаксель, шверт, рулевую коробку в сборе с пером, уишбон, запасные шпангоуты и комплект штагов и вант; корабль и мотор мы проверили на сборах в Нижнем Новгороде в начале июня 2014 г. К этому моменту окончательно выяснился состав участников – 2 человека. Третий основной участник пойти не смог. Можно было начинать заброску.
Плавсредство
Катамаран «Негордый», номер на парусе М625, тип – «Тайфун-М», выпуска 2007 г., прошел к лету 2014 г. в походах по внутренним и морским путям по курсу более 8 тысяч километров (не считая походов выходного дня и регат). Состояние его к сезону 2014 года оставалось вполне приличным, как силовой схемы, так и рангоута с такелажем, а также надувных корпусов-баллонов.
Зимой-весной 2014 г. был предпринят «апгрейд» катамарана, после которого отдельные узлы и основные характеристики катамарана по сравнению с первоначальным вариантом несколько изменились. Внешний вид готового к выходу катамарана с зарифленным гротом см. на фотографии 1:
Фото 1 Фото 2 Фото 3
Привожу основные результаты модернизации.
Рама и рангоут остались почти без изменений.
Грот использовался штатный, 9,3 м.кв, тип – «стриж», т.е. с уишбоном, 1 полка рифов. Стаксель был пошит новый, 3,4 м.кв. В качестве дополнительного (штормового) паруса был взят старый грот 4,2 м. кв. Паруса на слабый ветер на этот раз не были взяты, в отличие от предыдущих походов.
В нижней части мачты сделан вырез в ликпазе, для удобства рифления грота и последующего его несения, см. фото 2. Этот вырез позволил увеличить расстояние между палубой и нижней шкаториной грота (фото1), по сравнению со штатным вариантом.
Поставлена дополнительная пара кормовых багажников.
Уменьшена площадь транцевой доски для вспомогательного подвесного мотора, изменена ее форма, с прямоугольной на трапецеидальную (фото 3).
Стеклопластиковый шверт заменен на легкосплавный (на 6 кг легче при равной прочности).
Штатная рулевая коробка заменена на усиленную.
Изготовлены новые бортовые баллоны-катки, D=260 мм, L=1550 мм (толще и короче, плюс клапан к ним – на торце, а не на боковой поверхности, как у штатных)
Главное отличие – заказ других баллонов (двуствольных, с горизонтальной перемычкой), с дублированием по днищу и большой внутренней камерой. Длина баллонов увеличилась на 600 с лишним миллиметров, объем каждого – на 100-120 литров. Вес, соответственно, тоже существенно увеличился.
Все детали, поврежденные или вызывавшие сомнение (два шпангоута, уишбон, рулевая коробка, часть тросов) были заменены.
Заведены дублирующие ванты из дайнимы 5 мм.
Был взят большой ЗИП и ремонтный набор: три шпангоута (по одному каждого размера), метров 30 н/рж стальных тросов, перо руля, клеевой набор, ПВХ, армированный парусный и ремонтный скотч, крепеж и т.п.
Таким образом, «Негордый» после модификации стал обладать следующими характеристиками:
Длина – 6600 мм
Ширина - 2940 мм
Площадь основных парусов – 12,7 м. кв
Площадь штормового грота - 4,2 м.кв
Вес в упаковках – 135 кг
Объем одного поплавка – 0,9 м. куб.
Использовался вспомогательный подвесной мотор Tohatsu-3,5 ASL (двухтактный, 3,5 л.с., с удлиненным дейдвудом), с учетом условий плавания – море или крупные реки и озера.
На реках и мелких озерах этот мотор ставился под углом к вертикали, с помощью нехитрого приспособления из стропы, что позволяло использовать его на глубинах вплоть до 25-30 см.
Катамаран оборудован ходовой рубкой из ПВХ, позволяющей устроить 2 спальных места в случае экстремальной надобности, и 1 место – в обычных условиях.
Общее резюме: катамаран не подвел ни разу, ЗИП был взят в достаточном количестве, все усовершенствования оказались полезными, по отдельным узлам или частям катамарана нареканий нет.
На моторе неоднократно ломался стартер; приходилось останавливаться и заниматься ремонтом. Справились окончательно с этой проблемой только в районе Усть-Оленека, т.е. в начале морской части маршрута. В остальном мотор отработал очень достойно
Общий объем топливных емкостей, взятых с собой и докупленных в Якутске (алюминиевые и пластиковые канистры, а также мягкие баки) позволял заправить до 145 л. бензина.
Средства связи, электропитание
Несколько водозащищенных и обычных мобильных телефонов, контракты от всех возможных операторов, включая местных.
Спутниковый телефон «Иридиум», плавающий и водозащищенный, с GPS- приемником
Мобильные навигаторы «Garmin-etrex» - 2 шт., по числу участников. Использовались активно оба.
Рации «Токи-воки», дальность связи 5 км, не использовались ни разу.
Планшет водозащищенный. В нем хранилась вся навигация, включая крупномасштабные карты и лоция Оленекской протоки. Через две недели эксплуатации по непонятной причине треснул экран, и уже в Оленекской протоке попользоваться этим запасом картографии не получилось. Не говоря уже о внутренних областях Таймыра.
Солнечная батарея 8 Вт с накопителем-стабилизатором «Вампирчик». От этой системы я заряжал аккумуляторы для видеокамеры и мобильные телефоны.
Выносные аккумуляторы емкостью 20000 и 10000 МАЧ. Маленьким аккумулятором удалось четырежды зарядить спутниковый телефон, и два раза – мобильный. 20-тысячник остался практически невостребован.
Несколько защищенных и обычных фотоаппаратов и видеокамер, в общей сложности 4 шт.
Набор переходников ко всем возможным аппаратам.
Десятков 5 батареек и аккумуляторов (заряженных) АА и ААА для навигаторов и одного фотоаппарата.
Резюме: электричества хватило, для всех имеющихся систем. Все устройства, кроме планшета, работали нормально. Особенно хотелось бы отметить выносной аккумулятор HIPER Powerbank 10000, который, по ощущениям, оказался более емким, по сравнению с «китайцем» на 20000 МАЧ.
Общее снаряжение
Палатка 3-местная «Буран-3N-SI», 5-дужная, два тамбура, с повышенной водостойкостью и ветрозащитой (фото 4). Резюме: за 5 сезонов в целом нареканий нет. Молнии-застежки могли бы быть покачественнее.
Фото 4 Фото 5
Палатка 2-местная, тип не помню, использовалась на кратких стоянках в теплых погодных условиях или при отсутствии ветра. Она еще промелькнет 1 или 2 раза на фотографиях. Соответствовала полностью задачам применения.
Газовые горелки «Kovea» 2 шт., разной мощности, переходники к ним на разные типы газовых баллонов. Не подвели. На 7-й сезон прогорели чашки- рассекатели, что приводило к повышенному расходу топлива.
Горелка мультитопливная «Примус», не использовалась ни разу (хватало газа).
Набор посуды алюминиевой оксидированной, разного объема. Котелок нержавеющий объемом 3,5 л. Использовались, как правило, большие котелки. К посуде (качеству и количеству) нареканий нет.
Термомиски 2 шт., термокружки 3 шт. Термомиски «Экспедиция» - очень полезная вещь в походе по Заполярью.
Термос «под чай» 1,1 л «Quechua», термоса «под суп» 0,85 л «Biostal» и 1,3 л. «Арктика». Сказать нечего. Один сезон эксплуатации – не срок для термоса. Тепло держали нормально.
Импровизированный камбуз из пластикового разборного ящика, купленного в магазине «Икеа» (фото 5). Этот самый камбуз мог бы быть и побольше; в целом 5 сезонов выдержал. В конце концов, прогорел (в Дудинке), и был выброшен.
Гермоупаковки разного объема (от 10 л до 90 л), разной формы и назначения; гермопакеты для документов; герметичные емкости для батареек, зарядок, переходников и т.п.; герметичные пластиковые бутылки и банки для сыпучих продуктов.
Пенные коврики увеличенной толщины 4 шт,; самонадувающийся коврик «Терморест» 3,5 см толщиной – 1 шт. Отмечу, что «Терморест» - все-таки другой уровень комфорта, плюс надежность по сравнению с самонадувающейся продукцией других производителей. Три сезона без нареканий.
Спальные мешки «кокон», с температурой экстрима -5Сº - 2 шт, однослойный синтепоновый спальный мешок-«одеяло» (использовался, в основном, для отдыха на ходу), чехол непромокаемый для спальника из мембранной ткани 1 шт.
Спальники оказались недостаточно теплыми, неоднократно приходилось спать в верхней одежде или использовать упомянутый чехол. Особенно это относится к спальнику «Баск- Palm 5C», за который было заплачено довольно прилично, и который ходил первый сезон. В общем, его для походов в условиях Арктики не рекомендую. Так, если только в сентябре выехать на шашлыки в Подмосковье. Непромокаемый чехол для спальника, производства «Quechua», вполне могу рекомендовать. Понижает температуру экстрима градусов на 5-7.
Спасательные жилеты 2 шт. (производства «Тритон» и «Вольный ветер»). Жилеты как жилеты. Ими мы пользовались часто, в основном для дополнительной защиты от холода и ветра.
…Более подробно с нашим общетуристским и другим снаряжением можно познакомиться в отчете 2012 г.
Одежда, обувь
Комбинезоны непромокаемые 3 шт., разных производителей
Термобелье 2 комплекта
Сапоги короткие из «ЭВЫ», т.е. из вспененного пластика 2 пары; сапоги-бродни – 2 пары, кроссовки – 2 пары, босоножки трековые – 2 пары.
Куртки н/промокаемые (ветровки и утепленные) 4 шт.; джемпера и кофты из полартека, х/б и шерсти, 8 шт.
Брюки-комбинезоны утепленные (синтепон, полартек, смешанный трикотаж, х/б) – 6 шт.
Перчатки, варежки горнолыжные и «винд-стоппер» - 8 пар.
Носки тонкие (х/б) -10 пар, утепленные (шерсть, полартек, полусинтетика) – 10 пар.
Резюме: Одежда оправдала ожидания, т.е. ее хватило.
Обувь: одна пара коротких сапог из «эвы» оказалась неудобной. Причина – деформировались при перевозке в сильно сжатом виде. Сапоги-бродни – в таком длительном путешествии и многочасовых проводках катамарана - желательно иметь лишнюю пару. Поскольку - протираются в голенищах. Также напрасно не были взяты берцы, относительно непромокаемые, теплые и обладающие неплохими «трековыми» свойствами.
Рыболовно-охотничье и сигнальное снаряжение
Два коротких спиннинга, 1 удочка, 3 катушки, леска 0,2-0,4 мм мононить, набор блесен, грузил и крючков. Сети, как всегда, не использовали. Из искусственных приманок предпочтение было отдано небольшого и среднего размера «вертушкам», т.е. наиболее универсальным блеснам.
Резюме: со снастями рыболовными не промахнулись, и с рыбой были всегда, когда это требовалось или просто хотелось.
Арбалет «Гепард» максимально разрешенной мощности, не требующий регистрации (40 кгс), и 10 стрел к нему. Охотничьи наконечники не брали; взяли только лишь обычные (тренировочные) и «болванки» (шоковые, для отпугивания крупного зверя).
Резюме: хорошая игрушка для взрослых мальчиков, но чтобы использовать эту игрушку эффективно, нужно ее пристреливать, тренироваться и т.п. В общем, с большим трудом один раз добыли гуся, потратив на это почти все стрелы.
Копье с тяжелым наконечником, древко из трубы 40х2 мм d16T, длина древка около 3 метров. Увидеть его в действии можно в клипе «Экскурсия по Скалистому J». Изготовил его Иван для борьбы с медведями; Иван с ним и ходил. Как я понял, задумка была следующая. Когда медведь увидит человека с копьем, то он (медведь) скорее всего, лопнет со смеху, что нас, в принципе, должно устроить. Основная сложность применения сего агрегата состояла в том, что упомянутый медведь должен был лопаться где-нибудь вдали от лагеря, т.е. человека с копьем нужно было демонстрировать заблаговременно… а если у медведя зрение неважное… что делать, если он сослепу не оценит наши старания… или с чувством юмора у него окажется так себе… в общем, возможное развитие ситуации не вполне было нами просчитано J. А если серьезно, то Иван чувствовал себя с копьем увереннее, чем без оного, и носил его всюду и всегда. Ну и хорошо, поскольку уверенность в таких краях – дело нужное. До реального применения дело не дошло, один раз только пришлось постучать им о камни с размаху, сопровождая эти телодвижения ненормативной лексикой. Три молодых медведя в результате ушли, откуда пришли. Что именно на них лучше подействовало, мы не знаем.
Фальшфейеры. Носили их с собой всегда, но до применения, ни разу дело не дошло. Раза два доставали их из кармана и показывали медведям.
Баллончик-спрей антизвериный. Тоже ни разу применен не был. Поэтому отпугивающие его свойства не исследованы.
Метеообеспечение и картография
Для получения метеопрогнозов в местах, где мобильная связь есть, использовалось мобильное приложение «AccuWeather», в котором указаны даже небольшие населенные пункты, отсутствующие на большинстве погодных сайтов. Очень подробная информация о температуре, влажности, осадках, скорости и направлении ветра, неблагоприятных погодных условиях на ближайшие сутки-двое была довольно точна; есть прогноз с 3-х часовой дискретностью до недели вперед.
В случае отсутствия сотовой связи, мы запрашивали метеопрогноз по координатам и анализ ледовой обстановки с помощью спутникового телефона у профессионального метеоролога. Этим сервисом мы начали пользоваться с конца августа (ранее большой нужды не было), как только столкнулись со сложной ледовой обстановкой в районе архипелага Норденшельда. При этом описание ледовой обстановки мы получали только словесное и довольно приблизительное, с указанием места и наличием/отсутствием свободных ото льда проходов. В принципе, хватало метеопрогноза и собственных наблюдений, а также знание статистики по годам, чтобы оценить ледовую обстановку довольно адекватно.
В нашем распоряжении имелся полный набор карт (Генштаб 1986 г.) всего района плавания, от Якутска до Дудинки, 5 и 10-километрового масштаба; в эти карты заранее были введенны путевые точки и предположительные стоянки по всем вариантам, основному и запасным), как в электронном виде, так и в бумажном (заламинированном). Как я упоминал раньше, в электронном виде на планшете были 1 и 2- километровки внутреннего Таймыра, а также речная лоция Оленекской протоки. В бумажном виде мы эти подробные листы не брали; и так, пачка ламинированной картографии выглядела внушительно и по толщине, и по весу. К сожалению, планшет через две недели путешествия перестал работать; однако, серьезных трудностей с навигацией мы не испытывали.
Научные изыскания
Попутно туристических целей, перед нами стояла задача сбора образцов мхов и лишайников в прибрежных районах, с целью дальнейшего их лабораторного анализа на предмет содержания в них черного углерода (сажи) и соединений металлов. Интерес представляла как информация об этих параметрах в «фоновых» условиях, (т.е. в местах, удаленных от крупных городов и промышленных районов), так и исследование атмосферного переноса загрязнений в Арктику.
После сборов в Нижнем в июне катамаран, мотор, ходовая рубка и большая часть снаряжения остались у Ивана. К моменту сборов стало ясно, что третий основной участник, собиравшийся идти с нами через Таймыр, не сможет пойти; жаль, конечно, но в принципе, двух человек достаточно. Я дослал Ивану в Нижний недостающее к концу месяца; он отправил все это в Якутск транспортной компанией «Ратек», специализирующейся на перевозке грузов в этом регионе. Оказалось чуть дешевле, чем «Деловыми линиями», а качество обслуживания нам теперь предстояло оценить. Взяли билеты на самолет на 14 июля. Поздновато, сначала хотели улететь на неделю раньше. Однако, лед в Карском море начал таять позднее, чем обычно, и возможны были варианты. Хорошо хоть, что в море Лаптевых процесс таяния льда шел с опережением привычных сроков, и к моменту нашего отъезда оставался лишь небольшой ледяной «язык» в районе бухты Нордвик и островов Бегичевых. Поэтому, с другой стороны, торопиться было тоже рановато.
Утром 15 июля прилетели в Якутск; нас встретил старый знакомый семьи Ивана Евгений Пинаевский, житель пригорода Якутска Жатай и бывший речник, хорошо знающий Лену.
Мы остановились у него в квартире, получили в этот же день давно заказанные пропуска в погранзону. Катамаран и снаряжение ждали нас уже на складе «Ратека», но мы решили сначала подробнее выяснить всю обстановку, и начинать активные действия завтра. Вечером закупили основные продукты на все путешествие, договорились с работниками дебаркадера судоремонтного затона о начале стапеля прямо на дебаркадере, и погуляли по Жатаю. Было жарко, днем около 35 градусов, и безветренно.
На следующий день забрали на складе «Ратека» снаряжение, закупились недостающими канистрами под топливо, хозинвентарем, топливом и моторным маслом, фальшфейерами, газом в баллонах, и привезли к 2 часам дня это все на берег. Жара, штиль… вяло шевелимся. Плюс оказалось, что в перевозке раздавлена обрешетка нашего поддона, а у мотора - отломан рычаг переключения «нейтраль-вперед». Настроения это не улучшило; придется пользоваться только в положении «вперед». Закончили стапель и закупки только к вечеру 17-го. Во второй половине дня, несмотря на жару больше 35 градусов, немного подуло с юга, и мы попробовали катамаран на ходу. Под мотором Иван достиг скорости 13,2 км/час, что почти на 1 км/час больше, чем удавалось разогнаться со старыми (штатными) баллонами и тем же движком. Попутно выяснилось, что китайские надфили и полотна для ножовки по металлу никуда не годятся, кроме как пилить мягкий алюминий… пришлось время потратить на поиски более правильных. Трубки-фиксаторы, приложенные изготовителем баллонов С. Новицким, были тонки и держались в карманах плохо; кроме того, их не хватало. В общем, на скорую руку нарезали фиксаторов из трубки 22 мм диаметра; стало как-то поуверенней. Нарезали багажников из стропы, поставили на них пряжки-трехщелевки; разложили одежду, ЗИП, инструмент и продукты (в первом приближении) по гермоупаковкам. Под вечер устроили катание для желающих местных жителей разного возраста и пола; местные жители остались довольны скоростью движения и сопутствующей этому движению тишиной… не все поступившие заказы удалось удовлетворить.
Обнаружили течь в одной из гибких канистр… к сожалению, поздно. Вытекло почти половина, т.е. литров 10. Срочно перелили остаток по др. емкостям; негодную канистру упаковали в ЗИП.
Итого, к моменту выхода мы имеем: 135 литров бензина; 6 литров моторного масла; 57 баллончиков 220 граммовых газа; около 15 кг крупы (гречка, рис, макароны, геркулес, фасоль, мука - с упором на гречку как основную крупу); около 60 банок тушенки; 6 кг сахара; килограммов 15 свежих овощей (картофель, капуста, лук, чеснок, морковь и т.п.); концентраты - 40 пакетов супов, концентрированных бульонов литров на 100, плюс разнообразные приправы и сушеные овощи для добавления в пищу; сухари и печенье килограмма 2; 5 или 6 небольших упаковок разных шоколадок, орешков и карамелек; 3 палки сухой колбасы; немного майонеза и кетчупа и пр. соусов, соль 2 кг, растительное масло 3 л и т.п.
В общем, этого всего нам должно было хватить на 2 месяца автономного плавания. Считалось, что продуктов везем с избытком; в случае перерасхода или задержки на маршруте мы рассчитывали пополнять свои запасы рыбной ловлей. Топливом планировалось дозаправиться в Жиганске и Кюсюре. К моменту выхода в Оленекский залив моря Лаптевых нам следовало иметь не намного меньше 120 литров горючего.
Утро 18 июля, затон Жатая, южный ветер 2-3 балла, т.е. попутный, жара
за 35 градусов, последние приготовления перед выходом – упаковка, укладка
снаряжения, топлива и продуктов, настройка катамарана, прощание с
гостеприимными местными жителями и речниками – Евгением, 
Александром,
безымянным молодым матросом с разъездного речного буксира, работницами
дебаркадера… открывание шампанского и поливание им катамарана …отходное видео с
речью что-то вроде «Нас никому не сбить с пути, нам по фигу, куда идти. У нас
такое увлечение – искать на ж…пу приключения»… доброжелательные усмешки и
напутствия сибиряков… 13-30 (время якутское, UTC+10,
Москва +6 ч) – выход на дистанцию… ветер усиливается до 3-5 баллов, песок по
берегам полетел… но он (ветер) – вполне попутный, летим 13-15 км/час, потом –
еще быстрее.
…Резво стартовали; хотя к ночи ветер и ослаб, мы все равно идем и идем, и не медленнее, чем 10 км/час. Так и прошли, не подходя к берегу, до вечера 19 июля. По берегам после полудня летал песок; грот мы рифили днем и разрифливали на ночь; прошли к моменту полного выключения ветра в 2 ночи 20 июля около 430 км. Пейзажи по берегам тянулись довольно однообразные – песчаные пляжи, травянистые метровые стенки-обрывы, кусты, иногда сопки в отдалении… по большому счету, не очень интересные. Ночью 20 июля по правому берегу севернее устья Алдана увидели лесной пожар, довольно значительный. Места были ненаселенные, и поэтому пожар никто не тушил. Проходя в полукилометре от берега (а горели вершины сопок), мы слышали ревущее пламя. Видимость при проходе в шлейфе упала метров до 200. Берег уже виден не был; человеческие органы чувств воспринимали только рев пламени, запах гари и багровые сполохи на небе… жутковатое зрелище.
Однако, километров через 5 все закончилось; закончился, к
сожалению нашему, и ветер. Потом – с рассветом – еще хуже, включили встречный,
пока 2 балла. Через час лавировки ветер усилился до 3-4 баллов, потом – до 5,
потом – еще больще. По реке пошла пена, по берегам опять полетел песок. В
7 утра встаем на пологом илистом берегу. Плохая стоянка оказалась, мелко и
топко… менять нужно. В 12 часов с трудом уходим, проводясь по топким мелям.
Идти невозможно, поэтому просто ищем другую стоянку в нескольких километрах
ниже по течению. 2 часа моторного хода, 3 литра бензина, прошли километров 6.
Тоже – так себе стоянка, опять песок с илом, кусты по берегу, но немного
глубже, и место есть для палатки. Вытаскиваю с 30-сантиметровой глубины парочку
щук килограмма по полтора, жарю их. Невкусные оказались; в верхней части Лены
(выше Якутска) в прошлом году щуки были вкуснее. И вода там была прозрачнее.
Наверное, дело все-таки в условиях, в которых рыба живет.
Следующие дни были похожи на этот. Выискивая моменты для движения
вперед, останавливаясь на берегу на несколько часов в ожидании ослабления
ветра, через метровую (иногда почти полутораметровую) встречную волну,
образовавшуюся в основном русле, сбегая от нее в мелкие извилистые протоки,
поедая невкусных щук, готовых 
уцепиться за
блесну практически в любой луже, к ночи с 22 на 23 июля мы подошли вплотную к
п. Жиганск. Наконец-то – ослабление ветра до 2-3 баллов, он по-прежнему –
встречный, но идти уже можно. В 2-00 23 июля проходим Полярный круг
(соответствующий указатель поставлен на высоком левом берегу, в нескольких км к
югу от Жиганска). Внезапно резко холодает, градусов до 7-8 Cº;
остров – высокий, галечно-песчаный, обрывы скальные… живописно тут весьма,
после нескончаемых низин и кустов. Встаем. Хорошее место, елки, березки,
лиственницы, кострище, пологий участок для палатки. Насиженный местными берег,
сразу заметно, что поселок близко. Ставим палатку (дневка здесь –
запланирована), решаем немного перевести дух, уложиться, упаковать продукты и
снаряжение уже по-настоящему, заодно катамаран проверить, стартер у мотора
посмотреть (что-то не цепляет маховик, точнее, цепляет, но через четыре раза на
пятый), подготовить емкости для бензина, поскольку в Жиганске - последняя на
Лене цивилизованная заправка.
Спим допоздна, вяло потом возимся с катамараном и так же вяло, перекладываем снаряжение, готовясь к долгому автономному плаванию. Я иногда подхожу от нечего делать к берегу, достаю из реки пару-тройку щук и окуней. Щук отпускаю (надоели). Окуней, для разнообразия, беру по парочке на брата (довольно крупные окуни, от полукилограмма), остальных отпускаю. Почему-то не попадается ни ленков, ни хариусов, ни мелкого тайменя, хотя вода вроде посветлела, и берег галечный; могли бы и попадаться. В общем, всю вторую половину дня пинаем балду, хотя ветер стих. Вечером замечаем на реке неопознанный до поры до времени белый объект, медленно перемещающийся вдоль нашего берега вниз по течению. Оказалось – пластиковый катамаран, длиной около 5 метров и шириной чуть больше 2, забитый доверху (включая палубу) ящиками, в основном, с бутылками колы и лимонада. Мотор, по-моему, двухтактник сил на 30; человек на корме, управляет этим всем хозяйством румпелем от мотора; это был Александр («Волчара»), появлявшийся зимой на нескольких «путешественных» форумах и делившийся там информацией о своих регулярных катамаранных пробегах по Лене от Якутска до Тикси и обратно, с грузом. Он рассказывал в интернете о трехэтажных волнах на Лене во время штормов; многие туристы в «трехэтажности» сомневались, как сомневались и в главных подвигах «Волчары». Теперь катамаран у него – новый (раньше он ходил на большом сплавном «надувном», к этому сезону построил поменьше, но с высоким бортом и пластиковый). Идет он на нем в Кюсюр, это километров 400 от моря. Идет медленно, экономя горючее и используя течение. Волны Ленские у него по-прежнему большие и опасные (мы уже успели в этом сами убедиться), но «этажность» немного уменьшилась (теперь – только «двухэтажные» J). Дело, конечно, не в этажности, а в том, что Лена – не самый простой район для плавания, и в этом Александр прав, без сомнения. Думается, в отдельных районах (например, в Ленской трубе, прямой, как стрела и огороженной скалами на протяжении примерно 50-60 км, километров в 50 ниже Кюсюра), волна во время северного шторма больше 2 метров – явление отнюдь не сверхординарное. Не зря по лоции Ленская труба значится как район, в котором даже крупным судам не рекомендуется становиться на якорную стоянку. Дело, видимо, не столько в каменистом и плохо держащим якорь грунте, сколько в возможности образования серьезного волнения и отсутствии укрытий.
…Пообщались мы с Александром, он предупредил, что в Кюсюре
может быть плохо с бензином.
Простояли здесь и весь оставшийся день. Остров состоит из скалы высотой метров 30, скала на срезе имеет сложную слоистую структуру. Известняк, иногда гранит, вперемешку с тонкими угольными пластами. Куски угля разного размера, а также угольная крошка покрывают часть берега вперемешку с обычной галькой и песком. Занятно. Подкладываем уголь в костер; естественно, он горит. Мобильная связь уже есть; я отправляю жене смс-ку что-то вроде «Все в порядке. Ночуем на Аграфене» (это остров такой неподалеку).
…В стартере отлетела втулка, на которой его вращающийся диск, собственно, и держится. Отверстие расширилось, поэтому сам диск стартера болтается; зубья его не попадают на выемки в маховике мотора. В общем, как-то установил на место, поставив шайбу… не окончательный вариант (отверстие уже большое образовалось, шайба через некоторое время начнет проваливаться), но пока – вроде цепляет… потом еще что-нибудь придумаем… места пока относительно людные.
В общем, ушли только в начале 7-го часа утра 25 июля. В 8 утра – Жиганск, выяснение, где заправка и где лучше пристать; поиски машины, 50 литров бензина (теперь у нас – 145 литров топлива), цена на него – пока относительно гуманная (около 40 рублей за литр); в магазине покупаем хлеб, немного овощей и пива. Вроде остальное есть пока… не приступили из-за жары еще к сушкам-шоколадкам, думаем пока (наивные!), что и этого добра у нас в избытке.
Два с лишним часа ушло на все про все, в 11 часов – продолжаем движение. Имеем 2-3 балла встречного ветра, можно идти, топливо тоже есть. После Кюсюра начнем его экономить… вдруг, да удастся где-нибудь литров 20-30 заправить. Идем весь этот день и всю ночь; ночью ветер усиливается. Дальше – вновь короткими перебежками, с остановками на несколько часов на каменистых берегах и в устьях небольших рек, небыстро, но упорно движемся на север. Около береговой кромки – волна и ветер поменьше, поэтому идем в 10-15 метрах от берега, повторяя его изгибы. Медленно, конечно… расстояние больше, чем по фарватеру… однако, в нужном направлении. Дождя нет, довольно тепло (днем – плюс 20-25 Сº). За 2 дня прошли всего километров 250. Дошли до п. Джарджан, забрались в устье Джарджанки (прозрачная, симпатичная река), и там остановились на ночь. Поселок – маленький совсем, домов 20. Естественно, ни связи, ни магазина, ни заправки. Ну да мы на это и не рассчитывали, и в сам поселок не пошли. К середине следующего дня так же, короткими бросками, при сильном встречном ветре, мы добрались до совсем небольшого поселка Сиктях (это километрах в 40 южнее Кюсюра). Тут ветер снова стал совсем вредным, и мы отправились в радиалку по небольшому притоку, впадающему в Лену километрах в 5 ниже Сиктяха. Весьма милая речка оказалась: прозрачная, временами глубокая, с протоками… дно галечное, иногда – песчаное… следы волчьи прямо по дну, с берега на берег… здоровенный зверь проходил. Жаль, быстро глубина кончилась, и начались перекаты. Мелко совсем стало. Я, глядя на это обмеление, подумал об уровне воды в реках Таймыра, и стало мне заранее немного не по себе, но вслух я ничего не сказал. Таймыр еще далеко, там все может по-другому оказаться… однако, сомнение посетило. Впрочем, запасных вариантов у нас было еще много, и точка принятия решения номер 1 (Оленекский залив моря Лаптевых) еще не достигнута… придем – увидим, решим по факту.
В каменистых мелях плещется некрупная рыбешка (сантиметров 15-20 длиной), мне показалось, что это хариус. Оказалось – сиг. За поворотом, после которого начинались уже откровенные сухие мели, стояли на зеленом бережку две моторки, около них – небольшая однослойная палатка. Из палатки вылезли двое местных взрослых эвенка, и такой же эвенк, но лет 17-18. Помахали друг другу руками, приветствуя. Тогда мы решили познакомиться поближе, а заодно узнать, как дела в Кюсюре. Это действительно оказались охотники из Кюсюра. Ребята вполне дружелюбные и открытые, в отличие от ранее встреченных нами на Лене. Предыдущие местные (якуты, скорее всего, там, выше Джарджана, в основном – якутские поселения), конечно, подъезжали иногда к нам на моторках, но вместо «здравствуй, кто да откуда да как дела» обычно мы слышали «пол-литра есть? курить есть?»… получив единственно возможный ответ, местная моторка, ни сказав больше не слова, удалялась от нас за горизонт на предельной скорости. В случае с нашими новыми знакомыми все было не так. Первый вопрос – ничего ли нам не нужно. Потом – предложение попить чаю и поесть свежедобытого лося. Потом – предложение рыбы. Про щуку, которую я вынул из-под катамарана и выпустил: «Правильно, мы такую рыбу не едим. У нас щуку даже собаки не едят». Про выпивку: «Везет же вам, русским… выпьете стакан, и ничего с вами не делается… закончится – спать ложитесь. А вот мы, например, если нам выпить сто грамм, а потом – не дать пить, мы злые и дурные становимся… вот мы и не пьем, например, поэтому… себя уже знаем». «А выше Кюсюра – там якуты живут, ну да, много там народа злого. Тут, среди эвенков, вам проще будет, будут и рыбу предлагать, и дичину, и в гости зазывать, причем просто так, от хорошего настроения. Про водку они не спросят, а сами – не наливайте нашим ни в коем случае». Внимая и предыдущим, и этому, предупреждению, мы «индейцам», естественно, и раньше, и впоследствии, огненную воду не предлагали; но ни рыбу, ни дичь больше не брали, потому что рыбы своей хватало.
Попутно на берегу в траве под корнями водились редкие червяки, охотники их здесь и собирали; а поставить снасть на осетра или стерлядь я давно собирался. Василий и Иван (так звали взрослых) подсказали ближайшее место, где осетр точно к берегу выходит, посетовали, что на продажу им его ловить запрещают. Пока пили чай и ждали готовности лосиного языка, все по очереди бросали блесну в речку; иногда к блесне цеплялся мелкий сижок.
Часам к 5 дня мы начали прощаться, договорившись о возможной встрече в Кюсюре. Пока медленно выходили из реки, к моей блесне прицепились еще три сижка по килограмму, но охоту на осетра никто не отменял. Небольшая получилась радиалка, километров 7 всего поднялись по реке.
Встав у скалы примерно в указанном месте, я запустил две закидушки на пойманных с трудом червяков. Через полчаса состоялась первая поклевка. Леска зацепилась за камень на дне, и мне пришлось выйти на катамаране. Рыба попалась серьезная (ситуация осложнялась сильным ветром), и я не успел сработать спиннингом и вовремя отпустить фрикцион на катушке. В общем, снасть не выдержала и оборвалась. Я переставил оставшуюся закидушку на более глубокое место. Как раз напротив, метрах в 40 от берега, несколько раз сделал «свечку» некрупный, килограммов на 5, осетр. Не прошло и 10 минут, как я его уже тащил. Или другого, такого же примерно размера. На этот раз успешно. Леска на поводках стояла тонкая, 0,22 мм, поэтому вел я его долго и осторожно… вытащил в итоге. Тут и палатку поставили, и уху сварили. В общем, не день, а сплошное набивание желудка деликатесами.
Часов в 12 (ночи) мы залезли спать в палатку… ненадолго, как оказалось. Часа через три приехали наши кюсюрские знакомые на моторках, снова – разговоры, чай, посиделки часа на 2.
Утром проснулись часов в 9, и с трудом заставили себя выйти пол-одиннадцатого. Штиль попутный случился, на борту - тепло, и комфортно. К трем дня добрались до Кюсюра. Встретили неподалеку возвращающегося Александра («Волчару»). Пустой катамаран его развивал скорость вряд ли больше 25-30 км в час… много ему бензина понадобится, чтобы дойти до Якутска. Кюсюр – весь на берегу, в реке плещутся и взрослые, и дети. Наших знакомых не встретили, бензина не нашли, хотя – в поселке много и моторок, и машин… да ладно, есть еще литров 110-115. Зашли в интернет с мобильника, узнали прогноз, посмотрели ледовую обстановку. По состоянию на 28 июля, путь к Челюскину и далее, почти вплоть до Норденшельдов, был практически открыт. Норденшельды тоже стремительно таяли. Вроде бы все было в порядке… непонятно только, как с водой на Таймыре. Впрочем, придем – увидим; а можно уже и поторопиться. За Карское море как будто можно быть спокойным – мы будем там в конце августа, должно успеть оттаять.
Купив немного продуктов и чая, мы отправились дальше, пока – с попутным штилем, медленно (3-4 км/час), но опять же, в нужном направлении… бензин придется теперь экономить. Ветер, тем не менее, совсем закончился, и вновь на среднем газу затарахтел мотор, приближая нас к Оленекской протоке.
Мы шли все дальше и дальше на север. Ночи уже стали совсем светлые, еще немного – и мы окажемся в стране незаходящего солнца. Возможно, уже этой ночью. Я отправился отдыхать в рубку, на руле остался Иван. Часа в три утра мы начали меняться. Процесс смены вахты на переходе – дело не быстрое. Нужно поболтать, чаю попить, услышать новости об обстановке и погодных условиях на акватории и т.п. Вот и сейчас, в Ленской трубе (узкий, около километра с набольшим шириной, участок реки протяженностью около 50-60 километров), окруженной со всех сторон обрывами и сопками высотой 200-300 метров, мы пили чай. Сопки и почти все небо были подкрашены оранжево-красным. Вершины на правом берегу освещались тем самым, «незакатным» солнышком. Было тихо и красиво, можно сказать, безмятежно. Иван предупредил о наличии порывов сильного бокового ветра из распадков (частое явление на широкой сибирской реке). Однако порывы эти случались очень даже местные, и ширина ветровой полосы редко превышала 300-400 метров… дальше поверхность реки вновь становилась гладкой и глянцевой, как зеркало. Так что мотор пока работал на средних оборотах, обеспечивая нам скорость перемещения 11-12 км/час.
У берегов возились рыбаки, проверяя сети. Время от времени рыбацкая моторка подходила к нам, предлагая взять рыбу. О выпивке никто не спрашивал, а вопросы задавались правильные и дружелюбные. Мы просили гостей вплотную к нам не приближаться, поскольку мы – надувные и все из себя гладкие, а они – железные и корявые. Рыбаки нас слушались, а в ответ просили следить за рыболовными буйками, и объезжать сети. Впрочем, сети стояли с краю от судового хода, а мы шли по фарватеру. Иван отправился в рубку, а я продолжал вести катамаран и любоваться восходом солнца. Прошли мимо большого рефрижератора, стоящего на якоре, несмотря на рекомендации лоции в Ленской трубе на якорь не становиться. К рефрижератору раз в несколько минут подходили лодки, наверное, сдавать рыбу.
Через пару часов после подъема солнца включили свежий ветер, причем попутный. Из Ленской трубы мы уже вылетали со скоростью 15-17 км/час. Катамаран со спящим на передней палубе Иваном начал зарываться в метровой попутной волне. Я зарифился; сначала чуть полегчало, а потом пришлось добывать из рубки и Ивана, чтобы разгрузить нос. Мы повернули в Булкурскую протоку (левый рукав Лены), которая, судя по картам, летом пересыхала, но по рассказам эвенков, еще не успела пересохнуть в этом году. Прошли протокой километров 20; ветер стих до 1-2 баллов; мы подошли к одному из островов искупаться, отдохнуть и просто побродить. Дальше протока сужалась и мелела и, еще через 10-12 километров, мы поняли, что придется поворачивать обратно. Выбирались обратно долго, часа три, иногда включая мотор, иногда проводясь вручную, и даже силой перетаскивая катамаран через песчаные отмели. В конце концов, проход нашелся, мы оказались снова в русле Лены. Теперь придется делать крюк и входить в Оленекскую протоку около острова Столб. До него оставалось километров двадцать пять. Ветер сменился на встречный, правда, несильный (около 2 баллов). В районе 21-00 мы высадились на Столбе. Остров этот – знАковый. От него начинаются три основных протоки Ленской дельты – Быковская, выходящая в залив около п. Тикси, Трофимовская, выходящая в крайнюю северную точку дельты, и – Оленекская, выходящая в одноименный залив моря Лаптевых. Столб вполне оправдывал свое название, не имея пологих пляжей и возвышающийся скальным монолитом на высоту около 100 метров. Тем не менее, участок для высадки нашелся, а крупная галька не была помехой для подхода к берегу при отсутствии волны.
J
По дикой тайге Заусть-кутья,
Где мамонт, подругу маня
Трубит – там "Негордый" с поклажей
Тащился, начальство кляня.
Ария «Негордого»:
"Уж красятся сопки багрянцем,
И
волны бушуют у скал.
"Поедем, кораблик, (по речке) кататься", -
Всю зиму кэп мне напевал.
Он пел, как тут дали безбрежны,
Про ветер пел: «чистый фордак»,
Про волны: «прозрачны (пологи) и нежны»,
«Лет ит би", - говорил, - "будет так!"
"Куда, кэп, ты правишь отважно?
Боюсь, будет солоно там.
Ведь ленским (по слухам), почти трехэтажным,
Нельзя доверяться волнам!
Ария кэпа:
"Нельзя.
Я согласен, "Негордый".
И в море, и в Ленской трубе
Решение принял я: твердо
Во всем доверяюсь тебе.
Не мнись же, сомненье превратно,
Ты слышишь - труба нас зовет!
Поскольку (похоже) пути нет обратно -
Поищем дорогу вперед!
Лишь штевни по ветру держи ты
На старый, пиратский манер
И грот на фордак, наконец, распуши ты,
Лет ит би, милый, ком а ля гер!
Смелее
же, в светлое завтра!
Там ждет нас моржовый конец.
(Доверчив), пушист там, игрив чупакабра,
Застенчив и верен песец".
"Негордый" все это послушал,
Уишбоном у мачты крутнул.
Но руке капитанской послушен,
В трубу он, как в омут, нырнул.
…Как знают теперь даже дети,
Хранила "Негордый" судьба.
Собрав (на шверте) все рыбацкие сети,
Добрался
он все ж до Столба.
И видел он, как из обрыва
Торчит острый мамонтов клык.
И слушал в (полярной) ночи, как призывно
Копытом стучит овцебык.
По редким, едва видным вехам,
По мелям, в пустынном краю
Он к морю студеному плыл (а может, ехал),
Мурлыча балладу сию.
В балладе сей - первопричина
И высшей судьбы торжество:
(Морская) бездонная как бы пучина
Не
поглотила его.
…
Промчалась пора грозовая,
Закончился славный поход.
Пусть коротка память людская,
Но песня о нем не умрет!
Мораль же проста и нетленна:
Ведь, если в душе ты - моряк, то знай:
Моржовый конец, несомненно,
Твой путь озарит, как маяк!
Лишь только закрою глаза, то
Часами кручусь и верчусь.
Все снится: далекое светлое завтра
Как красный торчит чупачупс! J
Жену бужу криком «Сомненье превратно!
Смелей, нас стихия зовет!
И если пути не найдется обратно,
Отыщем дорогу вперед!»
…А чайки во сне, блин, все стонут и плачут,
И ластятся волны к бортам корабля…
Проходим в тумане поселок рыбачий,
И тает уж в дымке земля.
Растаял в тумане поселок рыбачий,
И скрылась из виду земля!..
(р. Лена и Оленекская протока, 25-31 июля, Москва, декабрь 2014 г.)
Клип "Якутск-Таймыр (по дикой тайге...)"
Остров Столб – полуостров Таймыр
Протока Оленека,
Не будь ко мне жестока,
Почаще будь глубока,
Прямее ты будь!
От Ленского истока
В прекрасное «далеко» -
В протоки Оленека –
Мы продолжаем путь!
Склоны Столба были круты, а по большей части – отвесны. Мы нашли участок крутизной градусов 40-45, поросший травой, с осыпями и крупными камнями. По нему и поднялись. На вершине стоял геодезический знак, а около него был устроен тайник геокешеров, а может, просто это место служило ориентиром для обмена туристическими всякостями или сувенирами. Здесь лежали шариковые ручки и фломастеры, начатая бутылка водки, ножи, вилки, кружки, компасы, сигареты и мелкие деньги в бутылке, ленточки и детские игрушки. Мы тоже оставили что-то подобное, подходящее по смыслу. Вид с вершины открывался фантастический – плоская тундра, по которой в разные стороны змеились стеклянные протоки… солнце, солнце незакатное над всем этим… ни ветерка… только комары озверели совсем, и мешают наслаждаться пейзажами и жизнью.
Все, пора. Спустившись со Столба, мы запустили мотор и
повернули в Оленекскую протоку. До моря Лаптевых оставалось еще около 250
километров. Я поспал часов пять, потом сменил Ивана на руле; к этому времени
уже раздуло до 3 баллов юго-запада. Протока вела, в целом строго на запад,
естественно, довольно сильно петляя. Кое-где на ней стояли даже буи или вехи…
надо же, выставляют до сих пор, подумалось мне. Действительно, на входе в
протоку мы проходили мимо «путейца», но тут уже далековато было от Столба,
километров 50 прошли, а обстановка еще попадается. Створов, правда, нет.
Течение, к счастью, еще есть, хоть и слабое совсем, километра полтора-два в
час, не больше. Протока в верхней части была глубокая, и затруднений в
навигации не вызывала. «Негордый» шел в галфвинд, в полный бейдевинд меж
плоских безлесных однообразных берегов. Километров 20 на моей вахте пришлось
даже лавировать по полной схеме. Катамаран с небольшой рубкой, к счастью,
лавировал вполне удовлетворительно, и эти 20 км были пройдены за пару часов.
Потом погода начала портиться, а ветер – усиливаться, и заходить сначала к
западу, а потом – к северу. Стартер на моторе опять вышел из строя, и при
первой возможности (вышли снова на прямой длинный участок со встречным ветром)
я подошел к берегу. Намечался дождь. Когда поставили лагерь в небольшой
ложбине, было уже около 9 часов вечера 31 июля. Дул сильный и холодный ветер,
из туч моросило. На оставшихся трех червяков я поставил закидушку, поскольку
местные хвалили Оленекскую протоку на предмет наличия в ней крупного чира,
который – не хищник, и на блесну, в отличие от сига, не идет. Попался, естественно,
осетр, причем очень скоро; к счастью – некрупный, килограмма на два. У нас еще
предыдущий не был доеден, а только слегка присолен. Мы сварили уху из вновь
прибывшего деликатеса, я достал коньяк – наступило 1 августа, а с ним
–очередной день моего рожденья. Иван сделал мне роскошный подарок – откуда-то
извлек значок «за дальний поход», и торжественно его мне вручил, приговаривая
«за предыдущий поход, а не за этот». В общем, и значок, и коньяк, и осетр
оказались кстати. Посидев часов до трех ночи у костра, мы отправились спать в
палатку – идти дальше было несподручно.
Мы провели на этом месте еще пару дней, все по причине сильного
встречного ветра с дождем. В общем-то, дневку при выходе в море Лаптевых мы
собирались устраивать, для подготовки к морскому участку. Рядом с костром была
норка лемминга, которого мы почему-то прозвали Васькой. Василий был упитанный и
дородный полярный мыш, с чувством собственного достоинства, не пугливый, но и
не приставучий. Через пару часов общения он к нам привык, и никуда уже не
прятался; можно было травинкой щелкнуть его по носу, а он от этого никуда не
уходил. Наше печенье он попробовал, но есть не стал; примерно так же отнесся и
к сахару, и к осетрине, и к 
шоколадке. Время
от времени в его голове что-то срабатывало, и он ни с того ни с сего скрывался
с максимально возможной скоростью в тундре. Я предположил, что у него там
романтическое свидание или деловая встреча. Возможно, так и было, а возможно,
там у него была еще одна нора. Лемминги обычно имеют их несколько. Но рядом с
нашей стоянкой Василий держал явно основное убежище, поскольку каждый раз он
через час-полтора возвращался.
Делать было особо нечего. Я снял с закидушки еще одного осетра, после чего убрал снасть. Всю эту осетрину и сижатину теперь нужно было съесть, не пропадать же добру. Самого крупного (первого) присоленного повесили у костра коптиться и вялиться, вывесили туда и десяток сигов. Я в очередной раз занялся стартером от мотора, и снова его восстановил, опять временно, скорее всего. Разгрузили и положили на борт катамаран, для осмотра и ремонта удлинителя штага (расплелся еще в Лене, от долгого хода против встречной крутой волны и соответствующего раскачивания мачты). Кроме этого неприятного момента, других дефектов не было. Заодно набили ослабшие тросовые талрепы вант и штагов, а также завели дублирующие ванты из 5-мм «дайнимы». Мы предпочитаем перед выходом в море всегда эти страхующие ванты заводить, поскольку бывали уже с нами случаи раздачи основных вант в месте их крепления к вантпутенсам. В моменты не самые для этого подходящие. С тех пор от вантпутенсов отказались, перейдя на регулировку обычными веревочными талрепами; но допванты заводить не перестали.
К полуночи 2 августа ветер немного ослаб; в 1-30 следующих суток мы
двинулись дальше. Отставания от намеченного графика движения пока не было.
Ветер был в основном встречный. Мы шли, стояли в ожидании прекращения
очередного дождевого заряда или встречного шквала, потом опять шли; лагерь уже
не ставили, вплоть до моря. Часов в пять вечера мы - рядом с выходом из
Оленекской протоки; море - рядом, но проход к нему еще 
нужно
найти.
Долго ищем этот проход (тут как раз пригодилась бы лоция), крутимся часа два рядом с островом Петрушка, а все мели попадаются… наконец, нащупали проход, ну а на нем – редкие, еле видные в туманной промозглой мгле деревянные вехи… километра через два расставлены… а видимость – километр, не больше. В общем, к полночи – вышли в море. Ветер – 3-4 балла с-с-з, то есть немного с берега; поэтому получилась лавировка с длинным галсом в море и коротким контргалсом. Холодно; холоднее, чем когда бы то ни было до этого. Отдельные льдины по берегам вроде как лежат… в море – не видно льдов… идти можно. Однако полярное море сразу дало понять, что халявы не будет, а будет обычный тяжкий труд, терпением бы запастись.
Ветер через 30 километров нашего пути зашел к западу, и лавировка началась уже стопроцентная. Еще километров 15 лавировались, потом все-таки мотор попробовали запустить. Стартер опять срабатывал через четыре раза на пятый, идти было некомфортно, и мы подошли к заваленному бревнами и водорослями берегу. Нашлась, наконец, в ЗИПе широкополая шайба, на которую я и посадил диск стартера… вроде качественно получилось… будем надеяться – до конца плавания. Часов в 7 утра уже под мотором двинулись дальше. На берегу около впадения Оленека стояла темная неопознанная туша, вроде бы не двигалась, но походила она на неведомое животное. Возможно, это был первый встреченный нами овцебык. Вошли в одну из проток. Как водится, начались мели, но эти мели были не так часты и обширны, как в дельте Лены. К 9 утра мы – в Усть-Оленеке. Очень живописное место – сопки высотой до 150 метров, рядом с глубокой рекой; вода прозрачная струится по каменистому дну… на берегу – окаменелости валяются, камни со следами моллюсков, морских ежей и прочей доисторической живности морской… на каждом шагу. Поселок маленький, ни магазина, ни сотовой связи; однако метеостанция еще работает.
Познакомились с метеорологами Владимиром и Валерием, и с геофизиком Николаем. Бензина нет (себе не хватает), но 10 литров 80-го дадут… «да оставайтесь вы на ночь, поспите в тепле, помоетесь… мы вам тут пару буханок хлеба испечем… а обцебыки тут есть, один вообще по поселку часто бродит, вы, наверное, его и видели». Мы с радостью приняли приглашение, тем более, что в Усть-Оленеке сохранилась могила Василия и Татьяны/Марии Прончищевых и их спутников. Есть и небольшой монумент, им посвященный… легендарное, одним словом, место.
Долго общались с метеорологами, слушали про их трудное существование, несмотря ни на что: поломку дизеля; просроченные консервы; отсутствие желающих здесь работать (по штату – должно пять человек трудиться, по факту – двое работников осталось); плохое снабжение топливом и т.д. и т.п…. зима скоро, а дизель только 5-киловаттный сейчас работает, а нужно – 30 (на приборы, оборудование и отопление станции). Пообедали вкусным и наваристым супом, в котором плавали большие куски оленины… забыл я этот вкус северной полярной еды, лет двадцать пять прошло, с моего последнего ночлега на полярной станции… осетра своего я достал полукопченного; песок хрустел на зубах при поедании этого осетра, и метеорологи ругали осетра и того, кто его готовил, за песок, но терпеливо и воспитанно ели. Погуляли по поселку, сходили и на могилу, и к памятнику; и на сопку ближайшую я поднялся. Поставили аккумуляторы от фото и видео на зарядку, а сами пока в помывочную отправились, предварительно воду натаскав и подогрев ее. Помылись, и постирались там же. Я еще на реку сбегал искупаться. Спать легли в тепле, а Николай-геофизик намешал муки и принялся печь хлеб.
Проспал я часов 12, не проснувшись ни разу. Время было утреннее, мы позавтракали. Нам вручили 4 буханки хлеба (роскошный подарок, Николай, наверное, всю ночь не спал), угостили макаронами по-флотски (естественно, с олениной). Точнее, это была оленина с макаронами. Еще полный котелок дали в дорогу. 11-30, 5 августа, пора прощаться, фотографируемся на память у обшарпанной полярки с этими мужественными людьми… уходим. Бензина у нас литров 95, с 10-ю литрами метеорологического. Вроде бы не так и плохо. 5 августа. До Таймыра – около 300 километров. Ветер – 1-2 балла, восточный, значит, попутный пока.
Рукава Оленека по мере приближения к морю, как и Ленские протоки, тоже разливаются шириной до нескольких километров. Основное русло реки – каменистое, и дельта Оленека – не такая обширная, как ленская; но мелей в этих разливах хватает. Поэтому, неоднократно проводимся, а пару раз даже силу прилагаем при этих проводках, поскольку глубина в трех километрах от ближайшего берега вдруг оказывается сантиметров 10. Выходим в море, и идем прямиком на мыс Терпяй-Тумса. От него к северо-востоку в море уходит длинная коса, мы натыкаемся на нее километрах в 5-6 от берега, хотя знали о ней и шли существенно мористее. Приходится уйти в море километров на 10, и только там повернуть на запад. Этот день и следующий, опять шли, не подходя к берегу, ветер был попутный (с-в) и несильный (1-2 балла). Иногда он сменялся штилем. Бензин уже берегли, поэтому шли под парусом, когда могли, совсем медленно, 5-7 км/час. Прошли Анабарский залив, в который впадает Анабар… где-то низовьях Анабара, совсем рядом к морю, в него впадает р. Уэле.
Так мы спокойно дошли до бухты Нордвик, точнее, до ее восточного мыса Пакса (под утро 7 августа). Незадолго до Паксы связались с Натальей (она – основной метеоролог нашего предприятия). Наталья выдала нам довольно благоприятный прогноз на бухту Нордвик (несильный полувстречный ветер) в ближайшие светлые часы, к ночи – смена погоды и что-то близкое к шторму. Если пойдем под мотором, должны успеть пройти 90 км до лагуны реки Новая, откуда, по р. Поперечная, нам подниматься до водораздела.
…Чайки на отливной струе, около сотни; гуси линючие около скалистого берега, пытаются удрать от нас, то вплавь, то по береговой глине; ледяные полосы - выходы мерзлоты на глинисто-песчаных обрывах, перемежающихся с распадками; и, наконец, скальная стена самого мыса Пакса – все это озарено неторопливо поднимающимся над водной гладью солнцем – ветер западный, и около высокого берега зеркальная полоса ничем не тревожимой воды… фантастическое утро.
За Паксой благоприятный прогноз Натальи вначале стал сбываться. Пока -
легкое дуновение юго-западного ветра. Значит, идем напрямую на мыс Аэродромный,
имея в виду возможность уйти по осложнению либо на о. Б.Бегичев, либо в бухту
Нордвик. Осложнение не заставило себя долго ждать – в 10 км к западу от Паксы
уже з-ю-з был 3 балла, и с каждой минутой усиливался. Скорость по курсу упала
до 7 км/час. Иван отдыхал в рубке, грот не был убран после ночного перехода;
рифиться я не стал. Заглушил мотор и на заполоснутой передней шкаторине
направился к Б.Бегичеву в бейдевинд. Волна в проливе быстро выросла до метра,
хотя Бегичевы и прикрывали. Отливное течение шло нам навстречу; поэтому минут
тридцать пришлось поднапрячься самому, и катамаран поднапрячь. Иван сначала
бурчал минут десять в рубке что-то вроде «блин, аккуратнее, не дрова везешь»,
пробовал еще поспать, но ничего с дальнейшим сном у него не получилось. Подход
к берегу тоже вышел не совсем простой. Ветер у берега дул немного с главного
Бегичева, почти вдоль галечного пляжа острова. По касательной к береговой линии
шел с моря метровый волновой накат. Я, как мог, разогнал катамаран; 
мы вылетели на гребне волны на некрупную гальку; оказалось, только
для того, чтобы следующей волной нас потащило обратно в море. Ну, попрыгали,
конечно, за борт, ухватили корабль и вытащили, докуда смогли; разгрузились и
уже на катках поставили повыше.
…Продолжало солнышко светить, берег был весьма занятен: глинистые холмы, поросшие чахлым ивняком, травой и цветами; глина приняла самые причудливые формы, из которых самой характерной были пирамида и гриб; на шляпках этих коричневых грибков рос тот же самый чахлый ивняк. Стоять лагерем здесь мы не собирались, и к вечеру, когда вроде начало немного стихать, двинулись в сторону мыса Нефтяного, западного мыса бухты Нордвик. Ветер при отходе был ю-з 3 балла, т.е. 100-процентно встречный. Все происходило так же, как и утром: в 5-7 км ветер оказался уже 4-5 -бальным, и в результате 28 км до Нефтяного пришлось идти почти 4 часа с соответствующим 6-литровым расходом драгоценного горючего.
На Нефтяном было тихо, место оказалось и удобное, и живописное. Множество оленьих следов в траве; неподалеку, по окончании плавно поднимающегося склона стоял маяк – на западе, на ближайшем холме; по берегу валялись бочки из под различного топлива, судя по надписям, но, к сожалению, пустые. С тундряных холмов на берег спустился здоровенный заяц, метрах в 50 от нас; он подошел к самой воде, сел там и долго сидел без движения, видимо, любуясь закатом… при попытке подобраться к нему с камерой удрал обратно в тундру.
Нам еще три дня пришлось стоять на Нефтяном, поскольку случились запланированная нашим метеорологом Натальей смена погоды и уход ветра к северу с усилением его до 5-7 баллов. О выходе в море не шло и речи; Иван гонялся за оленьими стадами, я ругался на Ивана в связи с его долгими отлучками из лагеря в местах уже безлюдных и, возможно, медвежьих. Приходил прилив, а вместе с ним – особо крупные волны; мы передвигали катамаран все выше и выше, до тех пор, пока вода не начинала спадать; собирали и фотографировали плоские округлые камни с аккуратными тонкими отверстиями, очень похожие на каменные грузила; иногда среди них попадались совсем интересные экземпляры, способные оказаться скребками или топориками первобытных людей; исследовали холмы и находили в них следы нарт и заброшенные ловушки на песца; лазили на маяк; потешались над зайцем, который и в следующие вечера выходил на закате медитировать у морского берега; спали, ели и опять спали… больше делать было нечего.
Через два дня наметилась очередная соответствующая новому прогнозу смена погоды. Ветер ослаб до двух баллов и повернул почти на 180 градусов – вместо с-с-в – ю-ю-в. Мы тут же стартовали в ночь, хотя прогноз обещал только смену направления, а ветер должен был оставаться 8-10 м/с. Оставалось километров 70 до Таймыра, катамаран был в полном порядке, а 8-10 обещанными метрами и близко не пахло… если только к утру раздует… но к утру мы будем уже в лагуне Новой… или на Бегичевых, если прижмет.
Посредине залива дуло балла 3-4 (5-7 м/с), но не усиливалось; вчерашняя более чем метровая зыбь, по-прежнему бегущая с севера, складывалась с южной вновь образовавшейся, такой же метровой, но уже крутой, волной. Затейливое переплетение хаотично пляшущих под низким солнцем темных гребней завораживало; временами оно казалось устрашающим, но двигаться почти не мешало. «Негордый» под зарифленным на всякий случай гротом и полным стакселем уверенно скользил по сморщенному Хатангскому заливу, унося нас к Таймыру.
Клип "Якутск-Таймыр (по дикой тайге...)"
Внутренний Таймыр
По ледяному краю
За метром метр
Ступни переставляю,
Бреду в Таймыра центр.
Песцы снуют голодные
По диким берегам,
Быки овцеподобные
Вострят свои рога!
“Сапоги, на первый-второй рассчитайсь!”
"Первый!" "Второй!"
"Первый, шаг вперед! Сквозь Таймыр!"
"Не могу, командир, я - протерся до дыр!"
"Первый, не…ёт! Шаг вперед! Через брод!
Сапог, вон, второй,
Он тоже с дырой,
Таймыр он пройдет
Вместе с тобой!"
Первый!-второй! Первый!-второй! Первый!-второй!
По лагуне р. Новая до входа в искомую нами Поперечную пройти надлежало километров 10. По берегам стояли балкИ и бытовки, а также - в разных местах - несколько дюралевых лодок, одна из которых была даже с мотором. Однако дым из труб нигде не поднимался (возможно, обитатели еще спали, поскольку было около 5 утра, время приводится еще якутское, Москва +6 ч), поэтому подходить к берегу мы не стали, а занялись поиском устья Поперечной. Немножко поплутав в мелях, нашли искомое, и первые три километра подъема наслаждались моторным ходом, благо стартер теперь функционировал исправно. Однако эйфория быстро закончилась.
Река сузилась метров до 20, и в прозрачной воде хорошо стало проглядываться дно. Прибежал, встречая нас, песец. Он явно радовался гостям, подпрыгивал, носясь по берегу взад-вперед; и долго не отвязывался, и все сопровождал нас, пока мы не свернули в боковой рукав. А вот и первый перекат… провели… второй… провели… третий… уперлись. Похоже, пошли не тем рукавом. Вернулись обратно. За это время на первом перекате вода упала в связи с отливом настолько, что проводиться уже не захотелось… три сантиметра глубины все-таки маловато… решили ждать прилива, а заодно прогуляться по окрестностям, благо погода благоприятствовала.
Итак, 11 августа, 10 утра пока еще якутского времени, п-в Таймыр, низовья р. Поперечная. Стоим. Мелкая и узкая река досталась, даже в месте впадения ее в Новую… как-то дальше будет?... ведь недавно, дней пять назад, много еще воды было, вон, галька и глина сырые, и лужи отдельные даже поблескивают… посмотрим… плохое, конечно, настроение.
Попался первый хариус на блесну; его чуть позже
утащили чайки; овцебык показался на холме и скрылся в распадке; куличок
пробежал в метре от катамарана; поморник по своей поморничьей привычке погнал
чайку… зайцы, парочка… колонок (редкая и шустрая зверюшка; Иван охарактеризовал
его повадку как «смерть фотографу») носится около катамарана… нельзя сказать,
что жизнь кипит, но и об ее, жизни, отсутствии, тоже речи не идет.
Дождавшись вечернего прилива, проводим катамаран через первые перекаты. Трудно идет. Понимаем, что тащить оставшиеся 50 километров придется долго и затейливо. Есть надежда, что закончатся нижние перекаты и мели, образовавшиеся в результате наноса песка и ила, выше река течет в ложбине меж холмов… там должно быть поглубже, плесы подлиннее, перекаты пореже… насколько?.. мало воды в реке, совсем мало. В общем, прошли за четыре вечерних часа километра полтора-два. Пробовали катки подкладывать, не понравилось. Попробовали разгрузить килограммов на 70-80 – вроде легче получилось пропихивать корабль через мель, но все равно весьма трудоемко, с разгрузкой-переноской-погрузкой. Полночь – встаем, спим. Следующим утром навязали ремней из стропы, закрепили по периметру, чтобы ухватиться можно было с любого конца, перетащили все топливо и несколько увесистых гермоупаковок метров на 700 вперед. И – переформировали рюкзаки и упаковки специально, чтобы впредь можно их было легко снимать, удобнее переносить и ставить обратно. Ну, медленно, конечно, все получается; но на второй день прошли уже километра 4. Еще навязали ремней, завели бечеву. На третий день – еще километра на 2 больше. Дождь собирался весь этот день, но лишь поморосил чуть ночью и утром, на уровне воды это никак не отразилось. Трудно идем… упираемся.
Пока вечером устраивали лагерь, снова заморосило; засыпали мы под звук довольно сильного уже дождя. Посмотрим, что утро покажет.
Дождь шел всю ночь, сильнее или слабее, иногда – почти ливень. Утром
выяснилось, что воды прибыло не только в кружках миллиметров на 20 (специально
ставил вертикально в качестве осадкомера), но и в реке – сантиметров на 20-30.
Река превратилась в единый мощный поток, который несся по ближайшему перекату
со скоростью 12 - 15 км/час. Не одно, так другое… посмотрим, как будет на
плесах.
Дождь ослабел, но не прекратился, и вода продолжала медленно прибывать. Вышли поздно, не дождавшись полного прекращения осадков. Вроде бы полегче на перекатах стало проводиться– разгружаемся теперь редко, но усилий все равно много приходится прилагать. На один перекат длиной метров 50-100 уходит от 10 минут до получаса.
…Медленно бредем по галечному дну, иногда почти по бедра в воде, иногда по щиколотку; временами - по травянистому кочковатому берегу, оступаясь и поскальзываясь. Начали использовать длинную бечеву (метров 40-50); дело на плесах вроде бы пошло шустрее. Попеременно меняясь на бечеве, в этот день мы двигались до полуночи и одолели аж 5 километров по прямой, что с учетом сильного меандрирования означало не менее 10 километров по руслу. Оставалось до озера чуть больше половины, т.е. 13,8 из 24,5 км (по прямой, естественно, а кто ж его знает точно, сколько по руслу).
Следующие два дня дождей уже почти не было; так, морось на несколько минут прольется из низкой тучи, и все. Выходили мы поздно (около полудня), и шли, пока хватало сил, до 2, до 3 часов ночи (по красноярскому теперь времени). Вода потихоньку спадала, но это было даже к лучшему: изменился характер реки, она сузилась и стала как будто бы уже, но полноводней; перекаты теперь попадались реже, поскольку мы вошли в высокие холмистые глинистые или каменистые берега. То есть предварительное представление о характере реки мы имели относительно правильное. Начались большие камни, и по берегам, и в русле; крупная галька на дне при проводке сильно мешала; иногда на сильном течении на один шаг уходило несколько секунд – еще ноги тут переломать не хватало!
…В ночь с 16 на 17 августа мы, наконец, подобрались к озеру
Поперечному вплотную. Пересекли километровый разлив (видимо, небольшое
озерцо) под мотором, потом снова впряглись в бечеву – на дне начались
водоросли, мгновенно наматывающиеся на винт. И вот – финишная прямая! Чуть
больше километра по прямой, и река тут уже почти не петляет. Однако мелко
совсем… почти как в самом начале. Последние метров пятьсот снова проводили
основательно разгруженный катамаран. Ну, вот оно, водораздельное озеро
Поперечное!
Часть вещей и все топливо лежали уже на берегу озера, я стоял и пытался отдышаться рядом, и тут увидел песца, стоящего в двух метрах от меня. Этот песец не прыгал и не радовался, как его собрат в низовьях реки, и в совершенно звериных его глазах вполне читались звериные же мысли: «Надо ж… и этот еще шевелится и вроде даже подыхать не собирается… жалость-то какая… как кушать хочется…ничего, я подожду». Постояв еще немного рядом, зверек пробежался вокруг меня, горестно вздохнул, и ушел ждать светлое свое будущее в тундру. Как оказалось, минутой раньше он побывал у Ивана.
Немножко отдохнув, отметив важное событие и перекусив, мы двинулись дальше. Вдоль озера дул холодный северный ветер, и довольно сильный. Можно было бы идти в лавировку (нам – на северный конец Поперечного, это километров 10), озеро, похоже, глубокое… но сейчас нам было не до подвигов. Соскучившись по перемещениям, идем на моторе. Температура воздуха близка к нулю… холодно, даже курить не хочется, поскольку для этого придется перчатки снять. Очень симпатичное озеро – вытянутое с севера на юг, окруженное со всех сторон пологими сопками, с бухтами и мысами, с галечными берегами, с хрустальной водой… постоять бы здесь, побродить по окрестностям. Ну, минимум день нам тут стоять.
К 2 ночи красноярского времени (а время и далее приводится красноярское, Москва +4ч) мы оказались на северном конце озера, примерно в месте волока, под защитой довольно высокого холма (метров 30-40), с крутым южным склоном, в ветровом затишье. Разбираться с волоком будем после отдыха, а пока – спать.
Утром (точнее, уже ближе к вечеру 17 августа), позавтракав, мы начали оглядываться. Наилучшее место для волока – в полукилометре от нас: там пологий галечный бережок, высота водораздельной перемычки между озерами Поперечное и Хутудатурку – всего метров 7-10, пологие склоны, твердая травянистая тундра… то, что надо, и абсолютно то, что мы поняли из топографии при проработке маршрута. Кратчайшее расстояние между озерами – 220 метров; тащить придется метров 300… и через эти триста метров мы переходим из бассейна моря Лаптевых в бассейн уже Карского моря!..
Сначала – на экскурсию, на вершину холма; там стоит балОк,
по виду – жилой, людей, правда, нет; ну и осмотреться с вершины по сторонам не
помешает. Беру спиннинг с блесной (в речке-Поперечке, кроме одного хариуса, ничего
не попалось, правда, было не до рыбалки… и признаков рыбы почти не было, так,
мелочь на перекатах из под ног разбегалась в разные стороны, а один раз видели
на дне большую рыбину с оторванной головой… рыба отдельно, голова отдельно…
интересно, кто ее оторвал, и почему тогда не съел). Балок действительно
оказался посещаем (судя по записи на стене, последний раз в нем весной
останавливались охотники, которые били гуся на пролете). Балок, как балок:
печка, стол, лежаки, посуда… грязно и в балкЕ, и вокруг…). Должного обзора на
Хутудатурку и окрестности не оказалось; но Поперечное открылось во всей красе.
Пока Иван ходил и фотографировал, я спустился к озеру и побросал блесну. Безрезультатно… но есть тут рыба, голец, скорее всего; не зря же чайки на островке неподалеку сидят в большом количестве. А так, кроме чаек, другой жизни пока не замечено, даже леммингов нет почему-то. Помет гусиный только покрывает все ровным слоем, и тундру, и берег.
Провели неразгруженный катамаран к месту волока, оставив в лагере все только самое необходимое. В кратких перерывах между перемещением корабля и снаряжения, бросаю блесну напротив острова, достаю двух некрупных, чуть больше полукилограмма, гольцов; на уху хватит, давно рыбу не ели, с Лены еще.
Осматриваем катамаран. Все в порядке. С поплавками мы не церемонились, когда тащили их по камням Поперечки, но – ничего серьезного не обнаружили, так, потертости. Все остальное – тоже вполне в исправности, ни одна гайка не сдвинулась, ни один талреп не раскрутился... цел наш кораблик. На катках везем разгруженный «Негордый» в сторону Карского моря. Травянистая тундра сыровата, поэтому удается разогнаться иногда, и уже без катков проскользить по траве метров 5-10 лишних. Потом – снова катки, снова разбег, снова скольжение. В общем, на переноску снаряжения ушло времени намного больше. К ночи все основное снаряжение и катамаран оказались на берегу Хутудатурку. Последний наш рывок по травяному плато с последующим спуском по галечному склону к озеру получился совсем впечатляющ: «Негордый» пролетел без катков метров 30, вплотную к линии воды! Мы переглянулись с Иваном. Одна и та же мысль пришла в голову обоим. Эта мысль была тут же хором озвучена: «Блин, НЕ ТО снимали на видео во время волока! Вот что нужно было снимать для потомков! Ну что, может, обратно поволочем?». Внутренний режиссер был вполне «за», и даже настаивал на дубле; однако внутренние артисты и рабочие сцены, которым это все приходилось таскать, с удовольствием проигнорировали режиссерскую команду; и один из интереснейших эпизодов путешествия так и не оказался запечатлен в должном виде.
…Волок прошел, как по маслу. Даже чуть легче, чем рассчитывали.
Утром неторопливо проснулись, позавтракали гольцом и начали погрузку. Проверили запасы продовольствия и топлива; вроде всего хватало. Только топлива было маловато, 65 литров; а до Диксона (ближайшая возможная заправка) оставалось, как минимум, еще полторы тысячи километров. Желательно к моменту выхода в море иметь литров 35-40… вряд ли получится. Посмотрим. Ну что же, вперед, к озеру Таймыр!
…Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.
Чтоб ледовитый одолеть простор,
Но нам даны не разум и не крылья –
Катамаран дан, парус и мотор.
Мы рождены с тобою не для скуки...
Чтоб содрогнулся просвещенный мир,
Творец
нам дал стальные руки-крюки
Катамаран тащить через Таймыр.
Все выше, и выше, и выше,
К гнездовьям непуганых птиц!
И с каждым движением лишним
Закаляется сталь ягодиц!
Мы так давно с любимыми в разлуке,
Но мы привыкли биться до конца.
Ведь нам даны не только руки-крюки, – а еще
Стальные яйца, смелые сердца!
Воды в реке совсем уже не стало,
И нет дождей, хоть осень на
носу...
Но кэп сказал: "Еще не все пропало.
Пора порезать к спирту колбасу".
Все выше, и выше, и выше,
Меандр, перекат, плес и брод.
Но с каждым сантИметром ближе
Очередной поворот J!
Спустилась ночь, во мгле угасли звуки,
Катамаран тащить уже невмочь,
Мы как во сне, сжимаем наши крюки,
Ведь кроме них, нам некому помочь!..
До
ледостава дней осталось мало,
Уж сыплет снег, уж кровь не горяча,
Но кэп сказал: "Не все еще пропало.
В моторном ЗИПе есть еще свеча!"
Все выше, и выше, и выше,
Вновь плес, перекат, поворот.
И за поворотом я вижу
Раздельное озеро... Вот!
Вперед же, к озерному краю,
К истокам таинственных рек!
...Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!
(12-17 августа 2014 г., внутренний Таймыр)
Погода для выхода была нормальная: немного потеплело, сквозь облака начало проглядывать солнце. Выходим, и, несмотря на наличие ветра (он, как почти все последние дни, встречный, хотя и несильный, 2-3 балла), идем на моторе. Теперь уже следует поторопиться, много лишнего времени потратили на сидение на м. Нефтяном и на прохождение Поперечной; опять не до лавировки сейчас. Хутудатурку – тоже весьма живописное озеро - те же сопки вокруг, та же галька по берегам. В общем, мы решили, когда закончим свои странствия, взять по озеру в аренду, поселиться тут, разводить гусей, пасти гольцов, песцов и леммингов, возить богатых туристов (среди которых наверняка окажешься и ты, читатель этого отчета J) и иногда, разок-другой в год (не чаще J), ходить в гости друг к другу.
Солнца становилось все больше, идти стало легко и приятно. Вошли через узкую протоку в озеро Проточное; это озеро не произвело на нас большого впечатления, поскольку берега у него оказались не столь изрыты заливами, бухтами и мысами, а сопки выглядели более однообразно. Однако глубины хватало, вода была по-прежнему прозрачна и вкусна, и великолепно дополняла оставшийся на донышке последней фляги спирт; в общем, идти сейчас было комфортно.
Закончилось Проточное; мы вышли в реку Хутудаяму. Река эта покрупнее
раза в три, чем Поперечная, шире и глубже, судя по топографии; к тому же, она
обладает огромным достоинством, по 
сравнению с Поперечкой, а
именно: течет в правильную сторону. Хутудаяму была весьма странной, по
своему характеру: на топографии было указано, что в верхней своей части она
имеет ширину 120 метров и глубину 1 метр, скорость течения 2-3 км/час (для
сравнения, про Поперечку было указано 30 м ширины, 0,7 м глубины и 4-5 км/час
течения). Однако эти таймырские реки с трудами топографов не были знакомы, и
следовать их рекомендациям совершенно не собирались. Вот и сейчас, на
Хутудаяму, мы шли то по узкому, метров 20, руслу, с течением километров 10 в
час, и весьма переменной глубиной; то по стоячим разливам до километра шириной,
мелким, до 10-20 сантиметров, с неожиданными ямами и песчаными банками. В
общем, иногда приходилось спрыгивать за борт и проводиться. Однако, это
происходило значительно реже, чем на Поперечной, что не могло не радовать… в
принципе, в период проработки получилось просчитать и эту реку довольно
правильно, как и волок, как и последующие реки, ожидающие нас на пути к озеру
Таймыр.
На резком изгибе реки, в месте сужения ее до 15 метров, я обнаружил по всплескам хариуса. Мы встали на мелкой косе, за которой прослеживался резкий свал; вот тут-то и резвился хариус, которого стало видно уже не только по всплескам - несколько десятков продолговатых силуэтов ходили вдоль этой косы, то всплывая к самой поверхности, то снова погружаясь в темную глубину. Менее, чем через час, мы уходили, увозя с собой килограммов семь отборной рыбы, среди которой оказался и некрупный голец. Теперь будет и малосол, и уха, и жаркое, и салаты на несколько дней; судя по всему; и в дальнейшем запасы продуктов удастся пополнять довольно легко. По крайней мере, во внутреннем Таймыре.
К вечеру холодает. Похоже, нас ждет заморозок. За неполный день пройдено километров 50, маловато, но – сойдет; вроде бы, имея к месту волока отставание дней на 5 от намеченного графика, день отыграли. Как-то дальше пойдет? Торопиться надо к морю, ведь в середине сентября в районе Диксона уже устойчивый минус. По графику, на Диксоне мы должны оказаться в районе 2-5 сентября.
Ночью случился заморозок, и довольно сильный. Трава, палатка в инее, вода в кружках и кастрюле промерзла сантиметра на 3-4, всего часов за 7-8. Но уже позднее утро – солнце на небе; мы на травянистом мысу, поморники слетелись на чистку хариуса и таскают из воды головы и хвосты, я варю уху и готовлю рыбный салат с рисом и овощами, время от времени доставая очередного хариуса из реки. Три штуки так попалось, хотя место было слабо похоже на рыбное, по внешним признакам. Пригодятся; температура низкая, сохранить рыбу сейчас легко. Кто его знает, где дальше стоять придется… там, на картах, болотистых пойм много впереди, в месте впадения речек и ручьев, в местах слияния основных рек. До озера Таймыр около 200 километров.
Пошли дальше. Солнышко поднимается, теплеет, уже градусов 10-12, не меньше. Горы проявились по обе стороны реки и манят прогуляться; по левому берегу – до 500 метров высотой, и в относительной близости от берега; по правому берегу, километрах в 50-70 (а видимость сегодня превосходная), на северном горизонте сияют белые вершины гор Бырранга… ну, туда на экскурсию не сходить. Кончается спирт, а у меня кончаются сигареты (это – запланировано; все равно на 2 месяца этим добром не запастись); придется вести теперь правильный образ жизни. Ничего, привычно. Пока идем по реке, распугивая гагар, уток и гусей, я начинаю собирать небольшой арбалет. Нужно же гуся разок попробовать… шансы на это вроде как есть.
Подходим к берегу, откуда ближе всего к горам на юге. Осматриваемся; можно по протоке подойти к горам ближе еще на полтора километра. Идем на экскурсию с арбалетом и неизменным ваниным копьем (хотя тут медведей вроде бы нет). Я обнаруживаю потерю последней пачки сигарет, возвращаюсь ее поискать; предварительно договариваемся о времени Иванова возврата. Иван уходит; через пол-часа я иду вслед за ним, обнаружив пропажу, а также одну потерянную на пристрелке арбалетную стрелу. Иван за это время успел подняться на одну из ближайших вершин, навигатор ему сообщил, что примерно на высоту 250 метров, и теперь спускается. Мы встречаемся в одной из ложбин, по которой течет небольшой ручей; здесь полого и удобно подниматься. Красиво вокруг – скалы, валуны, осыпи, пересохшие ручьи, олени на сыром травянистом плато под нами, в вышине парит одинокий то ли орел, то ли канюк, то ли коршун – отсюда не разобрать, даже размеры не установить. Бырранга на горизонте сияют… холодно там, на их вершинах, раз снег лежит… Да и здесь, на отдельных сопках – тоже снеговые пятна… постоять бы здесь денька три-четыре, побродить… увы, уже опаздываем. В другой раз.
Возвращаемся к кораблю, нагулявшись и устав с непривычки (мало
все-таки ходим налегке… хотя на Поперечке, совсем недавно, находились вдосталь…
увы, совсем не с экскурсионными целями). До вечера проходим еще километров
двадцать, чередуя моторный ход с парусом; вообще, в этот день прошли больше
половины расстояния под парусом (один стаксель, без грота), позволяющим
управлять лодкой на течении. Итак, очередные километров 60; дошли до слияния
Хутудаяму с Муруктаматари. Вода спадает, судя по мокрой гальке, довольно
быстро – сантиметров на 15-20 за два дня. Берега Муруктуматари здесь – низкие и
заболоченные; встаем на заиленной гальке по правому берегу. Погода начинает
портиться.
Утром – моросящий дождь, и холодный ветер, к счастью, пока не сильный и не совсем встречный. Пережидали дождь, поэтому вышли около полудня; попутно еще пять хариусов попалось. По противоположному высокому, но относительно пологому берегу, с холмов спускается стадо овцебыков (штук пятнадцать, взрослых и детенышей); они заходят по брюхо в реку и так стоят, провожая нас непонятно что означающими взглядами… овцебык – вообще странное создание, тормозное до невозможности; время принятия решения у него составляет зачастую несколько минут. Вот и сейчас, лохмачи долго смотрели на нас, пока мы приближались, и только тогда, как мы подошли вплотную (метров 15 дистанции), начали оччччень меееедлееенннноооо разворачиваться, так же меееедлееенннооо сделали первый шаг (на разворот ушло с пол-минуты, а на первый шаг - секунд десять), и подобно паровозам, постепенно разгоняясь (на второй шаг ушло уже 5 секунд, на третий – 3) стартовали обратно вверх по склону… можно было этого не делать, поскольку мы к этому моменту были уже метрах в семидесяти ниже по течению… однако, овцебыки, видимо считают по-другому, что, мол, лучше поздно, чем совсем нет J.
День этот, как обычно, был в чем-то похож на предыдущий; отличалась
только погода. Река сильно петляла; мы примерно половину времени шли под
стакселем, в том числе и по перекатам, где скорость течения доходила до 10-12
км/час; отдельные участки, где ветер был встречный, проходились под мотором. В
общем-то, проблем с глубиной почти уже не возникало; но отдельные перекаты были
обставлены мелями и каменистыми косами по 
полной программе.
Повороты основной струи в таких местах были крутыми, больше 90 градусов, а
глубокое русло сужалось метров до 5. Тут несколько раз влетали либо в мель,
либо в берег, и проводились, в конце концов. Ругались, конечно, в процессе этой
езды, поскольку каждый считал, что он рулит правильней, и садится на мель реже
другого; ну да ничего, дело иногда полезное. Под вечер пошли протоки и боковые
рукава… в целом, ширина общего разлива увеличивалась обратно пропорционально
глубине реки… садиться на мели и проводиться снова приходилось чаще, чем того
хотелось. Встретили несколько стай линючих и уже летающих гусей; потратив
несколько стрел, наконец, подстрелили крупного и вполне летающего гусака,
который совершенно решил обнаглеть, и долго демонстративно плыл перед
катамараном метрах в пятнадцати. Попасть стрелой в гуся с трясущегося на
встречной 15-20 сантиметровой волне катамарана, между прочим, оказалось не просто…
однако, теперь часть дела была сделана, и осталось только погоняться с полчаса
за этим гусем по реке, для того, чтобы окончательно его добыть. Не могущий
летать, гусь теперь исправно и надолго нырял, при нашем приближении, причем
делал это намного заблаговременней, чем до того… однако подранка
оставлять неправильно, и охоту мы завершили, когда гусь все-таки устал.
…Кстати, о «линючих» (нелетающих некоторое время во время смены перьев) гусях. Догнать их в тундре или на воде – дело непростое; из воды при опасности они пытаются выбраться на берег, а на берегу, помогая себе неспособными поднять их воздух крыльями с редкими перьями, развивают скорость 20-25 км/час, даже на кочковатой травянистой поверхности. Без собаки и без ружья в одиночку добыть их не очень реально.
Мы так и шли под блеклым сырым небом до вечера. Пейзажи за бортом были не слишком привлекательны – низины, кочки, илистые или глинистые; галька по берегам встречалась все реже и реже. Ветер поменялся и ушел на с-с-з, и усилился до 3-4 баллов. Последние километров 15 до впадения нашей реки в Бикаду-Нгуому, и первые километров 10 по Бикаде – вообще встать негде… с третьей только попытки что-то нашли… за песчаным обрывом, на песчаном же склоне. Выровняли веслами площадку, поужинали и завалились спать.
Утром, под холодным ветром, я разделываю гуся и готовлю его к употреблению. Гусь достался мускулистый и совсем не молодой; варить придется долго. К вечеру, пройдя очередные километров сорок, подошли к станции Бикада. Большая часть строений – развалена, но два домика выглядят целыми. Один из них, флигель – явно жилой, в нем аккуратно все убрано, но назначение его – явно летние посещения. В другом домике, зимнем (с печью, с плитой и кают-компанией) обнаружился образцово-показательный срач от предыдущих посещений то ли туристов, то ли охотников… совершенно жуткий срач. Однако около плиты стоял большой баллон с газом, и плита действовала. Около входа на стене висел вымпел с эмблемой зимней казанской собачьей экспедиции по Таймыру с именами и автографами всех участников и, видимо, собак J… подписи были неровны и неразборчивы. На остальных стенах, на столах и полках – все об овцебыках; видимо, станция эта была биологическая, и овцебыки разошлись по Таймыру в 80-е годы именно отсюда. Теперь их тут намного больше, чем оленей. На одном листке – запись о том, что в начале июня сюда прилетал небольшой гидросамолет из Хатанги, с двумя членами экипажа; следов более поздних посещений не было обнаружено. Мы немного разгребли плиту и часть стола, засунули в кастрюлю треть гуся с овощами, поставили его вариться, а сами пошли на экскурсию. Людей, естественно, нет; на берегу, далеко от воды несколько дюралевых лодок без моторов, в ветшающих капонирах под навесами - разваленные вездеходы и дизеля, в сопках, повыше – склады ГСМ, бочки аккуратно составлены… когда-то жизнь здесь вполне кипела. В бочках – либо дизельное масло, либо солярка, а бензина не нашлось. Впрочем, мы не так и не сходили на дальнее хранилище. В одном домике обнаружилась баня с парилкой; однако обстоятельства и состояние бани не позволили быстро ее растопить и помыться. Думается, на эту помывку ушли бы полные сутки, если не больше.
Часа через два, мы приступили к ужину. Суп оказался очень вкусным; гусь же – вполне резиновым, как, собственно, и ожидалось. До озера Таймыр оставалось километров 12. Хорошо хоть, что к ночи ветер стих, и теперь нам не приходилось жечь лишний бензин, которого у нас осталось литров 45. Много пожгли на верхних озерах и разливах, продираясь против ветра, а также за вчерашний вечер.
Озеро Таймыр нас встретило почти полным штилем. Вышли мы в него за полночь. Было довольно светло, перед нами простиралась неоглядная водная даль; но выйти в нее мы не могли. Русло Бикады сохранялось и в озере, вплотную к восточному берегу залива Ямунеру, по которому мы шли; предприняв несколько попыток повернуть к западу и пройти напрямую, и потеряв на перетаскивание катамарана в разных направлениях через мели несколько часов, мы пошли вдоль берега на север, строго держась старого русла. Идти пришлось километров 10-12; только после этого мы смогли повернуть на запад. Еще часа полтора шли по глубине 20-25 сантиметров, задрав ногу мотора, насколько это возможно; наконец, глубина медленно начала увеличиваться: 30 сантиметров, 35, 40… уже перо руля начало надолго опускаться, не пытаясь подняться… все, сантиметров 60-70. Тут и ветер включили, но – южный, а мы рассчитывали идти северным берегом – так прямее, и глубже. Ветер потихоньку разогнался до 2-3, затем до 4 баллов; а вот уже и рифиться пора, поскольку – явные 5 баллов. Однако, лодка идет в бейдевинд и на зарифленных парусах, поэтому нас все почти устраивает… только бы ветер не усиливался больше. Мы уже – у южного берега озера, а идти нам по нему до истока Нижней ТаймырЫ – еще километров 150. Длинное, вытянутое с запада на восток озеро, ширина его – километров 30 в среднем; есть узкое место, в среднинной части, километров 12-15 всего; есть и широкие заливы, в местах впадения рек, вроде того, из которого мы вышли, и где от берега до берега (если по диагонали пересекать в этих местах) – километров пятьдесят… как с глубиной – непонятно; точнее, уже понятно, что засады можно ждать в любом месте. Потому предварительно и был выбран северный берег во время подготовки, что он – повыше и поглубже, чем южный… однако – теперь он подветренный, и бьет в него накат и делать там нечего сейчас. Идем, точнее, летим уже, на зарифленном гроте 15-17 километров в час, а ветер все крепчает… пену вон понесло, 6-7 баллов гарантированно вдувает.
Где-то в средней части озера, рядом с островом Кюеной, встали передохнуть – нам на пересечение скоро, а в озере уже как бы довольно стремно. И рядом с берегом подветренным стремно, а уж посредине – думается, совсем нехорошо. Стоим, значит, в относительном ветровом затишке, на пологом галечно-песчано-илистом берегу, ждем, костер вот жжем (немного тонкого плавника нашлось – ветки, редкие нетолстые стволы карликовых деревьев и кустов), обедаем второй третью резинового гуся, камушки разглядываем… занятные такие камушки попадаются, похожи то ли на окаменевшие стволы деревьев с характерной волокнистой структурой, то ли на окаменевшие же кости доисторических гигантских животных… неспециалисту трудно разобраться, ну а без бутылки – тем более.
Часам к семи вечера вроде подстихло. Вышли. Действительно, 3 балла, можно идти на пересечение. И ход приличный, 12-13 км/час, и ночи еще не полностью темные. Идти нам предстоит вдоль южного берега еще километров двадцать, потом – пересечение до бухты Ожидания, это еще километров 45-50; дальше мы попадем в широкий на входе, но постепенно сужающийся пролив Нестора Кулика, откуда, собственно, и берет начало Нижняя ТаймырА. Впереди по курсу, километрах в 10 – то самое узкое место озера, т.е. 12-15 километров, от мыса на севере до мыса на юге.
Небольшая, сантиметров 30-40, волна в 2-3 километрах от
наветренного берега… что это там, на воде, впереди? Стая гусей, что ли? Подошли
поближе – нет, не гуси; рога торчат из озера в 2 километрах от южного берега и
перемещаются по направлению к нему… несколько групп рогов… олени плывут с
северного берега на юг, стало быть, по местным приметам, зима скоро J. Прямо по нашему курсу, и бодро так
плывут. Лень им, видите ли, обходить озеро пешком, решили схитрить; и выбрали
для заплыва самое узкое место. Подходим совсем близко – так получилось, что
курсы наши пересеклись. Мы шли левым галсом, поэтому пришлось основной группе
даже дорогу уступать ;)… в метре от последнего олененка прошли, отвернув под
ветер. Группа эта состояла из полутора-двух десятков особей, и в ней
присутствовали все возраста – и матерые олени с ветвистыми рогами, плывущие
впереди, и короткорогие самки-оленихи с безрогими оленятами… блин, далеко им
плыть пришлось… возможно, не все доплывут… вон, сзади, еще несколько отставших,
но тоже группой, вон, чуть подальше, но чуть ближе к берегу – еще одна группа,
из 7-8 оленей… а вон, на километр дальше от берега – одиночка борется с
волнами… не факт, что все доплывают, ой, не факт… трудна ты, жизнь в этих
краях, даже у тех, кто к ней, казалось бы, приспособлен самой природой, не говоря
о двуногих. Мало по берегам озера встречается и птиц и животных. Жители
Таймыра, долганы, ненцы и эвенки, всегда считали земли, простирающиеся к северу
от озера Таймыр и до океанского побережья, страной теней и духов, в которой
живому человеку нечего делать… нам предстояло ее пройти, и не превратиться в
тени… ждут нас дома, и волнуются за нас.
Но проходили эту страну и до нас, на карбасах, шлюпках и лодках, и пешком в стародавние времена, когда не было навигаторов, карт и спутниковых телефонов; и туристы неоднократно проходили, и даже станция когда-то полярная работала в Бухте Ожидания… далеко не первые мы здесь, и первопроходцам было куда труднее. Но и нам – непросто, поскольку длинный, непростой совсем путь у нас остался за кормой, больше месяца мы на маршруте уже, почти три тысячи километров пройдено; но и осталось больше тысячи до Диксона; до моря еще километров триста, а потом и по морю не меньше, чем семьсот… посмотрим, сколько именно, тут уж как по льду в море повезет.
…Олени на воде закончились, оставшись оцифрованными в фото и видеокамерах; а пересечение началось. Все шло гладко. Было нехолодно, градусов 5-7, ветер дул теперь - почти попутный, т.е. нам - бакштаг; волна потихоньку увеличивалась, по мере удаления от южного берега, но не обещала стать крутой и опасной; пока что она была около метра, и гребни были редки. Видимо, глубина озера в этой части была все-таки достаточной, чтобы не образовывалась толчея. Катамаран спокойно шел на северо-запад, держа курс на бухту Ожидания.
Темнело. Иван отдыхал в рубке; волны мягко прокатывались под катамараном; они не стучали в трамплин и не пытались забираться на него, и сон Ивана не тревожили; ветер был не той силы, чтобы некоторый дифферент на нос из-за нахождения там одного из участников заставил «Негордый» зарываться. В общем, идти было несложно. Немного тревожили низкие, цепляющиеся за сопки облака, стоящие стеной вдоль северного, уже различимого берега… а может, это был туман.
Скоро стало темно, и из-за облачности, и из-за того, что
полярный день кончался; солнце незакатное осталось только в воспоминаниях;, а
может, откочевало просто к северу, к полюсу… и там ему не отсидеться; скоро,
совсем скоро оно начнет уходить на ночь за край земли… а потом на полгода там
спрячется.
К бухте Ожидания мы подходили уже в откровенной темноте; постройки, оставшиеся от бывшей полярной станции, различались с трудом, а за ними, метрах в пятистах, поглощая вершины прибрежных холмов и сопок, стояла облачная стена. Ветер не усиливался пока; нам пора было меняться; вот выполз из рубки Иван. Пока он там копошился, вылезал из спальника и обувался, я поставил на горелку традиционный чайник. Мы во время смены вахты, как обычно, немного горячего попили, и укусили по кусочку какого-то сухого пайка, то ли сушку, то ли печенюжку… мало его у нас осталось, увы.
…В рубке, как всегда, было сыро от конденсата, но в спальнике, завернутом в непромокаемый чехол, оказалось явно теплее, чем снаружи. Легко заснулось, но, увы, ненадолго. Иван поднял меня часа через полтора; к этому времени стало светло. По звукам и поведению лодки было ясно, что вдуло, и вдуло вполне конкретно. Катамаран летел уже по заливу Нестора Кулика с попутным ветром со скоростью 18-20 км/час, зарываясь в крутые метровые волны, которые стремительно, с каждой минутой, увеличивались. Мы сначала зарифились, потом совсем убрали грот, оставив стаксель… плохо под одним стакселем, медленновато едется, и лодка не должным образом взаимодействует с полутораметровыми уже, острыми и хаотичными валами… ставим штормовой грот; теперь все в порядке. Скорость – те же 18-20 км/час, залив весь в пене, а ветер ну никак не меньше 6-7 баллов… над адским кипящим котлом, над сталкивающимися между собой, идущими с разных направлений валами, волнами, волнишками, над пеной, над окружающими залив льдистыми сопками, медленно встает солнце; оно проявляется не часто, в редких мутных просветах между облаками… но когда все-таки освещает нижний мир, картина выходит немыслимо красивая, хотя и жутковатая. Мы – в центре этих декораций, со своей такой небольшой и хрупкой с виду лодочкой, в нелепых комбинезонах и спасжилетах… но все вроде – нормально, лодка крепка и надежна, мы пока – вроде бы тоже… вон Иван лихо расправился с очередным гребнем, увернувшись от наиболее опасной обрушивающейся части и направив лодку в пологую ложбину… жаль, не совсем до съемок… снимать пытаюсь, но аккумулятор разряжен, и его хватает на несколько фотографий всего…. И - не до смены аккумулятора в этой сырой пене, а Иванов фотоаппарат не предназначен для съемки в таких условиях… вот всегда так, самые интересные моменты часто остаются за кадром, и рассказывать о них приходится только словами.
Однако, экстремальное плавание - экстремальным плаванием,
а, по большому счету, лодка шла уверенно, и ситуация была, хоть и напряженной,
но относительно часто повторяющейся в подобных походах; к таким ситуациям мы
готовились, и, как показала практика, оказались готовы.
Вот уже и мыс Гофмана, поворачиваем… а вот уже и волна кончилась. Мы летим уже не фордевиндом, а бакштагом вдоль береговых сопок. 180 км по озеру Таймыр, с учетом крюка при входе и неоптимальной траектории, и даже несмотря на 5-часовое ожидание напротив о. Кюеной, пройдены за сутки; еще день отыграли, и бензин не потратили. Подходим к галечному берегу, сопки метров 50 высотой, обрывы глиняные, снежники… опять относительный ветровой затишок. Думаем, как дальше быть, что делать. Подустали, все-таки, вторые сутки заканчиваются, как лагерем не становились… опять же, последние часа полтора внутреннее Таймырье нам подбросило адреналина… как там с глубиной, по реке и в озере Энгельгардта?... но ведь ветер попутный, с таким можно ехать и ехать?!... нет, все-таки встать решили.
Как выяснилось позже, правильнее было идти. Река, за исключением оз.
Энгельгардта и самых низовий, оказалась глубокой, и следовало бы дойти засветло
хотя бы до пещеры Миддендорфа, это километров 60 еще, и там встать. Или еще
севернее. Но силы человеческие небеспредельны, и получилось, как получилось.
Вечером, после сна, мы вышли, но ветер уже выключали; через час выключили совсем, а потом включили с севера. Оставшиеся к этому моменту километров 20 до оз. Энгельгардта мы полавировали, потом плюнули, и включили мотор. В общем, место, где Н. ТаймырА наиболее живописна, где она пробила себе глубокую ложбину-каньон через Бырранги, мы шли ночью, и ругали себя. Было достаточно светло, чтобы понять, что мы идем по местам совершенно нереальным и фантастическим; но недостаточно, чтобы фотографировать, или даже хотя бы рассмотреть в подробностях окружающую нереальность… вот и к пещере Миддендорфа мы подошли еще в серых сумерках, и фотографировать тоже можно было только со вспышкой.
Погуляли, посмотрели, вспомнили легенду о начальнике Таймырской экспедиции середины XIX века А. Ф. Миддендорфе и как он в сей пещере обретался… с закуской, в отличие от первопроходца, у нас было неплохо, а вот выпить было уже нечего J. Пришлось обойтись чаем. В легендарном месте, видимо, вспомнив о пользе, которую принесли юному тогда еще естествоиспытателю, ставшему впоследствии большим ученым и академиком, проведенные им на Таймыре научные изыскания J, я вдруг ощутил некоторое чувство служебного долга. Повинуясь этому чувству, побежал вверх по склону холма и собрал первые образцы разных мхов и ягеля для последующего элементного анализа… собственно, это было мое научное задание на поход. До этого места, к слову сказать, искомые растения попадались, но либо погода была сырая и неподходящая для их собирания и последующего хранения, либо размер растений был мал. В общем, в начале 5-го часа (утра, естественно), мы пошли дальше к морю. Ветер встречный практически выключили. Было уже светло, а пейзажи продолжали радовать глаз. Единственно, что огорчало, так это пасмурная погода, не слишком подходящая для съемок, и что бензина потратили довольно много за ночь – литров пять, не меньше, и продолжали тратить. Однако, еще через пару-тройку часов штиля, ветер опять включили, причем – снова с правильного для нас, южного направления. К этому времени мы очень неплохо погуляли по скалистому берегу, усеянному крупными плоскими камнями, и похожему издали на развалины крепости или города… вблизи, увы, эти нагромождения оказались природными объектами.
Так и продолжали идти, теперь уже под парусом; ветер
крепчал, скалы и сопки заканчивались, а равнины начинались; река разливалась,
расползаясь по протокам и стремительно мелея; и опять глубина реки изменялась
обратно пропорционально ширине ее разлива. Мы потихоньку (на самом деле,
совсем не потихоньку, а со скоростью 13-15 км/час), приближались к мелководному
устью и Таймырской губе. Ветер усилился до 5-6 и более баллов, и мы снова пошли
на одном зарифленном гроте. По реке гуляли нешуточные для нее волны –
сантиметров по 40-50; крупнее им стать не было суждено, из-за
многочисленных мелей и обливных песчаных островов-опечков. Однако сейчас волна
выполняла полезное для нас дело: она, своим бурлением и исчезновением,
обозначала эти самые мели и опечки, которые другим способом можно было заметить,
лишь столкнувшись с ними вплотную. Опять по реке несло пену; опять катамаран на
бешеном фордевинде управлялся с трудом – перо руля нередко ударялось о дно, и
выскакивало наполовину из воды. В левой от о. Фомина протоке, чуть более
глубокой, судя по волновой картине и карте, чем правая, но все равно затейливой
и мелкой, нам пришлось встать, причем, как оказалось, в слабо подходящем для
этого месте.
По берегу лежал лед; от ветра было спрятаться трудно, а единственное место за обрывом, хотя и выглядело издалека привлекательным, на деле оказалось наклонным, кочковатым и сырым. Поставили палатку у уреза воды; может залить приливом, но, по визуальным признакам, прилив сюда доходит крайне редко. Для полноты счастья тут еще (временно ошвартованный) катамаран попытался удрать, смытый волной (швартовый оказался заведен за камень «с секретом», т.е. промоиной под ним). Иван героически за ним погнался, сопровождая свою погоню крепкими словами в адрес погоды, берега, катамарана, в адрес собственной неразумности, завлекшей его в эту всемирную задницу, отловил и привел «Негордый» обратно… думается, на мели, усеянной частыми крупными валунами, не ушел бы он никуда, да и ветром бы развернуло к берегу. Но все равно неприятно собственное ротозейство.
С приливом, однако, нам тут же «повезло»: ветер через пару часов сменился на северный, почти не потеряв при этом в силе, и ночной прилив получился выдающимся. Под утро, опершись на руку в нижнем углу палатки, я этой рукой провалился сантиметров на 10 в булькающий студень. Хорошо еще, что дно палатки, устроенное «корытом» и относительно герметичное, всплыло и не дало проникнуть основной массе воды в палатку. Срочный подъем, аврал, перенос лагеря на триста метров, на открытый пляж повыше, на песчаное основание, там – совсем ветрено, но зато относительно сухо. Впрочем, с учетом изменения направления ветра, теперь – всюду ветрено. Ладно, управившись часа за полтора с перестановкой лагеря и последствиями наводнения, мы продолжили пытаться спать дальше.
…Вовремя мы перетащились, потому что вода все прибывала и прибывала, и вскоре весь пологий ближний бережок оказался в воде, даже катамаран пришлось переставлять, хотя волне взяться было неоткуда.
День последующий оказался одним из самых отвратительных и по погоде,
и по качеству стоянки. Снег с дождем, иногда – без дождя; северный ветер весь
день 6-7 баллов; гулять негде, да и незачем. Просидели до вечера в палатке,
мечтая о перемене места. Чуть стихло к вечеру, и даже солнце появилось.
Скорее отсюда, куда угодно, но желательно все-таки поближе к морю, и бензина на
это не жалко!.. Вышли. Вскорости скосячили – из многих разветвляющихся рукавов
и русел новых рек (их тут немеряно) залезли в реку Фомина, откуда потом часа
полтора с лишним вылезали с мизерной скоростью против ветра… еще 5 литров как
не бывало… осталось литров 25-27, то есть мало совсем, поскольку до Диксона –
семьсот с лишним километров, и это если Южным Таймырским проливом архипелаг
Норденшельда удастся пройти. В общем, непростая ситуация… безлюдье,
безбензинье, вечер 25 августа… зима скоро… правда, к услугам путешественников
неподалеку есть уютная пещерка J.
Встали километрах в 15 всего от предыдущей стоянки, но зато в приличном месте за каменистым холмом. На холме – остатки геодезического знака, доски, следы посещения людей (многолетней давности), несколько деревянных ящиков… дрова, однако. Костер, нормальный лагерь, ужин, прогулка, сон.
На следующий день выйти не удалось, все из-за северного ветра. До мыса Остен-Сакена, откуда прямая дорога на Норденшельды, километров 40; но и здесь – уже море, хотя вода пока пресная; вышли мы в Таймырскую губу. Нехорошо одно – сильный северо-запад, уже третьи сутки пошли; как бы льда не нагнало с северных островов архипелага Норденшельда… выйдем, поглядим. На следующее утро вроде бы стихло до 2-3 баллов; дует з-с-з; идем, неся грот, помогая ему мотором, поскольку хоть небольшая, но – экономия топлива и времени…. Оказалось вскоре, что времени у нас теперь много, а вот бензина – не очень… я приближаюсь к, пожалуй, самому сложному эпизоду нашего путешествия. Ну, обо всем по порядку.
До Остен-Сакена мы дошли без проблем, и повернули за него. Первые льдины увидели еще внутри губы; они были довольно большие, метров 10-15 длиной, но – единичные. Ближе к мысу их стало поболе, но чувство чего-то не слишком приятного нас пока не посетило. За мысом лед виднелся уже в большом количестве и у берега, и вдали от него. В море, километрах в 2-3 к северу от нас, начиналось ледовое поле, которое простиралось перпендикулярно основной береговой линии, насколько хватало глаз. Иван, как самый легкий из нас, поднялся на рубку палатки (это все-таки на метр плюс человеческий рост повыше); ничего нового увидеть Ивану не удалось. Дул слабый запад-северо-запад, 1-2 балла, волны не было. Весь южный берег завален льдом; подойти тут некуда, если только на льдину вылезать. Тем не менее, на запад уходила полынья, ширина которой на входе была с километр. Поскольку ветер был слабый, мы потихоньку двинулись на запад, внутрь этой полыньи… недалеко удалось уйти, километров на 5-7. Полынья наша сужалась, а новая как-то не проявлялась, как мы не выглядывали и не подпрыгивали на крыше рубки. Более того, вот оно, вроде как, и окончание нашей полыньи… а ветер-то – с моря, плюс – прилив. В общем, и то, свободное ото льда пространство, что имеем, потихоньку уменьшаться начало. Теперь нужно было либо рисковать, и срочно идти под мотором на север, к краю льдов, если есть таковой, и там искать счастья в проливе Матисена, или, что еще круче, за северной кромкой Норденшельдов; либо поворачивать обратно за мыс Остен-Сакена, и становиться в бухте на неопределенное время и там запрашивать прогнозы, ледовую обстановку, и – ждать благоприятного момента. Иван предлагает первое – идти на север. Я отказываюсь. Слишком мало топлива, а в случае неудачи мы окажемся в лучшем случае на том же Остен-Сакене, но уже совсем без горючего; о худшем предпочитаю умолчать. В общем, данной мне капитанской властью, принимаю решение о возвращении на Остен-Сакена. Там, в Таймырской губе, и на карте, и визуально, есть развалины бывших рыболовных поселков; по крайней мере, укрывище мы найдем. А об остальном (печь, бензин) – посмотрим на месте. Иван не очень протестует; понимает, видимо, что тут решение должно исходить от капитана. Нда… не оттаяли все-таки Норденшельды в этом году!..
Пока мы стояли и минут десять прикидывали все «за» и
«против», мотор заглох, остыл, и запускался теперь неохотно; один из редких
случаев его такого поведения. За эти минуты, а также за последующие минут пять,
что ушли на его вторичный запуск, свободное пространство продолжало
уменьшаться. Для выхода обратно оставались несколько промоин метров по 20
шириной; мы выбрались из горловины нашего ледяного мешка, и дальше медленно
пошли под парусом обратно в Таймырскую губу.
Внутренний берег бухты был вполне даже неплох. Лед там уже почти не лежал; от мыса тянулся довольно крутой галечный пляж, выполаживающийся метрах в 10 выше уреза воды. В километре от мыса на скале метрах в 50 от моря стояла небольшая бытовка с торчащей из крыши трубой; на вид она была относительно целой. Рядом виднелись разваленные и явно нежилые уже постройки, заваленная галькой большая деревянная лодка, лебедка для ее вытаскивания, бочки и баки… людей, или их относительно недавних следов, не было. Мы остановились под скалой, вытащили катамаран, и пошли осматриваться. Следовало запросить ледовую обстановку и прогноз, но, по моему убеждению, стоять нам предстояло здесь не одни сутки. Иван тоже это понимал. В общем, становимся пока тут, в палатке или в бытовке, а в случае необходимости, в 7 километрах к югу отсюда, в глубине губы, есть совсем большой брошенный поселок, со строениями почти монументальными… там и дрова, и, стены, и, возможно, крыша над головой должны найтись. Правда, с дровами и здесь было неплохо – и плавник по берегам, и доски на склоне.
Осмотрелись. Обнаружилось несколько рыбьих всплесков около самого берега; я засунул в море блесну, и через несколько бросков почувствовал поклевку. Первая рыба сошла; но уверенность в том, что вторая не уйдет, появилась. Теперь рыбалка подождет.
Я первым делом осмотрел бытовку, в ней было выбито окно, крыша прогнулась, доски наружной обшивки местами были оторваны, со стен свисал рубероид и осыпАлся утеплитель… летняя это была бытовка, и не пользовались ей много лет. Но тяжелая дверь – цела, и печь-буржуйка стоит, с виду не прогоревшая… пол, стены внутри – мокрые, но целые. В общем, можно попробовать привести в порядок. Внутри было чисто; присутствовал целый стол, два лежака, полка, чайник, кастрюли и умывальник. Даже сырые спички советских времен лежали над печкой. Попробую; в любом случае, будет не холоднее, чем в палатке.
Разгрузились. Была середина дня, а в Москве - утро. Я поговорил с Натальей, запросил прогноз и лед. Сегодня никуда не идем, поэтому я попросил разобраться подробней и тщательней, по нескольким источникам. Наталья обещала все прислать к своему вечеру. Я сказал, что еще и позвоню, и тогда ледовую обстановку она мне подробно перескажет словами.
Иван отправился на осмотр местных достопримечательностей; я
занялся избушкой. Первым делом заколотил окно фанерой, досками и дюралевым
листом; все это добро в обилии валялось вокруг; неподалеку нашелся и ящик с
ржавыми гвоздями, а также обломки стекла. Затем прорезал в тонкой фанере
квадратное отверстие примерно 20х25 сантиметров, и остеклил его самым большим
стеклом. Потом заткнул щели утеплителем, и занялся печью. Труба была не
накладная, к сожалению, а – меньшего диаметра, чем патрубок, т.е. «выхлопное»
отверстие буржуйки; место соединения было обмазано глиной, обернуто листовым
асбестом и обтянуто проволокой; дно печки устлано мелкой мокрой галькой. В
боковой стене печи в отверстие была вставлена медная трубка – видимо, для
отопления и готовки использовалась когда-то солярная капельница. Части этой
капельницы (вентиль и шланги, а также другие медные трубки нашлись неподалеку,
причем вентиль вроде работал. Ну, с капельницей потом разберемся, а сейчас
нужно печку раскочегарить. Назначение гальки в печи было для меня загадкой, но
позже я понял, что это – для сохранения тепла, а также для использования
солярки. Трубу удалось раскачать и приподнять; на несколько сантиметров пока,
для начала – хватит, а там – посмотрим; в любом случае, с печью или без, а жить
в этой бытовке, возможно, удастся… сколько нам здесь сидеть, неизвестно,
поэтому есть резон наладить быт потщательнее.
Тут следует сказать несколько отвлеченных слов об отношении Ивана к этой затее, да и вообще к моему пристрастию использовать под стоянку имеющееся строение. Иван был совсем не «за», он был, как раз, против таких остановок, то ли брезгуя чужим, то ли и вправду считал, что в палатке при нуле градусов совсем не хуже. Однако здесь случай был особый, связанный с неопределенным временем нашей остановки… это ведь не двух-трехдневный шторм пересидеть.
…В общем, затопил я печь, а солярка для ускоренной ее растопки и прогрева нашлась неподалеку, в бочках на холме. Буржуйка с радостью нещадно задымила, комнатка наполнилась едким дымом. Открыв дверь и подождав, пока дым рассеется немного, я продолжил раскачивать и поднимать трубу, и – удалось, появилась нормальная тяга! Дальше – дело, как говорится, техники. Теперь, по исходу часа, дым шел только в щели между трубой и стаканом, через асбестово-проволочный бандаж; ну, да это дело поправимое. Из стекловаты устроил новый бандаж, затянул его как следует проволокой, и принялся топить. Дым еще шел, но уже значительно меньше; вскорости должен перестать идти совсем. Пошел пока на обрыв, оставив печь топиться.
В заливе болталось несколько льдин разного размера, принесенных сюда
приливом; одна из них бодро перемещалась против приливного течения, а
расстояние до нее 
было метров двести. Пригляделся – белый мишка,
плывет вдоль обрывистого берега (здесь ему не выйти), и направляется явно на
наш пляж. Я криками начал звать Ивана, медведь, мол, в лагере, это, так
сказать, аврал; опять же, нужно копье испытать, пока он еще довольно далеко…
вдруг и правда, подействует J.
Пришел Иван с копьем, сфотографировал льдину, увеличил, рассмотрел, объявил:
«да, медведь». Медведь теперь болтался от нас уже метрах в семидесяти, смотрел
на Ивана с копьем, от смеха не трясся и не лопался (хотя, наверное, все-таки
посмеивался втихаря); никуда уплывать он не собирался, несмотря на наши крики и
просьбы «ты туда плыви, ты сюда не плыви, вон, гляди, дрын какой есть у нас, мы
тебя им колотить будем». Постояли так напротив друг друга минут пятнадцать.
Медведь никуда уплывать не собирался. Тогда мы плюнули в сторону медведя и ушли
в избушку. Появилась веская причина, объясняющая Ивану необходимость ночевки в
этот раз именно в непонятном чуждом помещении, но со стенами и с тяжелой
дверью… это был первый медведь, виденный моим товарищем в природных условиях.
Иван рассказал, что наверху, за бочками с соляркой, небольшое кладбище – на три могилы; мы сходили туда. Единственная сохранившаяся табличка была датирована 1943 годом; поскольку деревянные стелы на могилах были одинаковы и по форме, и по древности, я предположил, что тут похоронены, скорее всего, моряки с какого-нибудь судна, перевозившего в годы войны грузы; вообще-то, здесь мог быть похоронен, кто угодно - и метеорологи, и геологи, и просто лагерные… звездочки на могильных стелах ставили тогда у всех… правда, зэки вряд ли удостоились бы именных памятников…
…Первая ночевка в бытовке не была излишне комфортной. Из
щелей дуло, пол и оргалит на стенах и на крыше оставались мокрыми. Заправки
дров хватало часа на два-три, потом приходилось вставать и докладывать; печь
продолжала, хотя и несильно, но дымить. В общем, мне было почти нормально, а
Иван смирился с таким ночлегом только из-за гуляющего неподалеку зверя. Ну да
ничего.
Подоспел прогноз. Судя по полученной от Наташи информации, нас ждет несколько холодных дней с довольно сильным северным и северо-западным ветром, а южный проход сквозь Норденшельды забит, да и в проливе Матисена – тоже ничего хорошего… вплоть до северной оконечности архипелага, а до нее – больше 100 километров, потом столько же обратно… что будет через три дня, прогноз с уверенностью сказать не может, это понятно; значит, ждем пока. Продуктов у нас недели на три еще, плюс рыбу начну ловить, есть она тут. С неделю ждем, а потом – есть вариант уйти в сторону Челюскина, там льда немного. Да нам и так видно, что на восток – действительно есть проход; плюс таяло там активно в июле; в крайнем случае, пойдем сдаваться полярным пограничникам и метеорологическим полярникам на мыс Челюскин, это километров 250. Неправильно это, но возможность подобного исхода предполагалась заранее, хотя думать о ней всерьез и не хотелось.
Следующие дни были немного веселей. Мы свыклись с мыслью, что нам здесь с неделю прожить придется, как не крути. Щели в бытовке находились и затыкались, пол, стены и потолок сохли, дыма становилось все меньше. За плавником приходилось теперь ходить все дальше и дальше, поскольку нужен был не любой размер, а влезающий в печку. Соорудилась нормальная солярная капельница, и ночью уже не нужно было вставать и подбрасывать дрова, которые использовались теперь только для приготовления еды. Газом почти не пользовались, а рыба потихоньку начала ловиться, и ловилась все успешней и успешней, пошел крупный и средний арктический голец и изредка – омуль; крупных гольцов (от 10 килограммов и крупнее, а иногда – даже 6-7-ми-килограммовых мы вынуждены были отпускать). Добытый деликатес мы потихоньку поедали, не трогая тушенку; однако объемы выловленного значительно превышали объемы съеденного; мы начали заготавливать гольца впрок; мало ли что. Медведи в избушку не заходили; мимо нас приливом вглубь залива проносило льдины и затем уносило отливом обратно; три дня дул обещанный северный, но, к счастью, несильный ветер, который заваливал иногда льдом наш галечный пляж; льдины самых причудливых форм и размеров потом долго ворочались у берега и потихоньку таяли, обливаемые пологой волной, а вокруг них резвился белесо-стальной, под цвет льдов, арктический голец, прыгая через гладкие языки-отростки, сползающие из особо крупных льдин под водой во все стороны. Прогнозы мы теперь получали из нескольких источников: включились наши родные, близкие и сослуживцы, и без устали слали свои прогнозы с разных сайтов на пункты Диксон или Челюскин. Ни один из прогнозов не обещал ничего хорошего (в смысле южного или восточного ветра) еще несколько суток. От этого мои близкие и сослуживцы беспокоились, и предлагали разные варианты нашего вызволения, вплоть до вызывания истребляющего навсегда льды атомного ледокола «Ирина Репина» (это коллега моя (мой?) по работе, специализирующаяся на исследовании взаимодействия океана и атмосферы в Арктике). Я каждый раз сообщал, что у нас все в порядке, что мы сидим в большой избе, не мерзнем, едим одни деликатесы и ждем, и обязательно дождемся своего счастливого часа. Наконец, 29 августа всеми прогнозами нам была обещана смена направления ветра, и в частности, сильный юго-восточный ветер на 31 августа и 1 сентября. Ну, нужно смотреть результат, и пробовать пробиваться на запад.
…Оставшиеся два дня прошли в ожидании перемен к лучшему. 31 августа к вечеру действительно плотно подуло с юго-востока; утром 1 сентября ветер сохранился. Льда в заливе стало заметно меньше, однако к вечеру ветер начал слабеть. Я предложил выйти часов в 5-6 вечера; Иван не соглашался, ссылаясь на то, что лед не могло далеко унести. Я, в общем, допускал такую возможность, однако надеялся, что пока мы к ночи дойдем до Норденшельдов, лед еще подвинется; однако настаивать не стал, не будучи в том уверен на сто процентов. Вместо выхода мы пошли на экскурсию вглубь залива, поглядеть на реку, которая там впадает, километрах в 6 от нашей стоянки.
Речка оказалась неглубокая и неширокая, с песчаными берегами, и ничего особенного из себя не представляла. Экскурсия вообще случилась не очень познавательная, и ничего особенного нам не встретилось; лишь песец застенчиво нас облаял из груды камней, да поморники с чайками обругали за вторжение на их территорию. Тот же галечный берег, снова по берегу – приспособления для вытаскивания лодок, баки для хранения рыбы, пустые бочки от солярки и вбитые в гальку железные шкворни для швартовки. Гусей не встретили, медведей тоже; зато за ближайшей к нам скалой обнаружили недоеденного оленя, к которому, видимо, и хотел подобраться с моря первый медведь… а мы его прогнали, и сами не стали есть оленя… странные все же создания эти двуногие, и не себе, и не людям.
Вернулись домой. Под скалой около нашей бытовки суетилась
рыбина около метра длиной. Она то всплывала, то снова погружалась в темную
морскую пучину. Интереса для, а не добычи ради, я сунул под скалу блесну, не
достав предварительно видеокамеру. Зря я это не сделал, потому что не прошло и
трех секунд (блесна была еще на поверхности), как рыбина вылетела из-под скалы,
открыла пасть, и закрыла ее уже с блесной… можно было бы заснять момент
поклевки. Высота скалы - метров пять-шесть, и спуск по ней сплошь в расселинах…
как теперь отобрать блесну у рыбы? еды-то у нас хватает, и вареной, и
подсоленной, и свежей – килограммов двадцать, не меньше.
Голец-переросток крутился на леске около скалы; у меня более чем хватило времени достать камеру и начать снимать. Подключился к съемкам и Иван. Минут через десять снимать однообразное рыбье бултыхание нам надоело, я камеру выключил и вплотную занялся отысканием возможности все-таки вытащить добычу на берег. Спустился по скале, опираясь и хватаясь за трещины одной рукой и не выпуская спиннинг из другой; прошел по уступам вдоль острой каменной кромки, пока не обнаружил небольшую расселину, по которой можно спуститься к самой воде. Туда-то, в эту расселину, спустя еще минут десять, и был заведен обессиливший рыбий монстр; теперь он только жабрами хватал воздух, а дергаться уже перестал. Положив удилище и придерживая леску одной рукой, второй я подхватил чудовище и вытянул его на скользкий камень. Добывать блесну тут было весьма неудобно; поэтому пришлось выбираться наверх. Сфотографировавшись с добычей, отнес рыбину к морю и с гальки отпустил. Голец тут же встрепенулся, и ушел обратно, как сказал Иван, в «свои любимые скалы»… с этого момента судьба его нам неведома.
…Под самый вечер, гуляя вдоль берега (на всякий случай со спиннингом), я встретил еще одного странного гольца. Этот был раза в полтора-два мельче, но булькал совсем близко к берегу – в полуметре, в метре, и что-то, похоже, там кушал. Съедобной для него рыбешки на двадцатисантиметровой глубине вроде бы не было, а кушать можно было только маленьких лиловых медуз, в огромном количестве пригнанных сильным восточным ветром. Видимо, он этим как раз и занимался, поскольку чавкал и чавкал, а на блесну не обращал ни малейшего внимания. Я щелкал его блесной по носу, стегал концом удилища по хвосту – ноль внимания. Обжора нырял на пару секунд, потом выныривал и снова лез мне под ноги. Тут подошел Ваня с антимедвежьим дрыном и накопившимся охотничьим инстинктом, и… в общем, у нас прибавилось рыбных запасов еще килограммов на шесть-семь. Ну да ладно, едим ведь, и вроде не надоедает… уже и блины пошли под соленую рыбку, и неплохо так пошли. Однако день закончился, а завтра мы должны отсюда уйти… правда, прогноз обещает 3 балла северо-запада на завтра… сегодня было бы уйти сподручнее.
М. Остен-Сакена – Диксон – Дудинка
(возвращение)
ПУстыня скалистая,
Ширь раздольная!
Карское ты, льдистое
Море вольное!
Утром действительно случиллся другой ветер, но – не с-з, а почти даже
чистый север, что нам, возможно, даже удобнее, чем с-з. И – 2-3 балла, что тоже
неплохо. Вскоре после выхода из-за туч выглянуло солнце. Льды были далеко; по
крайней мере, от мыса Остен-Сакена. Вопрос оставался лишь в том, насколько.
Оказалось – не очень. Километрах в тридцати мы вновь наткнулись на ледяное
поле, но оно было куда менее сплоченным в 10 километрах от берега, чем неделей
ранее. 
Однако вскорости стало ясно, что южными проливами нам не пройти – забиты
льдом напрочь. Наталья, правда, вчера говорила, что мол, есть там промоины,
судя по спутниковым свежим фотографиям… но это было вчера, и на фотографиях, а
сегодня глазами видимая картина на юге была нерадостна, зато довольно пока
оптимистична и завлекающа на севере… что же, пойдем в Матисена, поскольку ветер
еще позволяет идти пусть и в бейдевинд, но пока что одним галсом. Около острова
пилота Махоткина вновь начали попадаться ледовые поля, но – разрозненные;
приглядевшись, мы каждый раз заблаговременно находили свободные проходы. Ветер
тем временем усилился, волны за ледовыми полями не было, поэтому мы неслись во
льдах со скоростью 14-15 км/час. Мелькали отдельные льдинки и льдины,
разбегались (точнее, сбегались поглядеть на невиданное зрелище) медведи, и
долго следовали за нами, пока не отставали окончательно… в общем, занятный получился переход, ничего не
скажешь. Прошли пилота Махоткина, лавируя в промоинах и полыньях; тут солнце
спряталось за облака, и начался остров пилота Алексеева, от северной
оконечности которого уже можно взять западнее, и курс уже – не бейдвинд, а
бакштаг.
Однако южной стороной пролива Матисена тоже не было суждено пройти – опять мешал лед, опять нам следовало держаться от южных островов пролива подальше… идем снова к северу, там вроде бы свободно… да, так и есть. В северной части Матисена расположены несколько островов, примерно все они на одинаковом от нас расстоянии – километров 25-30, раньше встать не получится, поскольку негде; а пора вставать уже, поскольку часов 8 вечера. Правильнее, конечно, дойти до о. Правды, он примерно посредине пролива, и проход туда есть, но – до него далековато, еще километров двадцать лишних к западу. Становимся на Овальном, центральном острове в группе из трех или четырех островов, расположенных друг от друга на расстоянии в 2-5 километров. Южный его берег свободен ото льда, и выглядел бы просто замечательным пляжем, если бы на его берегу росли пальмы, а в заливе плавали бы дельфины и черепахи. Однако пальм на берегу не росло, а рядом с берегом плавали все те же самые куски льда, небольшие, конечно, но и на них не стоило налетать в сгущавшейся темноте. Высадка прошла легко, так же легко нашлось место для палатки, дрова для костра и пресная вода… что еще нужно для счастья двум уставшим людям после 120-километрового плавания в неизвестность? Вы правильно думаете. «Пива и бабу», - сказал Иван в мою видеокамеру посреди пролива Матисена. – «Нетолстую», - уточнил он секунду спустя.
J…Спустя два месяца после этого перехода, сидя в тепле и восстанавливая по дневнику, фотографиям и видеофрагментам, по памяти, все перипетии нашего путешествия, я представляю следующую картину. Видится мне, что вот прямо сейчас у Ивана под окнами, и у дома, и у конторы, в которой он работает, стоит множество симпатичных и не очень, худощавых и вполне себе пухленьких, женщин разного возраста, от совсем юных барышень до светских львиц неопределенного возраста. Стоят они, сжимая в руках авоськи и баулы с заказанным тогда, в Норденшельдах, пивом, и часами поджидают Ивана; ну, а как завидят его, такого отважного и прославленного на века в нетленных клипах и этой отчето-повести, то бросаются к нему навстречу с пивом и с надеждою, что обратит он на кого-то из них внимание, и глянет по-особенному, и начнет дружить так крепко и горячо, как это умеют делать только отважные полярные путешественники… ну что же ты, Иван, почему снова мимо проходишь, никого не выбирая?... А может, и выбирает Иван кого-то из них, и уходит дружить горячо со счастливицей; те же, кому не повезло в этот раз, приходят и на следующий, и на следующий день, все с тем же, просроченным пивом и относительно свежими надеждами… и снова везет не всем, а только лишь одной (или двум-трем)… и ломают прелестные головки невезучие, и сжимают с досады кулачки, размазывая по личикам слезы вместе с тушью для ресниц и думают, горестно думают что-то вроде: «Что ему во мне не глянулось? Может, я пиво не того сорта принесла? Или все же колготки не того цвета одела?»… в общем все то думают, что всегда думали и будут думать отвергнутые женщины.
… Утро следующего дня подарило нам незабываемое и, пожалуй, наиболее яркое впечатление от окружающего пейзажа за весь поход. Только неистовство стихии в проливе Нестора Кулика, да сопровождавшие нас во льдах медведи могут с этими декорациями поспорить… но не превзойти.
Ночью выпал снег, сантиметра три; он погасил костер и покрыл все вокруг – и берег с бревнами, и валуны на берегу, и чахлые стебли травы, которым никогда не превратиться в пальмы, и палатку, и катамаран, и медвежьи следы на песке; белесые сплошные тучи застилали небо, а ветер и волны пригнали некрупные, но частые льдины; ими был усеян весь залив.
…А крупный снег все падает и падает… вот эта фотография, сделанная Иваном, вышедшим по утренней нужде, видимо, но тут же об этой нужде забывшим от вида окружающей действительности. Рука его потянулась в бездонные складки полярной одежды и извлекла оттуда совсем не то, что собиралась извлечь сначала… фотоаппарат она извлекла и нажала на кнопку. ...Н-даа, та утренняя картина заснеженного и глобально обледеневшего пространства перед глазами до сих пор стоит… к счастью, через пару часов потеплело, снег растаял, а льды унесло обратно в море; с севера в пролив Матисена вошел океанский сухогруз, и взял курс на запад… и нам туда же.
Можно было двигаться дальше. Ветер, правда, один-два балла всего, но –
северный; это значит, в галфвинд нам идти, а то и в бакштаг; наконец, к
югу можно потихоньку поворачивать. Пройдена самая северная точка маршрута, хотя
мы рассчитывали, что самая северная будет – мыс Остен-Сакена. До о. Правды с
одноименной полярной станцией – 20 километров; мы идем небыстро, 7-8 км/час. 
Льда вокруг – еще много, но – разреженного; похоже, выбираемся
потихоньку из западни. Полярная станция, ясное дело, заброшена; подойти можно,
но как будто незачем; и мы пошли дальше. Иногда стихает до практически штиля;
заводим тогда мотор и идем полчаса, час; потом вроде снова задует – выключаем.
Приходим к мысу Фуса; мрачноватый, безжизненный, инопланетный берег, заваленный
крупными и острыми обломками скал; редкие лагуны забиты льдом, так что пристать
некуда; придется идти за мыс, в узкую и защищенную бухту, которая таит в себе
опасность снова оказаться в ледяной западне… однако – не должно такое
случиться, льда намного меньше, и нет рядом островов-ледосборников; ну, а если
и забьет, то на отливе все равно должно получиться уйти по разводьям. Прошли за
день около 70 км; до бухты Эклипс еще километров 60. Нам говорили по телефону
близкие и сослуживцы, еще на Остен-Сакене, что там, на Эклипсе, должны быть люди,
которые, без сомненья, нам помогут; да, мы знаем, что когда-то была такая
застава пограничная, и координаты ее у нас вбиты; не факт, что она действует по
сей день. Однако, Эклипс - бухта удобная и почти по пути. И даже если застава
покинута, может найтись бензин. До Эклипса нам еще идти целый день, а сейчас
нужно становиться на ночь. В узком заливе за мысом Фуса, венчающем одноименный
полуостров, стоянка нашлась; и довольно неплохая – и дрова, и вода, и ветровое
затишье, и ровное место для палатки. Пейзаж же вокруг не слишком жизнерадостный
– моренные гряды, нагромождения все тех же острых и крупных скальных обломков и
плит, вперемешку со снежниками в ложбинах и льдинами на берегу; так, наверное,
должен выглядеть ад в представлении викингов. Костер, лагерь, ужин, сон. Утром
– серость, моросящий дождь, туман, ветер баллов 4-5 северный, серьезной волны
не образовалось (льды недалеко), видимость метров двести, тает на траве и
камнях выпавший ночью дежурный снег… с одной стороны, ни один параметр по
отдельности, вроде не превышает предельно допустимый, с другой, в комплексе,
все довольно мерзко… в общем, стоим, гуляем по нагромождениям каменным,
распугиваем леммингов и куликов. Находим каменную пирамидку-тур, рядом –
длинный деревянный шест, явно людского происхождения. На другой гряде –
упаковка от спагетти и пакеты от вермишели быстрого приготовления… года три
этому всему. Турист, скорее всего, проходил, возможно – зимой. А может – летом,
и тоже на кораблике. Кострища не видно, хотя, весной кострище и размыть могло.
Прогулялись на север до берега моря, а потом и на юг, вглубь бухты; там
песчаный пляж, и стоянка, пожалуй, даже получше нашей… однако не переставляться
же теперь. Легли спать пораньше, чтобы пораньше завтра выйти; ветер под вечер
немного стих.
Выходим, тем не менее, не рано – в 11. Нормальный ходовой ветер, с-в 2-3 балла. Льда в море хватает, но можно сказать, что мало по сравнению с Норденшельдами. Разрозненный, в основном, лед, поля редки, поэтому идется спокойно. К 7 вечера мы – в бухте Эклипс. Видим заставу, но признаков жизни нет – огни не светятся, дым из труб не идет, лодок на берегу нет. Здания большие стоят тут и там, с виду целые. У самого берега - караульная вышка с будкой, вдалеке - огромные цистерны, но людей – нет. Высаживаемся, ходим по складам, мастерским, казармам, столовой, находим библиотеку. Всюду – жуткий бардак, валяются вперемешку телогрейки, пилотки, кирзовые сапоги и валенки, рыбные консервы, кружки, портянки… мрак. Хотя в некоторых комнатах и можно было бы остановиться – двери на месте, стекла в окнах почти везде целы – но не очень хочется. Ставим палатку возле катамарана, разводим большой костер, ужинаем. В темноте, почти полной, видим в 20 метрах от лагеря трех некрупных медведей. Иван хватается за фальшфейер, я жестом показываю – погоди, молодые звери, мол, должны уйти, если попросить правильно. В общем, попросили гостей пойти погулять куда-нибудь в другое место, а Иван даже для убедительности постучал своим копьевидным дрыном по гальке… возымело. То ли ненормативную лексику медведи понимали, проведя часть своей жизни рядом с погранцами, то ли копье произвело неизгладимое действие. Лопаться от смеха они, как и их предшественники, не стали, и вообще даже не улыбнулись, а просто развернулись и скромно удалились. А может, и улыбнулись, а мы просто в сумерках не разглядели. Подбросили в костер дров и каменного угля, которого полно валялось по берегу, и завалились спать.
Утром удалось рассмотреть окрестности получше; окрестности эти на
километры вправо, влево и в глубину материка были под стать первому
впечатлению, т.е. жуткими. Такое ощущение, что балкОв, цистерн, арматуры,
проволоки, вездеходных гусениц, бытовок, домов разваленных и относительно целых
здесь хватило бы на целую дивизию. На берегу обнаружилось несколько импровизированных
дотов, построенных из бочек, наполненных камнями; от кого здесь оборонялись,
осталось загадкой. Стояли несколько довольно целых с виду вездеходов;
находились они когда-то в капонирах; теперь крыши этих капониров обрушились, и
вездеходы были завалены досками и оцинковкой. По-видимому, способ освоения этой
бухты был прост. Когда те или иные строения приходили в негодность, строились
новые на новом месте; старые бросались, как бросались бочки, балкИ и механизмы;
теперь все это бывшее покрывало ровным слоем берега бухты на всем ее
протяжении… валить 
нужно отсюда.
…Из глубины бухты появился еще один медведь, покрупнее и пожелтее вчерашних. Он подошел к лагерю метров на 50. Видят медведи плоховато, зато нюхают и слышат хорошо; вот он только сейчас остановился, почуяв неладное, и завертел в разные стороны черным угольком носа. Иван схватился за фотоаппарат, и успел сделать несколько снимков, засняв все, так сказать, действо, развернувшееся стремительно. Пока напарник доставал камеру, я уже бежал к дорогому гостю со своей видеомыльницей, намереваясь если не поставить ее на штатив и сфотографироваться с ним в обнимку, то хотя бы сделать фотопортрет. Нервы у мишки не выдержали. Не подпустив меня к себе ближе 20 метров, он развернулся и бросился наутек, так что только пятки засверкали; до него дошло, что если я его догоню, то непременно предложу выпить на брудершафт… в общем, при моем приближении он повернул к морю, бросился в него, и поскорее уплыл, надеясь, что я за ним не погонюсь. Так и остались мы с медведем без дружеского фото на память.
Однако, пора собираться и выходить. Побродили еще по заставе в поисках бензина. Консервы рыбные, россыпи просто… срок годности истекает 10-м и 12-м годами… журнал политзанятий, последняя запись датирована 2005 годом… в бочках и цистернах полно солярки, на продовольственном складе – банки консервированных овощей, кружки аккуратно стоят на кухне… единственное аккуратное место, все остальное валяется, будто кто-то специально разбрасывал… нет бензина, все, пора уходить.
Идем с с-в ветром весь день, к вечеру встаем на галечном берегу, на прибое. Рядом на вершине холма – небольшое зимовье; но подниматься далеко. Ставим палатку. До мыса Стерлегова осталось километров двадцать, а в целом неплохой переход получился – километров 80.
…Очередной легкий минус ночью, и легкий плюс часам к 10 утра. Накат продолжается, довольно мощный, но гладкий. Выходим относительно легко, ветер в-с-в, 3-4 балла, ход приличный, до мыса Стерлегова доходим часа через полтора. Полярная станция цела, но людей на берегу не видно, не видно и дымов. В небольшом, весьма относительном, укрытии за таким же, небольшим и относительным, каменным мысом, подходим к берегу на галечный пляж, немного вытаскиваем на волне катамаран, Иван остается дежурить с ним, а я иду к станции, это метров 400-500 (ближе встать не получалось). Станция с виду в порядке – мастерская, лодка, гараж, основной жилой дом, он же рабочий, антенна спутниковая – вроде все стоит правильно. Перед входом в двухэтажное здание полярки меня встречает большой желтый медведь, неохотно отходит в сторону метров на двадцать-тридцать, а потом уходит за дом. На двери под вывеской приколочен лист картона с надписью от руки «Сотрудников нет. Обращайтесь на соседние станции». Соседняя ближайшая станция – Диксон; до него километров четыреста. Конечно, обратимся. Захожу в помещение. Внутри – убрано; в кают-компании на полках, на столе – бутылка из-под шампанского, открытый компот, шоколадки; под потолком висят бумажные снежинки. Как будто вчера здесь Новый год праздновали. Однако не стучит дизель, нет ни электричества, ни отопления, и нет людей; только спецодежда висит на вешалке при входе; и на втором этаже все тщательно убрано, стоят книжки на полках в комнатах, совсем много книг на стеллажах в библиотеке; тренажеры, гантели – все на своих местах. Относительно современный монитор без компьютера лежит на кровати в одной из комнат; на тумбочке - пряжа и спицы, видимо, на станции женщины работали. Спускаюсь обратно на первый этаж. В основном рабочем помещении – тоже все аккуратно разложено; видимо, покидали станцию без спешки, по возможности все консервируя и надеясь вернуться. На столе начальника – пачка «Примы», почти целая; пригодится. Оставляю три сигареты, остальное беру – недели три не курил.
Для посетителей и оставлена. На соседнем столе, поменьше – открытый журнал наблюдений снежного и ледового покрова. Записи аккуратным женским почерком в журнале, начало 2014 года, последняя запись – от 9 января. Ну вот, видимо, старый Новый год встретили, а потом – почему-то покинули станцию… почему и каким образом, тут далеко до ближайшего поселка ведь!.. может, «чужой» побывал?.. На кухне – чистая посуда, в холодильнике – продукты заплесневевшие – все-таки не убрали и не выбросили. Нахожу кладовку. В ней – залежи консервов, круп, сахар, мука, супы и т.п. Хватило бы на несколько лет; часть консервов просрочена. Беру пачку чая, макароны, немного сахара, банку джема; оставляю записку на столе начальника, что были здесь, получили посильную помощь, благодарим; однако, нужно бы бензин поискать. На выходе меня снова встречает медведь, и снова уходит чуть в сторону, не сильно поспешая… однако дружить или есть меня вроде не лезет… фальшфейер пока рано из кармана доставать. Нахожу еще одну то ли мастерскую, то ли малую дизельную… не понять. Лежит бензопила новая, бочки и канистры с разными жидкостями, больше всего тут керосина, а бензина нет. Медведь уже снова тут как тут, видимо, решил сопровождать меня повсюду, чтобы мне никто тут не сделал ничего худого; держится метрах в пятидесяти, ближе уже не идет. Я не возражаю против почетного эскорта, поворачиваюсь к нему спиной и иду в сторону катамарана. По пути нахожу еще одно подсобное помещение: в нем очередная бензопила и снегоход, с виду целый; рядом – несколько бочек разного объема и расцветки и с разными надписями: в одной, вроде как бензин, по виду и запаху, но этикетка гласит «трансмиссионное масло»; во второй – и по виду и запаху - бензин, и написано АИ-80; в ней литров 100. Прекрасно; литров 10 нам не помешает. Возвращаюсь к Ивану; медведь за мной не пошел, остался станцию сторожить. Я вернулся к складу, налил в канистру литров 10-12 возможно, бензина; позже смешаем потихоньку, послушаем, что об этом скажет мотор. Мотор-то вроде нормально переварил Усть-Оленекский метеорологический 80-й, в смеси 50 на 50, должен и этот переварить.
…Иван уже утомился пасти катамаран, который волна время от времени пытается стащить в море. Грызет половинку предпоследнего сникерса и на меня ругается, но половину сникерса выдает. Ходил я долго, часа полтора-два, не меньше; поэтому срочно уходим.
В море в 2-3 километрах от берега – гладкие, пока метровые волны; идем практически фордевинд со скоростью 13-14 км/час; первые два часа так и шли, но ветер и волна постепенно усиливались. Нам преодолевать довольно большой разлив, с удалением от берега километров 10-12, и идти за мыс Михайлова, на косу или в бухту; тут уже волне будет, где разгуляться. Это километров 60 по прямой; быстро должны дойти. Пожалуй, в этот раз придется столкнуться со сложными условиями, поскольку раздувает и раздувает. По пути будут попадаться небольшие острова и мели, рядом с которыми неизбежно образуется волновая толчея. Волна постепенно укрупнялась, пошли обрушивающиеся гребни, катамаран разгонялся до 25 км/час в режиме серфинга. Зарифились; стало чуть проще, но скорость снизилась незначительно. Иван рулит и делает это практически безошибочно. У меня нет желания ни румпель у него отобрать, ни вмешаться в тактику прохождения. Иногда только подсказываю о приближении групп особо крупных догоняющих нас валов, которые он не может увидеть, поскольку сидит спиной к ним, на наветренном борту. Море уже впечатляет мощью своего разгула. Волна доходит до двух метров, а отдельные одиночные волны, а иногда и целые группы волн – метров до трех; гребни внезапно возникают и обрушиваются; иногда эти группы приходят откуда-то сбоку, с моря. Пару раз мы не успеваем увернуться, и тогда гребень рушится прямо под нами, катамаран вместе с гребнем проваливается, приводясь и плохо управляясь; на склоне крен наш достигает градусов тридцать. Нам это не слишком нравится; штаны мокры пока только снаружи, не хватало еще внутренней сырости J. Увеличиваем бдительность, и отрабатываем теперь такие группы заблаговременно, а мыс Михайлова тем временем стремительно приближается. Вот мы уже идем вдоль него, до поворота в затишье еще километров пять; волны здесь уже как будто не превышают двух метров, но становятся весьма хаотичными; видимо, сказывается уменьшение глубины. Я отбираю румпель, в основном для того, чтобы размяться, а то три с половиной часа сижу уже без дела. Проходим через волновое месиво за мыс; наконец, волна стихает, но берег низкий, поэтому дует по-прежнему сильно, баллов 5. Мелеет, в бухту мы не идем (это в обратную сторону и против ветра), а становимся практически на острие косы. Тут неглубоко, песчано-галечный плоский низкий пляж с обилием плавника; ветрового укрытия нет, ну да ничего. Ставим палатку в углублении за небольшим песчаным холмиком, высотой сантиметров 50, придавливаем оттяжки и ветрозащитную юбку бревнами, разжигаем костер, спим. Хороший ходовой день, около 80 км по курсу, за 5 примерно ходовых часов. Однако, давно не сталкивались с такой волной; в 2012 г. при входе в Обскую губу было попроще, да и идти нам было ближе до стоянки.
Утро следующего дня принесло правильное изменение направления и силы
ветра. Дует всего 1-2 балла, волны нет; впереди, на западе, начинаются шхеры
Минина. Еще один известный ледосборник; но сейчас – вряд ли нам что-то
серьезное грозит. Последние недели 2 хорошо вдувало с разных направлений; здесь
южнее километров на 70 уже, по сравнению с м. Остен-Сакена, не говоря уже о
проливе Матисена; льда быть не должно. Так и есть, снежников на берегах полно,
а льдин в море уже не наблюдаем; идем против слабого встречного ветра под
мотором, немного помогая ему гротом. До Диксона 
километров 350, а
горючего у нас теперь литров 30; правда, неизвестно пока, как бензин со
Стерлегова подойдет. День был холодный; кружились снежинки, падали на палубу,
собирались на парусе и таять не собирались. Мы, меняясь на руле каждые часа 2,
добрались к вечеру до острова Песцовый. Напротив, через неширокий пролив, к
северу от Песцового, нам приглянулся небольшой, но живописный остров Скалистый;
точнее, галечный берег за юго-восточным мысом Скалистого, с небольшой
бухточкой; туда и встали, вытащив катамаран на крупную гальку. Волны тут быть
не должно; стоянка удобная, вот только дров могло бы быть побольше. На
следующий день ветер остался встречным, и довольно сильным, балла 4. Поэтому
утром никуда не пошли: и мерзнуть не хотелось, и бензина жалко; осталось литров
25 после вчерашнего перехода.
С утра мы отправились на
прогулку по Скалистому, и не пожалели. Остров был изрыт небольшими бухтами,
окаймленными высокими скальными мысами; в ложбины между скал и в сами бухты с
холмов живописно сползали снежные и ледяные языки. Со стороны моря в
скалы мерно бил двухметровый накат; на пятнадцатиметровой высоте вдоль
всего морского высокого берега валялись бревна, выброшенные сюда штормами; вся
тундра 
была изрыта норками и ходами леммингов. Кроме леммингов,
чаек, фрегатов, поморников и пуночек, тут больше никто не жил; даже гуси и
зайцы, судя по всему, редко его посещали. Поднялись на старый световой знак с
целым газовым фонарем выпуска то ли 36, то ли 56 года, как было выбито на
облезшей и покрытой коррозией алюминиевой табличке. Взял очередные пробы;
погода стояла сухая и для заготовки мха подходящая.
Вечером, часам к 6, ветер стих баллов до 3; неплохо было бы попробовать новый бензин. Много пройти уже до темноты не получится; но все же ближе к дому будем. Иван позднему выходу сопротивляться не стал. Мотор завелся на смеси, и глохнуть вроде не собирался. Часа через 3 мы подошли к уютному галечному берегу, на котором стояло совсем маленькое зимовье. Стены у него были крепки, но ни окон, ни дверей не было; все это валялось выше по берегу. Внутреннее помещение наполовину занесено некрупной галькой – видимо, море размыло штормами этот берег, и избушка оказалась во власти стихии. Были целы даже стол и лавка; но жить здесь уже стало нельзя. Спрятавшись за уцелевшими стенами от западного пока ветра, мы поставили на берегу палатку. На мой взгляд, нам встретилось одно из красивейших мест за весь поход. Единственное неудобство состояло в том, что бухта была открыта восточному ветру, поэтому задерживаться здесь не стоило. Нас ждало пересечение Пясинского залива и затем выход на финишный участок, на 200-километровую прямую, заканчивающуюся двумя Диксонами, островом и одноименным материковым поселком.
Следующим утром мы проснулись рано. Дул восточный ветер, пока еще 2-3
балла, о гальку разбивались полуметровые волны. Скорый завтрак, торопливая
заправка термосов горячим, и такой же скорый выход. 10 сентября, 8 утра. До
Диксона около 300 километров. В проливах серьезной волны, естественно, нет,
ветер пока вроде тоже несильный; как-то будет в открытом море? Нам сегодня
неблизкий путь предстоит, километров сто с лишним, из них прямое пересечение –
80. Выходим из шхер Минина, оказавшихся вполне гостеприимными, и берем курс
пока на восточный мыс Пясинского залива. Иван остерегается большого удаления от
берега; я же предпочитаю такие пересечения осуществлять по возможности по
кратчайшей траектории; Иван нервничает, когда я начинаю обсуждать более
мористые варианты пересечения; пока с Иваном не спорю – выйдем в море и пройдем
для начала километров 25-30, а там посмотрим; проходить 150 километров вместо
ста – тоже, знаете ли, непозволительная роскошь, когда каждый день на счету, а
опоздание уже составляет дней 10… зима на носу. Дней с температурой ниже нуля,
когда 
выпавший ночью снег к вечеру не растаял, было пока три;
только один из них мы провели на переходе; как-то будет дальше? К людям надо,
поскорее.
…Пока выбирались часа три из шхер на открытый участок, Иван стоял вахту. Теперь была его очередь отдыхать; волна в 20 км от берега была около метра, с отдельными группами до полутора, но гребни были пологи. Катамаран даже на всех парусах при ходе по ветру не зарывался, поскольку ветер был ровный, балла три-четыре; прогноз такой ветер и обещал. В общем, идти было можно, поэтому вместо восточного берега Пясинской губы и большого крюка, связанного с его достижением, я пошел на компромисс, и с Иваном, и с собой. Компромиссом оказалась южная оконечность большого острова Зверобой, до нее было километров сорок отсюда, а потом - еще километров 50 до западного мыса Пясинской губы, до закрытой лагуны в районе впадения р. Моржово, напротив одноименного острова. Волна немного подросла, но Ивану отдыхать не мешала; его пришлось вызвать из рубки только на подходе к Зверобою, когда начались мели и волновая толчея; в целом этот переход наш оказался несоизмеримо спокойнее и комфортнее недавнего перехода между мысами. Стерлегова и Михайлова. На Зверобое, в ветровом и волновом затишье, под лучами еще греющего солнца мы на час подошли к берегу пообедать и размяться. Оставшиеся 50 километров тоже не несли в себе больших неожиданностей; к вечеру мы вошли с северо-востока в лагуну реки через бар и метровую волну на нем; лихо, под всеми парусами, пролетели через узкий, 10-метровый проход и пенные стоячие почти полутораметровые волны, образовавшиеся в результате взаимодействия отливного течения и встречного ему ветра, потом резко повернули более чем на 90 градусов за косу к югу, и тут же оказались в почти полной тишине. Лагуна была мелкая, а с моря почти всю ее закрывала от ветра длинная галечная коса, заваленная двухметровым слоем плавника разного калибра. Пройдя с давно уже поднятым швертом вглубь бухты, мы убрали парус, и подошли к берегу на веслах. Стоять здесь вполне было можно при любом направлении ветра; мы выбрали место самой тонкой перемычки между внутренней линией косы и ее же морским берегом. Пока я ставил палатку и устраивал очередной костер, Иван пошел на разведку и быстро нашел пресную чистую воду, а заодно познакомился с семейством песцов. Песцы (а их было три или четыре, сосчитать было трудно) бегали по всему берегу, наведывались и в лагерь, но близко к костру подходить не осмеливались.
Следующим утром Иван нашел основное песцовое логово (на
мористом мысу, среди бревен), и теперь терпеливо и увлеченно подбирался к ним с
фотоаппаратом; он осуществлял свою, видимо, давнюю мечту: подкрасться к песцу
незаметно. Два песца оказались вполне общительными, любопытными и игривыми, но
остальные дружить и фотографироваться отказывались и прятались, всем своим
видом выражая неудовольствие и отвращение к навязываемой им фотосессии.
Ближе к полудню следующего дня, мы провели на бечеве «Негордый» метров 300 к выходу из лагуны, сильно обмелевшей из-за начавшегося отлива. Вчерашнего наката и связанного с ним сулоя не было и в помине. Погрузившись напротив места нашей стоянки, но с морской стороны косы (перемычка в этом месте была всего метров 10-15 шириной), мы пошли дальше, к Диксону. Ветер дул теперь с берега, т.е. ю-ю-в 3-4 балла, холодно, несмотря на южное направление. Ход вдоль наветренного берега в галфвинд, без волны, хороший – 12-14 км/час. Падают крупные снежинки и не торопятся таять; на парусе, вдоль швов между полотнищами с наветренной стороны – ослепительно белые полосы; снежинки не выдувает ветром, ветер лишь прижимает их к полотнищу; они сползают, пока не наткнутся на шов. Шкоты пока сухие, относительно мягкие и в блоках не застревают. Нет волны, есть только ветер, и сухо на палубе; снег отсюда сдувает. Сквозь белесые облака иногда проглядывает тусклое, негреющее солнце. Уже тянутся к югу стаи гусей, а утки почему-то летают низко над морем стаями в разных направлениях, в том числе и в северном. Летают еще чайки и поморники; но явно видно, что близка уже зима… так, в холоде, но безопасно, мы пришли к 9 вечера в лагуну реки Убойная, где на карте 86 года обозначено зимовье. (К слову о старых картах. Почти все рыболовные поселки и охотничьи зимовья, указанные на нашей картографии, существовали в действительности. Некоторые, правда, были заброшены, но взамен них в других местах иногда появлялись новые, неотмеченные; видимо, зимовья ставятся в местах, в которых рыбалка или охота наиболее хороши, а подход к берегу удобен).
…Лагуна реки Убойной – бухта обширная и относительно глубокая, а также
защищенная со всех сторон. Несколько строений-развалин стоит на невысокой косе;
самая большая избушка возвышается над обрывом. Мы подошли поближе к избе и
начали разгружаться. 
Изба была явно жилая; в хозяйственной ее части и около
входа царил обычный для этих пристанищ бардак; но внутри оказалось относительно
прибрано и чисто; имелась большая кирпичная печь, в порядке были койки,
матрасы, полки, посуда, стол, наличествовал также довольно большой запас круп,
в которых мы не нуждались. Иван, завидев мой интерес к печке, заранее
отправился спать в балОк неподалеку; я начал топить печь, которая вполне
оправдала Ивановы ожидания. Было дымно довольно долго, а запах от растопки
выветрился только к утру; зато стало тепло и сухо.
Следующий день принес усиление южного ветра и дождь. Хотя до Диксона
оставалось километров 60, мы в море не пошли. Было довольно напряженно не
только с ветром (баллов 5, не меньше, хотя и южного направления), но еще и сыро
и холодно, хотя ночью снег не выпадал. Собрав на берегу плавника, и подложив в
печь каменного угля, лежащего в нескольких небольших кучках, мы отправились на
прогулки, каждый в свою сторону: Иван – через ручей на прибрежную косу к
развалинам балкОв и изб, а я – вверх по реке со спиннингом, но без камеры
(погода для съемки была не 
слишком
подходящая).
…Рыбы в низовьях Убойной не оказалось, а до хариусных перекатов было далековато, километров 15. Побродив по живописным, несмотря на промозглую сырость, сопкам и берегам реки, я спугнул крупного тюленя, который лежал на песке и смотрел свои тюленьи сны, не ожидая гостей; он подпустил меня на расстояние метров 5, после чего торопливо засеменил на ластах к воде.
Часа через три я вернулся; незадолго до этого вернулся в избу и Иван. Я поставил в кастрюлях и местном чайнике воду для нагрева, а сам натаскал воды в балОк ( в одной его половине была помывочная), затопил там буржуйку и начал готовиться к помывке. Иван от мытья отказался. Помывка и стирка вышли относительные, поскольку щелей в балКе было предостаточно, и холод вовсю проникал в помещение; однако грязнее от этого не стали ни белье, ни я сам. Устроил выпекание (точнее, жарку) блинов; вечером мы их употребили с соленым гольцом. В избе дыма уже не было, а стены просохли; я развесил на веревках и гвоздях под потолком постиранное, а также отсыревшие вещи из основной своей гермоупаковки, и мы завалились спать. Иван, оценив качество воздуха в избе на «удовлетворительно», остался ночевать тут же, на другой койке.
…Прогноз обещал нам и на завтра сильный ветер, причем с заходом к западу, что для нас нехорошо. Однако, ветер с утра оказался послабее вчерашнего, а направление его не поменялось, т.е. осталось практически южным. Идти было и можно, и нужно; Диксон уже рядом. И действительно, несмотря на поздний подъем и поздний выход (в полдень), к 17-30 мы без приключений дошли до порта и поселка Диксон. Для нас это была победа. Основное дело было сделано.
…И все идет, как водится –
Мотор еще заводится,
Крепки от соли ржавые
Растяжки и троса.
Глаза у кэпа круглые
От счастья многотрудного,
И держат форму старые,
В заплатах, паруса!
Полярный день кончается,
Земля еще вращается,
В кильватере качается
Полярная звезда.
Любимая печалится,
Все только начинается –
«Негордый» возвращается -
Из моря, как всегда!
…13 сентября, пятница. Швартуемся к дощатому наклонному слипу-причалу; нас проверяет береговая охрана; посмотрев пропуска и паспорта, говорит, что все в порядке, приносит кипятку в термосе и начинает расспрашивать уже неформально… явно под впечатлением пройденного нами маршрута. Подходят и другие диксонцы, тоже спрашивают, знакомятся, фотографируют, все очень доброжелательны; узнав, что собираемся уезжать из Дудинки, сообщают о ближайших возможных рейсах в том направлении. Чувствуется, что приезжих здесь немного; с туристом, который пришел сюда по морю самостоятельно, общаются, как с желанным гостем… немногие сюда таким образом добираются. «Так, СовАрктика придет через неделю, разгрузится-погрузится, а потом пойдет в Красноярск, а «Механик Маклаков» уйдет завтра, и в Дудинку… да вы подойдите к кэпу, поговорите». Отзвонились домой. Попили пива с аборигенами и с расстегаями; пошли общаться с буксиром «Механик Маклаков». Вежливый кэп подтвердил, что да, должен завтра уйти, как только с баржи уголь разгрузят… а начали только сегодня, тут как пойдет, может, за ночь управятся… «только в Дудинку ли я пойду или еще куда, я только завтра узнаю… а подойдите с утра еще». Утром мы видим, что уголь с баржи никуда не делся. Кэп говорит, что ночью не разгружали, а пойдет он не в Дудинку, а в Байкаловск, это от Дудинки 250 км. А уйдут они сегодня вечером или завтра утром (если разгрузят).
Мы уходим обратно к лодке, по дороге спрашивая у местных
бензин. Бензин тут есть у всех, но делятся им неохотно. Вот и сейчас, нам не
удается ничего найти. Пока ходили, в сумке-расходнике, по словам береговой
охраны, порылась собака, расстегнула молнию и унесла палку колбасы. Так и есть,
последней палки сухой колбасы нет. Да, береговая охрана, как же так, неважно вы
берег охраняете J! Да ладно с ней, с
колбасой; тут все-таки люди, и магазины, в которой колбасу продают. И пиво, и
расстегаи.
А пока - думаем, как быть. Ближайший теплоход из Дудинки уходит 21 сентября, следующий – 26. До Дудинки километров 600, вроде бы у нас шансов лишь немного остается прийти 20-го… погода сложная. Можно в любой момент застрять дня на три. Соглашаемся на «Маклакова», ведь если он завтра уйдет, тогда как будто успеваем, поскольку за сутки он километров 250-300 проходит с пустой баржой. Т.е. завтра выйдет, полтора дня пойдет, значит, у нас остается 4 дня на 250 километров… опять же, повезет – успеем, не повезет – значит, не повезет. Топлива у нас 20 литров, т.е. на 160-180 километров… еще бы десяточку. Назавтра сломался кран, и буксир снова никуда не ушел. Оба эти дня стояла ходовая погода с восточным и северо-восточным ветром; мы уже жалели, что ввязались в это буксирное плавание. Однако, выменяли у рыбака 10 литров бензина на литр моторного масла; может пригодиться… как там будет с ветром на юге Енисейского залива и на самом Енисее.
Кран починили к вечеру, и остатки угля разгрузили; но тут крановщик, сказав, что работать больше физически не может, ушел на ночь отдыхать. Поняв, что теперь все только в наших руках, а не в ковше крана, мы начали готовиться к погрузке на баржу. Около катамарана тем временем собрались знакомые аборигены и завлекли Ивана погреться и поговорить за жизнь под пиво с расстегаями в кабину небольшого бульдозера. Возвращаясь с центральных улиц Диксона с набором продуктов в дорогу, я заметил на фоне блеклого полярного неба летящий объект, который не смог сразу опознать. Полупрозрачная сфера с чем-то непрозрачным внутри летела «на бреющем»; сферу эту окружали местные крупные чайки, которых здесь почему-то называют бакланами; бакланы пытались пробиться к непрозрачному центру прозрачной сферы; не у всех это получалось, от чего бакланы громко сетовали на жизнь. Ситуацию усложнял старенький бульдозер, в котором двигатель давно заглох, но сам бульдозер еще трясся мелкой дрожью. Ядро небесной процессии (прозрачная сфера с непрозрачным объектом внутри), и хвост ее (стая бакланов) скрылись за горизонтом; бульдозер вздрогнул еще несколько раз, затем дверцы у него распахнулись; из открывшихся створок в разные стороны выпали два аборигена и Иван, державшиеся за животики и трясущиеся от смеха. Оказалось, что ребята, пойдя разговаривать за жизнь в нутро бульдозера, оставили на слипе полиэтиленовый пакет с расстегаями; самый большой баклан подхватил его в воздух и попытался унести; тут слетелись остальные бакланы, и… остальное я, как умел, пересказал.
…Через час мы подогнали катамаран к грузовому причалу,
сняли мачту и отнесли ее к барже; к барже же отнесли остальное снаряжение;
потом силами экипажа «Маклакова» подняли катамаран сначала на двухметровый (по
высоте) причал, а затем, с причала – подняли и поставили его на баржу, на бак;
нагрузили снова и закрепили растяжками. Потом нам показали каюты на буксире;
каюты были маленькие, размером примерно с купе в поезде, зато одноместные и с умывальником.
Главным их достоинством являлось то, что в них было тепло J. Сходили в душ; дочь кэпа матроска Таня,
с которой мы познакомились еще позавчера, принесла нам на ужин по большому
пирожку. Вся команда буксира, а особенно грузовой помощник Виталий, помогают
нам во всем, дружелюбны и всем интересуются; мы рассказываем и показываем
фотографии на экране камер. Утром в понедельник погрузка баржи емкостями под
солярку закончилась, и после обеда (13-30 примерно) караван взял курс на юг. В
море было спокойно, дул северо-восток 2-3 балла, большой волны не наблюдалось…
получалось как бы то же на то же… зато в тепле. Забегая вперед, скажу, что
погода стояла ходовая (для нас) еще два дня, 17 и 18 сентября; у буксира
менялись вводные, и несколько часов мы даже думали, что идем в Дудинку; к
вечеру 17 на траверзе был Байкаловск, а буксир вроде пошел дальше. Однако, тут
ко мне зашел кэп Вячеслав, и сказал, что по новой вводной, баржу с бочками они
должны оставить около с. Караул (это километров на 60 выше Байкаловска, т.е.
немного ближе к Дудинке), а сами возвращаться в Диксон. Ну что же, от Караула
до Дудинки чуть больше 180 км; если утром удастся разгрузиться, то успеть к
21-му еще можно… опять же, как повезет с погодой. Однако плавучий кран
подогнали под разгрузку баржи только к вечеру, буксир подтолкнул баржу к
берегу, насколько возможно ближе; за час ее разгрузили, и очередь дошла до нас.
Взяли с нас немного – только за питание; мы во время плавания на буксире
завтракали, обедали и ужинали. Тепло попрощались с кэпом и командой (ребята уже
подавали наши гермоупаковки и рюкзаки крановщикам, которые, в свою очередь,
укладывали их в сетку); вот и катамаран стоит на берегу; а вот и мы с Иваном
болтаемся на 15-метровой высоте над палубой крана, над баржой и берегом, сидя в
широких петлях из стропы; все, ребята, до свидания и спасибо за все! Крановщики
на прощание спрашивают, не надо ли чего; Иван, вспомнив, видимо, о том, как
бензин пришлось экономить, и как трудно его тут добывать, заказывает пять
литров 92-го; дают литров 8-9 в небольшой канистре. Грузимся; Иван идет за
пивом, приносит, мы не торопясь выпиваем по банке на енисейском берегу,
освещенном лучами заходящего солнца, заводимся и уходим. Уже начало девятого;
через час становимся в почти уже темноте.
Утром погода оказалась дрянь. Сильный южный ветер с дождем. Не холодно, но идти и гадко, и бессмысленно. Сидим весь день в палатке, поскольку еще вчера было ясно, что на 21 мы не успеваем. А до 26 времени у нас теперь вагон и маленькая тележка. Первые кусты, почти уже без листьев… мы подобного не встречали с июля. Красная смородина по обрыву… что-то давно забытое.
Уходим на следующий день, ветер по-прежнему встречный, поэтому вышли только к вечеру, дождавшись окончания осадков и ослабления ветра до 3-4 баллов. Без мачты (а мы ее пока ставить не стали), катамаран против ветра идет около 8 км/час… приемлемо. Остановились в зимовье (тут их много). Печь опять дымила, и Иван, в конце концов, ушел спать в рубку катамарана.
…Мачту так и не поставили, потому что на следующий день был встречный штиль, а попутный ветер включили 22 сентября, когда до Дудинки оставалось меньше 50 километров. Бензина у нас теперь хватало, и экономить его мы перестали. На подходе к Дудинке мне надуло попутным ветром «Возвращение (северную мантру)»; я тут же напел ее жене по мобильному телефону, который, наконец, заработал, впервые после Караула.
…В Дудинке предстояло где-то обретаться еще 4 ночи и три полных дня; о гостинице речь не шла не из-за денег, а из-за обилия снаряжения. Поставив катамаран около пассажирской пристани-дебаркадера, мы первым делом отправились туда; нас пустили, сказав, что последнее слово о нашем антистапеле и проживании на дебаркадере будет за его хозяином, Ильей. В зале мы поставили палатку, поужинали и легли спать. На улице было около нуля, в зале дебаркадера стояли два слабых электрических обогревателя, горели лампы накаливания и было на 5-6 градусов теплее, чем на улице, но не больше; однако сверху не капало и сбоку не дуло. Ночью с рыбалки вернулся хозяин, несколько удивился палатке на его судне; с таким доселе ему сталкиваться не приходилось. Я, как мог, объяснил, что у нас такое принято, что спят туристы и палатки ставят и на вокзалах, и на автобусных остановках, а почему бы теперь им не поставить на его дебаркадере, тем более что на Лене мы так уже делали. А еще добавил, что туриста становится в этих краях больше с каждым годом, и пусть он прямо сейчас начинает думать о следующем сезоне. Илья, поворчав, и взяв с нас обещание не напиваться и не водить сюда женщин, разрешение дал. Антистапель прошел неторопливо и тщательно; в перерывах мы гуляли по городу, ходили в музеи и библиотеку, пытались, наконец, расшифровать надписи-вывески на ул. Горького «Осторожно, сосули», общались по телефону и интернету с любимыми, сослуживцами и братьями по разуму, покупали билеты на самолет (мне), на теплоход (нам обоим), пили пиво и коньяк, отъедались и спали вволю... словом, могло быть и хуже.
…Потом было путешествие на т/х «Александр Матросов», чудесная погода, начиная со вторых суток плавания, воспоминания, как мы проходили на «Негордом» эти места два года назад, направляясь в Карское море и Обскую губу, новые знакомства, музицирование (сначала в каюте, а затем и в зале ресторана) с Евгением, хорошо играющим на гитаре и фортепиано, и так же хорошо поющим (к моему сожалению, в основном, песни Розенбаума)… словом, время тянулось, с одной стороны, очень долго (домой сильно хотелось), а с другой – довольно приятно. Думалось о семье, которую я давно не видел; о работе, которую я немного делал и в плавании, но в Москве меня наверняка ждал уже завал; о прошедшем походе (а может, все-таки можно было быстрее где-то пройти J)…
ПУстыня скалистая,
Ширь раздольная!
Карское ты льдистое
Море вольное!
То не северный сапсан
Разлетается!
По реке из студеных стран
Корабль поднимается!
Разгуляй же, ветер-волна,
Супротив течения!
Кормщика ждет верна жена
Возвращения!
Ждет-пождет любима жена
Возвращения!
…Ну, вот, наконец, и Красноярск, куда мы пришли, обогнав расписание на час. Подождав часа полтора машину (нам обещал помочь дальний родственник Ивана Костя, который уже перевозил наш катамаран в 2012 году, в начале нашей Енисейско-Обской эпопеи). Транспортная компания в Красноярске принимала груз круглосуточно, так что этим же вечером мы его и сдали. Погуляв по Красноярским Столбам и переночевав два раза у матери Кости Нины, я улетел в Москву, а Иван остался еще на пару дней погулять по приятному городу и пообщаться с родней.
Осталось представить нашу «группу поддержки», и выразить ей всемерную признательность. Всех наших помощников и сочувствующих, к сожалению, представить не могу – речники… рыбаки… охотники… форумчане «под гиком»… туристы-водники… коллеги по работе… места не хватит J.
Наталья Панкратова – метеопрогноз, ледовый прогноз по координатам.
Анна Ракитина, Андрей Спицын – метеопрогноз по пунктам.
Николай Рязанский, Вера Кочина, Антон Чхетиани, Петр Сломинский – организационная поддержка и консультации по «сплаву» и «внутренне-таймырскому» участку.
Александр Бураков – картография.
Вот, собственно, и весь сказ про то, как «Негордый» в полярные моря ходил. Остались после похода обветренные лица и потрескавшиеся руки, дневник посуточный о плавании, блокнот, почти весь исписанный заметками путевыми, стишками и будущими песнями, десятка два гигабайтов фото и видеоматериалов, научные образцы; и – чувство, что сделали мы все, что могли, и побывали в краях суровых, таинственных и легендарных, не дрогнули и довели задуманное два года назад до конца.
Фотогалерея м. Остен-Сакена – Диксон
Иван к песцу подкрался незаметно
Немного цифр
Мы находились в путешествии от Якутска до Дудинки (считая проезд от п. Диксон до п. Караул на буксире и барже) 67 дней; из них ходовых – 36; волок – 1 день; дневок – 30 (вынужденные - 21; сюда вошли все полудневки, т.е. стоянки более 10 часов); три дня провели на барже, добираясь из Диксона в Караул, и двое суток, ожидая этот переезд. Всего длина маршрута путешествия составила 4375 км; активными способами передвижения пройдено по курсу 3895 км, из них под парусом 2365 км, под мотором 1472, бечева – 57 км; по морю - 1475 км, по внутренним водным путям (реки и озера) – 2460 км; кроме того, маневрирование (заход в бухты и лагуны, выход из них, подход к берегу и отход), радиальные выходы, разведка (поиски прохода) – 200 км. Возможна небольшая недооценка пройденных нами расстояний для каждого этапа, вследствие погрешностей учета сложной траектории движений, как для внутренних путей (особенно речных участков), так и на море.
Топлива истрачено: 215 литров бензина и 5 литров моторного масла.
Газа потрачено 10 кг (45 баллонов по 220 г).
Катамаран, мотор, бОльшая часть средств связи и электропитания, общетуристическое и специальное снаряжение соответствовали сложности и продолжительности маршрута и нареканий не вызвали; особенно это относится к катамарану.
Потрачено (приблизительно):
Транспортные расходы, связанные с доставкой снаряжения - 40000 р.
Транспортные расходы участников – 55000 р.
ГСМ и емкости для них –11800 р.
Контракт для спутникового телефона и мобильная связь – 15000 р.
Основные продукты – 20000 р.
Газ, фальшфейеры, антимедвежий спрей, антикомарин и пр. – 5000 р.
Питание в городах и на т/х – 7000 р.
Музеи, библиотеки, интернет – 2000 р.
Неучтенные расходы J - 15000 р.
Итого: 170800 р.±5000 р.
Наши недочеты и вызванные ими проблемы.
1. Продуктовая закупка.
Поход был рассчитан на 2 месяца плюс-минус неделя. Месяцев потребовалось больше, чем два; и части продуктов оказалось впритык. Самая большая промашка вышла по т.н. «сухому пайку», т.е. сухарям-сушкам-сникерсам, которые пришлось потреблять реже, чем того хотелось; к моменту нашего прибытия на Диксон осталось 4 банки тушенки, 1 палка колбасы, 2 шоколадки, килограмм картофеля, 2 луковицы, 3 чесночных головки, 10 пакетов супа и практически весь бульон, т.е порций 100-120; кроме того, на борту оставался запас свежей и подсоленной рыбы килограммов 15. Сахар закончился. Резюме: продуктов хватило, но следовало их взять больше.
2. Топливо.
К Диксону у нас осталось только 20 литров бензина. Благодаря попутному ветру восточных направлений, наконец-то соответствующему типичным местным условиям, удалось большую часть пути от м. Остен-Сакена до Диксона пройти под парусом; начиная с Усть-Оленека, пришлось бензин экономить и терять время. В общем, считаю, что бензина следовало иметь к моменту выхода в море Лаптевых литров на 30-40 поболе, за счет увеличения топливных емкостей и запаса заправляемого топлива, со 140 до 180-200 литров. Вынужденная экономия на переходе Усть-Оленек – о. Б.Бегичев привела к трехдневному пережиданию шторма на о. Б. Бегичев и м. Нефтяной; за это время упал уровень воды в р. Поперечная. В оправдание себе замечу, что Кюсюр, по предварительному выяснению, ранее имел собственный склад ГСМ и нефтебазу. В этом году емкости в Кюсюре впервые за несколько лет заполнены не были (со слов местных жителей).
3. Навигация, связь, метеообеспечение.
Потеряли более одного дня при двух неправильных выборах траектории своего движения: когда пошли Булкурской протокой в низовьях Лены (она оказалась пересохшей; пришлось возвращаться с потерей 4 часов и 3 литров бензина), и в низовьях Н. ТаймырЫ (вошли в рукав р. Фомина, приняв его за протоку основной реки; потеря 5 часов и 5 литров бензина)
На наш взгляд, эти потери являются не ошибками, а естественными трудностями навигации в сложных условиях при недостаточности информации; однако, при тщательном предварительном анализе навигационной обстановки их можно было избежать.
К спутниковому телефону и качеству связи претензий нет. Удавалось связаться всюду и в любой момент времени.
Метеорологическое обеспечение было на достаточном уровне. Прогноз погоды чаще всего присылался нам по нашему запросу sms- сообщением, спутниковым или мобильным, в т.ч. для точки с заданными координатами; этот прогноз оправдывался в большинстве случаев: направление ветра, смена его указывались правильно; единственный недостаток – неоднократное несоответствие прогнозируемой скорости ветра реальности, как в ту, так и в другую сторону, до 2 раз (например, 4 м/с вместо 8 или наоборот). Неблагоприятные погодные условия (шторм, резкое похолодание, смена погоды) были спрогнозированы точно.
Мобильное приложеиие «AccuWeather» для сотового телефона использовалось в начале (Кюсюр, 1 раз), и в конце путешествия (начиная с Диксона, ежедневно в течение недели); прогнозы были достаточно точны.
Ледовая обстановка при наличии лишь спутникового телефона и отсутствии на борту интернета, оценивалась достаточно адекватно. Здесь сказался большой собственный опыт метеорологических наблюдений в разных географических и климатических зонах, достаточно полное владение информацией об условиях в районе путешествия (изучение многолетней метеорологической и ледовой статистики, собственный опыт и опыт других путешественников), а также профессионализм нашего метеоролога Н. Панкратовой. Единственный наш возможный недочет – не запросили метеорологический и ледовый прогноз, находясь во внутреннем Таймыре, в районе 20-22 августа. Обладая этой информацией, мы (возможно) смогли бы оптимизировать и сократить по времени наше прохождение озера Таймыр, Нижней ТаймырЫ и участка Карского моря мыс Остен-Сакена – Диксон. Вполне также допускаю, что обладание этой информацией ни на что бы не повлияло.
В целом считаю, что путешествие было грамотно спланировано, и так же грамотно осуществлено; опыт, профессиональные и психологические качества экипажа, а также набор и качество снаряжения соответствовали району и задачам путешествия.
Из достижений отмечу, прежде всего:
- протяженность и разноплановость маршрута, впервые пройденном на таком небольшом плавсредстве, эффективное использование парусного вооружения;
- надежность и универсальность катамарана и всего снаряжения;
- слаженность, добротную выучку и психологическую устойчивость экипажа;
- туристическое первопрохождение участка внутреннего Таймыра, включая волок через водораздел. Нитка этого участка: м. Аэродромный (лагуна р. Новая) – устье р. Поперечная – оз. Поперечное – волок до оз. Хутудатурку – р. Хутудаяму – р Муруктаматари – р. Бикада-Нгуома – оз. Таймыр (до устья р. Ямутарида);
- выполнение в туристическом походе по труднодоступным районам Крайнего Севера научно-исследовательской задачи.
Сезон закончен. Поход (поскольку ты, мой собрат по разуму, читаешь этот готовый уже отчет) – тоже. Планы и мечты, упомянутые в предыдущих моих подобных сочинениях – как будто бы свершились и сбылись. Однако, столько есть еще замечательных мест – морей, рек, озер, островов!.. Не до конца осуществлен еще – проход всего Северного Морского пути на «Негордом» или подобном небольшом парусном кораблике. Осталось малость – замкнуть Карское море от Гыданского полуострова до пролива Югорский Шар, ну и пройти от Тикси до Петропавловска-Камчатского или Магадана… хватит одних северных путей и прожектов, на несколько сезонов вперед. Есть Тихий океан… Нет, не буду загадывать пока… но продолжение, как всегда, последует. «Негордому» есть, где разгуляться; пока что он не совершал больших морских плаваний, с многосуточными переходами «без берега». Отчасти – это было обусловлено спецификой именно Арктических, экстремально холодных морей. Пожалуй, в ближайший год «Негордый» будет готовиться именно к таким дальним плаваниям… а там посмотрим. Относительно небольшое (но от этого ничуть не менее напряженное и полное приключений) путешествие, летом 2015 или 2016 года, я думаю, ему не повредит. Например, Лабытнанги – Архангельск, или Комсомольск-на-Амуре – Магадан – Петропавловск-Камчатский. Или, если слегка размечтаться, - Черский. А если совсем размечтаться, то Тикси – Анадырь – Петропавловск-Камчатский. Или в обратную сторону. Поживем – увидим.
А пока – буду рад встрече с братьями по разуму, и обсуждению совместных планов. Пишите, не стесняйтесь: negordy@list.ru, Вадим.
До новых встреч на дальних берегах!
Содержание:
Приложения:
Фотоальбомы
Иван к песцу подкрался незаметно
Предыдущие плавания:
Короткие технические видеоклипы-2014, посмотреть:
Основное видео, посмотреть:
Якутск-Таймыр («по дикой тайге...»)
Остен-Сакена-Дудинка («Возвращение»)
Фильм-отчет посмотреть (полная версия, 60 минут):
Паруса над Таймыром-2014: Якутск-Дудинка
Приложения.
14.07. Москва.
Приезд Ивана, последние сборы, вылет 21-55
15.07. 10-30 - приземление в Якутске.
Багажа немного, одни рюкзаки небольшие.
Нас встречает Евгений, старый знакомый семьи Ивана.
Рейсовый автобус до пригорода Якутска, п. Жатай, 12-50 - мы в Жатае.
Едем в город, в 15-00 (примерно) получаем пропуска в погранзону, заказанные предварительно. Дольше искали улицу, а процедура выдачи уже готовых пропусков заняла 2 минуты. Ходим по магазинам, созваниваемся с целью закупки части снаряжения (газ в баллончиках для туристических горелок, рыболовные снасти, фальшфейеры), а также в транспортные компании с целью перевоза снаряжения, уже ожидающего нас на складе «Ратэка».
Закупка всего продовольствия, из расчета 60 дней и 2 участников.
Вечерняя прогулка по Жатаю (судоремонтный затон), договариваемся с работниками дебаркадера на предмет хранения снаряжения и начала стапеля.
Аллея славы речников, скульптура "Ленского капитана", выполненная соцреалистически.
16.07. Заказ машины для перевозки. Закупки снаряжения (фальшфейеры, спреи антикомариные и антимедвежьи, рыболовные причиндалы, газ в баллончиках). 10-30 - приезд машины, продолжение закупок (канистры для бензина, масло для топлива, хозтовары), 12-30 - забор груза со склада транспортной компании. Мощная обрешетка сломана, поддон цел. Закупка бензина 145 л по дороге в Жатай. 13-30 - приезд в Жатай, разгрузка. Начало стапеля (организационно, т.е. окончательная договоренность с дебаркадером достигнута). +35 градусов по Цельсию. Все цело, кроме мотора. На моторе треснул кожух-крышка, и выломан рычаг переключения «нейтраль-вперед». Придется заводить его на скорости. Штиль. Палатка на дебаркадере.
17.07. +35 Сº. Штиль. Весь день - вялый из-за жары стапель, к вечеру лодка собрана в первом приближении, начата систематизация снаряжения, топлива и продуктов. Иван проходит под мотором на полном газу и фиксирует максимальную скорость 13,2 км/час, что лучше, чем на старых баллонах. Знакомство с речниками, молодым парнем с разъездного судна и бывалым речником Александром Ложкиным. Обнаруживаем течь одной из трех гибких канистр. Вытекло очень много - литров 10, пока мы спохватились. Переливаем остатки в 9-литровую канистру, подаренную речниками. Немного начинает дуть, причем с юга. Вечером, по просьбе местных жителей, устраиваем несколько сеансов катания под парусами, купаемся.
18.08. Утренний штиль, затем продолжение вчерашнего южного ветра, и постепенное его усиление. 13-30 - выход, шампанское, проводы. Идем до ночи и всю ночь. Видим летающий песок по берегам, ветер к вечеру - 4-5 баллов.
19.07. Ночью (к рассвету) прошли устье Алдана. Весь день - попутный ветер, 3-5 баллов, иногда - песчаные бури на отмелях и по берегам. +35 Сº. Идем весь день. К вечеру (21-00) - ослабление ветра до 1-2 баллов, потом, к 23-00 - штиль.
20.07. Продолжаем идти с попутным штилем. Небольшой дождь ночью. Ночной лесной пожар на сопках правого берега. Штиль, иногда 1 балл ветра, идем без мотора, с восходом солнца начинается встречный ветер, к 7-00 встаем в одной из левобережных проток. Пройдено около 450 км, менее, чем за двое суток. Отдыхаем, завтракаем, гуляем, разминаемся.
12-00 - выход. Сильный встречный ветер, по ощущениям – 6-7 баллов. Пылевые облака по берегам. Выход - для смены стоянки (очень мелко, илисто, плюс река мелеет с каждым днем). 14-00 - встаем в более удобном заливе, но тоже ничего хорошего. Песок в смеси с илом и глиной, кусты, однако рядом с берегом - глубже. Ставим палатку. 2 щуки по килограмму-полтора, нам хватит, жарим, ужинаем, спим.
21.07. 8-00 - выход, ветер встречный c, с-с-в 3-5 баллов. Идем по возможности рядом с берегом, здесь ветер тише, и волны меньше. Проходим с короткой остановкой 70 км к 16-00, в протоках - волна встречная около метра. Встаем на аккуратном травянистом бережку, поросшем редкими ивами и березками.
22.07. Выход с рассветом (5-00). Относительно тихо (3 балла), постепенно раздувает до 4-5-6. К 13-00 проходим чуть меньше 100 км, встаем на обед, затем - еще 3 км, натыкаемся на встречную волну до 1,5 метра, встаем в небольшой бухте. Щука на 8-9 кг, выпускаем, еще одна на 1,5 кг, ее берем.
Выход 21-20, встречный ветер (c) 3-4 балла. К полуночи - 2-3 балла, идем до утра под мотором.
23.07. 2-00 - проходим указатель "Полярный круг" на левом высоком берегу. Резкое ночное похолодание, встаем на галечно-песчаном пляже, в километре за Полярным кругом. Рядом - п. Жиганск. Спим. Потом - дневка, осмотр катамарана, прогулки. Вечером - встреча с Александром («Волчарой»), нашумевшим в ряде туристических форумов рассказами о своих дальних и частых перемещениях по Лене. Он идет вниз (в Кюсюр) на новом пластиковом катамаране с грузом колы и лимонада и т.п.
24.07. Дневка. Ловля щук и окуней, большую часть пришлось выпустить. Вялое обслуживание катамарана, мотора, укладка снаряжения окончательная.
25.07. Выход около 6-00. 8-00 - Жиганск. Заправка (с использованием машины), хлеб, немного продуктов (свежие овощи). 11-00 - продолжение движения. 2-3 балла северного ветра. Идем весь день и всю ночь.
26.07. 5-00 - рассвет, холодно, встаем передохнуть, костер, ветер усиливается, волна начинает бить лодку о галечный берег. 7-00 - выходим, 9-00 - снова встаем, на этот раз в устье реки, в безветрии за сопками. Греемся на солнце, отдыхаем. Ждем ослабления ветра.
18-00. Немного стихает. Выходим. Идем в ночь.
27.07. Ветер встречный, 2-3 балла весь день. К вечеру встаем около п. Джарджан, в устье реки. Переход около 250 км.
28.07. 9-00 - выход. При выходе 1-2 балла северного ветра, но потом раздувает снова до 3-5 баллов. За п. Сиктях встаем по левому берегу, идем на экскурсию в реку. Встреча с охотниками-эвенками (Иван и Василий с сыном). Чаепитие, рассказы, язык лося, ловля некрупного сига на блесну. Самый крупный - чуть больше килограмма. Нам от охотников - угощение - лосиное сердце. Волчьи следы на берегу и на песчаном дне неглубокой протоки. 18-00 - идем дальше. В Лене - 3-4 балла встречного ветра, через 10 км встаем на ночь. В 30-40 метрах от берега осетр делает свечу. Потом - еще один. Ставлю закидушки. Осетр обрывает леску. Второй - попадается. Некрупный, килограммов на 5. Варим уху. Итого - вместе с подарком охотников - очень много еды. Спим.
29.07. Выход 10-30, попутный штиль, парус, мотор, приход в Кюсюр к 15-15, райцентр, но бензина нет. Жарко, местные дети не вылазят из воды. Интернет с помощью телефона, ознакомление с почтой, прогнозом погоды и ледовой обстановкой. Льда около Челюскина уже мало, и есть проход. Норденшельды тоже стремительно тают.
18-00 - выход, попутный штиль, потом часа 2 идем под мотором. К полуночи начало немного раздувать, сначала с запада, а потом уже и с юга. Дальше - идем под парусом.
30.07. Дует все сильнее. Уже стабильно 2-3 балла, причем уже попутного ю-в ветра. Рыбаки, рефрижератор, сети, предложения рыбы. Ленская труба, окаймленная горами и скалами, прямая, как стрела, на протяжении километров 50. К 15-00 стихает, практически до штиля. Иногда - небольшие порывы (1-2 балла) встречного ветра. Около 19-30 мы - на о. Столб. До Столба мы попробовали пройти Булкурской протокой, наткнулись там не один раз на отмели, и вернулись назад, в основное русло, потеряв часа три. Экскурсия на Столб. Выход от Столба - 21-30. Идем в Оленекскую протоку.
31.07. Проходим за ночь и пол-дня около 150 км. Сначала, ночью – мотор часа 2, потом - парус, причем, на изгибах продолжаем его нести, несмотря на участки лавировки. Олени бродят по берегам. Попадаем на отмель, запускаем мотор, ломается стартер. Идем дальше снова под парусом. 15-00 - начало дождя. Встаем, в т.ч. на ремонт стартера. Ветер переходит к северу. Дождь. Ставим лагерь. Запускаем закидушку.
1.08. 0-30. Начинаем день рожденья моего праздновать. Коньяк. Осетр на закидушке кг на 2. Уха. Спим.
Утро. Еще осетр. Коптим рыбу, в т.ч. сигов, у костра. Поздравления от Ивана и из дома по спутниковому телефону. Ремонт стартера. Осмотр лодки. Замена удлинителя штага (расплелся, перетеревшись вначале). Общаемся с леммингом. Дождь, северный ветер. Градусов 7-8.
2.08. Дождь. Ветер 5-6 баллов, северо-восток. Стоим.
3.08. Выход в ночь, 1-30. Идем до 12-30, под мотором. с-в 3-4 б. Перерыв, прогулка. Выход вторичный - 16-30. 3 часа ищем выход в глубокие места и на фарватер. 19-30 - находим. До моря несколько километров и - мы в море!
2-3 балла, с, с-с-з. Холодно, идем в ночь.
4.08. Лавировка около 30 км, длинный галс с контргалсом. Ветер заходит к западу, усиливается. Запуск мотора, очередная поломка стартера. Подходим к берегу в 5-00. 7-00 - выход. Стартер, надеемся, починили надежно. 9-00 - Усть- Оленек. Полуразрушенный поселок. Есть метеостанция. Владимир, Николай, Валерий. Бензина мало, но 10 литров 80-го дают. Приглашают заночевать и помыться. Вокруг - красивая местность. Леса нет, но сопки очень живописные.
Здесь похоронены Василий и Мария (Татьяна) Прончищевы и их спутники. Кладу дикие цветы. Неподалеку - памятник Прончищевым. Гуляем по окрестностям поселка. Вечером - помывка, купаюсь в реке, чай, разговоры, ранний сон в тепле (18-00). Я проснулся на следующий день в 10 утра.
5.08. Утро. Прощаемся. 4 хлеба от Николая-геофизика. Спасибо за все! 11-45 - выход. Мели на выходе в море. Северный ветер 2-3 балла. Идем на мыс Терпяй-Тумса. Мели, длинные косы, уходим в море километров на 10 для огибания. Затем - идем в ночь. 2-5 градуса тепла ночью.
6.08. Продолжаем идти. Ночью светит солнце, попутный штиль до 9 утра, затем попутный с-в ветер, 1 балл. 5-6 км/час под парусами, воздух холодный, но солнце греет. Идем весь день и вечер в этих условиях.
7.08. Продолжаем идти. К утру ветер стихает, потом переходит на с-з, 2-3 балла. Идем вдоль п-ва Нордвик, за мыс Пакса. Гуси, снежники, выходы мерзлоты в обрыве. Получаем прогноз, который благоприятствует пересечению Хатангского залива (с-з 2-4 м/с, затем з-ю-з, тоже 2-4. К ночи - смена погоды). За мысом - дует запад 1-2 м/с. Чайки на струе, около сотни. Идем против ветра на моторе. До мыса Аэродромный на Таймыре - около 90 км. В бухте Нордвик - большой океанский сухогруз, от нас километров 7-8. В 10 км от Паксы ветер усиливается, сначала до 2-3 баллов, а потом - до 4-5. Идти уже некомфортно, поскольку ветер - з-ю-з, почти встречный. Под мотором скорость 6-7 км, поэтому ставим паруса. Одним галсом на Аэродромный не проходим. Идем длинным галсом пока вдоль берега о. Б. Бегичев, приближаясь к нему. Волна уже больше метра, и крутая, с гребнями. Уходим на Б. Бегичев. Встречное отливное течение, поэтому идти в бейдевинд непросто. В 20 км от м. Пакса высаживаемся на остров. Выкатываем на прибое катамаран, ждем. Солнце, интересный берег. Фотографируем, перекусываем. К вечеру вроде начинает стихать. Ближе к 21-00 выходим, и первый час идем на мыс Нефтяной бухты Нордвик (все же ближе к Таймыру, и на материке) со скоростью 8-8,5 км/час, ветер практически встречный. В глубине пролива ветер усиливается, скорость падает до 6 км/час, поэтому 28 км до Нефтяного проходим более чем за 3 часа, потратив почти 6 литров топлива. Берег закрыт сопками, поэтому - тихо. Ставим лагерь, гуляем, ужинаем, спим. На склонах сопок - солнечные лучи. На закате к береговой линии выходит здоровенный заяц и долго сидит у самой воды, видимо, наслаждаясь закатом.
8.08. К утру - небольшой дождь, раздувает, обещанная смена погоды случилась. Ветер утром уже 5-6 баллов, в, потом - в-с-в. Жестко для прохода, волна у берега больше метра, не уйти. К вечеру - 6-7 баллов, с-в. Практически шторм. На закате - выглядывает солнце. Снова приходит тот же заяц, и снова "любуется закатом".
9.09. Дневной прилив. Размыло волнами бар в море, прилив выше, приходится переносить катамаран выше. Спим. Гуляем. Большое количество камней плоских с аккуратными круглыми отверстиями. Видимо, каменные грузила. Или орудия труда.
10.08. Начинает стихать. 23-00 - выход, при 1-2 баллах ю-з. Время пока якутское, UTC+10, Москва +6 часов.
11.08. Идет полутораметровая зыбь с-с-в, очень забавное сложение волн, поскольку ветер южный, и новая волна образовалась 0,7-1 м. Раздувает до 2-3 баллов, совсем сложная волновая интерференционная картина. 6-30 - входим в устье реки Новая, идем к р. Поперечная. Все, мы на Таймыре. Стоят балкИ, около одного даже лодка с мотором, но людей, похоже, рядом нет. 8-30 - через мели входим в Поперечную. Бегают зайцы, видим гусей, в реке нас встречает песец, и прыгает, и бежит за нами метров пятьсот, или от радости, или от голода аж колесом ходит. 9-30 - первый перекат. Пробуем тащить на руках. Протащили. Река узкая и мелкая, раздваивается и растраивается. Свернули не в ту протоку, пришлось возвращаться к перекату. Отлив чувствуется, и перекат уже почти сухой. Ждем, поскольку и за ним воды почти нет. До озера Поперечное 24,5 км по прямой. Значит, километров 45-50, как минимум. 20-00, вроде прилило, идем, точнее, тащим на руках. К 24-00 - прошли километра полтора. Точнее, протащили. Настроение плохое. Что же нас дальше ждет? Пока - трудно, очень трудно. Надежда на то, что это - нижний перекат, а выше река должна стать полноводнее.
12.08. Время отныне приводится красноярское UTC+8, Москва+4. 16-00 выходим. Проспали 12 часов. Пытаемся приспособиться к перемещению. Перекаты очень часты, плесы - короткие, метров по 100, или меньше. Пробуем на перекатах катки. Не понравилось. Разгружаем катамаран на 100-120 кг, переносим груз за перекат. Получше. За день прошли 3 км.
13.08. Полночь. Встаем. Опять долго спим. Наконец, ночью прошел небольшой дождь. Вода, по крайней мере, не убывает. Но - все равно очень низкая, и видно, что несколько дней назад ее было больше - мокрая галька, небольшие лужи. Вяжем ремни из стропы по всему периметру катамарана, готовим упаковки для разгрузки и переноски на перекатах. 18-00 - выход. Бечева, руки-ноги, километр - мотор. Прошли к 22-00 5 км. Лучше, но все равно плохо. К полночи - дождь. Если будет идти всю ночь, воды прибавится. Сочинение на ходу «мы рождены, чтоб сказку сделать былью и т.п.».
14.08. Дождь всю ночь и с утра. Воды прилило на плесах сантиметров на 20. Это радует. Однако течение встречное - заметно сильнее. Выход 13-00. Дождь с перерывами весь день. Кончается только к вечеру. Вода медленно продолжает прибывать. Прошли к полуночи 5 км по прямой, это значит, километров 10 по реке. До озера по прямой осталось 13,8 км.
15.08. Выход 12-00. Вода медленно начинает спадать, но течение на перекатах до 15 км/час. В основном, удается проводить, разгружаемся теперь реже. Это связано не только с повышением уровня воды, но и с изменением характера реки - мы вошли в узкое русло без разливов, по берегам обрывы и каменистые сопки. На дне - средняя и крупная (до метра в диаметре) галька. Ноги переставляем очень осторожно. В основном тащим на бечеве, иногда переходим от берега к берегу на стакселе или на моторе. Идти удается относительно быстро, поэтому идем до 5 утра следующего дня. До раздельного озера остается по прямой 6 км.
16.08. Выход 13-00. К озеру! Идем до ночи, и в ночь, торопимся. Удается пройти на моторе около километра, через небольшое озеро, и разливы. Мелко, трава на дне, поэтому в реке - снова бечева и проводка. Последний километр Поперечной - весьма похож на первый, т.е. мелко, и сплошная шкуродерка. Последние метров 500 - сплошные перекаты. Снова разгружаемся, и переносим часть вещей к озеру.
17.08. 0-00 - мы в озере! Точнее, на его южном берегу, в 20 метрах от истока Поперечной. Нас навещает песец, сначала оглядывает Ивана, изучает его, видимо, на предмет годности к употреблению. Ничего не боится, подходит на расстояние метра два. Потом его внимания удостаиваюсь я. Поняв, что мы еще вполне живы, и собираемся таковыми оставаться еще неопределенное время, песец удаляется, огорченно вздыхая.
На озере - 3-4 балла северного ветра, заводим мотор и на полном газу идем на северный его берег, поближе к волоку (около 10 км). Холодно, градуса 2, на встречном ветру стынут руки. Даже курить не хочется, поскольку из перчаток придется вылезать. Да, перчатки, конечно, вполне сырые. А озеро - очень даже интересное. Сопки, камни, распадки, хрустальная вода.
В 2-00 мы у места волока. Лагерь, 3-00 - отбой. Подъем около 15-00, прогулка по берегам, к озеру Хутудатурку, волок метров 250 всего, пологие склоны, ровное плато, твердая травянистая тундра, В общем, как мы вычислили еще весной при изучении топографии и рельефа в период проработки. На вершине одного из холмов, в стороне от нашей стоянки - маленькое зимовье-балОк. Заходим. Рабочее зимовье, здесь были охотники в мае, стреляли гусей.
Бросаю в лагере блесну, попались два небольших гольца.
18-00 - перегоняем катамаран, разгружаем, килюем, осматриваем. Проверкой остались довольны. Целы и поплавки, все в порядке с рамой и шпрюйтами. Т.е. не подкрутили ни одной гайки или талрепа. Начинаем переноску вещей. 23-00 - катамаран на берегу Хутудатурку, вещи - здесь же. Осталось собрать только лагерь. Отбой.
18.08. Выход в 13-00. Встречный ветер 2-3 балла, соскучившись по большим переходам, бензин решили пока не экономить. Есть еще литров 60-65. Идем на моторе по еще одному интересному и глубокому озеру. Следующее озеро, Проточное, нам понравилось меньше (рельеф пооднообразней). Выходим к вечеру в реку Хутудаяма. Тоже интересная река. То - плесы по километру, совсем мелкие даже посередине, то - узкое русло, с течением около 10 км/час, и перекатами, на которых иногда приходится проводиться. На одном из перекатов замечаю тусовку хариуса. Останавливаемся. 10 шт. меньше, чем за час, причем первые 5 - минут за 15. Плюс еще один голец. К полночи проходим около 50 км. Холодает, штилеет, разъяснивается, похоже, будет заморозок.
19.08. Утро. Заморозок. Все в инее, вода в котелке замерзла, все 3 см (сколько было). Салат из хариуса, чай. Выход в 10-00. Светит солнце, теплеет до 10-12 градусов. Горы в 5 км (к югу) от левого берега, заснеженные вершины отрогов гор Бырранга - на горизонте, далеко на севере. Собираю арбалет. Идем на экскурсию. Каньоны, осыпи, скалы, ручьи, великолепная видимость, Бырранга на горизонте. Фотографируем. Сигареты и спирт закончились. К ночи выходим в реку Муруктуматари, становимся по правому берегу на слегка заиленной гальке. Вода, судя по всему, снова упала сантиметров на 10-15.
20.08. Погода портится. Утренний небольшой дождь. Овцебыки 15 шт. на правом берегу, идут прямо в реку и долго там стоят. Еще несколько хариусов, пока пережидали дождь. Это - впрок, на всякий случай. 12-00 - выход. На реке - стаи гусей, еще линяющих, и уже летающих. Одного (вполне умеющего летать, но зазевавшегося) удается подстрелить из арбалета. Потом почти час потратили на то, чтобы поймать его, поскольку не след оставлять подранков. Идем, в основном, под парусом (один стаксель), поскольку ветер в основном почти попутный (с-в). Так проходим и перекаты, иногда цепляя мели. время от времени, все же проводимся. К вечеру ветер меняет направление на с-з, и усиливается до 3-5 баллов. Сопки исчезают, река разливается. Подходим к реке Бикада-Нгуома. С трудом находим твердое место для стоянки (с 3-й попытки), поскольку холодно и ветрено, нужно стоять. Песок под обрывом, выравниваем площадку, ставим палатку, спим.
21.08. Утренний дождь. Несильный. Ветер 3-4 балла, встречный. Разделываю гуся. 13-30 - выход, ветер понемногу стихает, а течение слабеет. 16-30 - станция Бикада, людей нет, летний домик прибран, в зимнем - бардак и срач, но есть плита и большой газовый баллон. Варим гуся. Бульон очень даже съедобен, но остальное вполне резиновое, даже после 2-часовой варки. 21-00 - выход. Штилеет, к полуночи выходим в озеро Таймыр.
22.08. Часа 4 блуждаем в поисках прохода. Озеро - вот оно, ни островов впереди, вроде водой все заполнено. Однако - стоит удалиться от правого берега (продолжение устья Бикады) метров на 200 - сразу 30 см, 500 м - 20 см, потом 5, потом 15, потом снова 5. Попробовав свернуть раза три на юго-запад, все разы вынуждены были возвращаться ни с чем, обратно к восточному берегу. Только пройдя к северу километров 12-15, смогли повернуть сначала на запад, а потом уже взять нужный курс на з-ю-з. Часа два шли по заливу 25-30-сантиметров глубиной. Только когда к берегу приблизились, стало поглубже; наконец, перо руля встало вертикально. Начало раздувать, причем - с юго-запада. Сначала 2-3, потом 4, потом - до 6 баллов. Перешли на южный берег озера, и пошли, уже зарифившись, вдоль него. Летим в полный бейдевинд на зарифленном гроте 14-17 км/час, стараясь не удаляться от берега. Напротив о. Кюеной - совсем прижало отжимным ветром J, управляется катамаран с трудом, плюс зашел немного ветер. 13-00. Подошли к берегу отстаиваться и пережидать. Поспать не удалось. Едим вторую треть гуся. Много необычных камней, похожих то ли на окаменевшую древесину, то ли на такие же окаменевшие кости доисторических животных. 18-00 - вроде стихает. Уходим. Да, 3-4 балла всего, теперь идти в бакштаг. Идем в пересечение прямиком на бухту Ожидания и в залив Нестора Кулика.
23.08. Ночью относительно спокойно. 2-30 - проходим бывшую полярку Бухта Ожидания. Идем дальше. Потихоньку светает; хотя полной темноты по ночам еще нет. Начинает раздувать. На входе в залив Н. Кулика снова раздувает до 6-7 баллов. Сначала рифимся, потом пробуем идти под одним стакселем, потом меняем грот на штормовой. Летим фордевиндом на штормовом гроте в пенных метровых (иногда - полутораметровых) гребнях 18-20 км/час. 6-00 - встаем на мысе Гофмана, уже в Нижней ТаймырЕ. Ветер сильный, мы уставшие. Казалось бы - попутный, и можно идти, но мы уже давно на ногах. В общем, ставим лагерь и спим до 18-00.
18-00 - ветер стихает, и заходит к западу. Выходим, идем до оз Энгельгардт в лавировку. Озеро мелкое, приходится пересекать на моторе. Идем до 2-00, до пещеры Миддендорфа, по штилю, и на моторе.
24.08. 2-00. Пещера Миддендорфа. Высаживаемся, гуляем. Потихоньку начинает светать, но недостаточно для хороших съемок в пасмурную погоду.
Я выполняю задание по работе и беру первые образцы растений. Видимо, вспомнил о научном долге в легендарном месте J.
4-00 - идем дальше. Ветер вроде - снова южный, пока 1-2 балла. Идем, любуясь берегами, высаживаемся иногда на экскурсии и осмотр, минут на 40-50, не больше. К 15-00 раздувает снова до 5-7 баллов, начались разливы, вся река в пене. Хорошо, что ветер попутный, поскольку много мелей. Из-за волны - они хорошо видны, поэтому есть возможность до поры до времени их избегать. От о. Фомина идем левой протокой, и в ней встаем по совсем уж озверевшему ветру. Место - неважное и от ветра плохо защищено, но выбирать нам особо не приходится. Стоять - условно можно, поэтому встаем. Вечерний прилив. Катамаранные чалки вымывает из камней, катамаран пытается улизнуть, Иван его отлавливает. Далеко катамаран уплыть вряд ли мог, развернуло бы ветром и остановило, но все равно неприятно собственное ротозейство.
25.08. Ночь. Прилив, а точнее - нагон - продолжается. Часть палатки - в воде, по авралу переносим лагерь совсем в другое место. Метров на 300 в сторону, где больше ветра, но повыше. Снег, ветер с, с-з 6-7 баллов. В общем, совсем отвратительно. К вечеру - вроде слабеет до 4-5 баллов. Появилась возможность сменить стоянку. Уходим в 16-30, под мотором (скорость 4-7 км/час), проблуждав в мелях и множестве проток и русел впадающих здесь в изобилии рек и речушек, переместились за 4 часа на 15 километров ближе к морю. Фактически, встали уже в Таймырской губе. Место - вполне симпатичное и защищенное. Поэтому - все сделали правильно. Бензина вот только 6 литров жалко. До мыса Остен-Сакена - около 40 километров.
26.08. 3-5 баллов, северо-запад. Стоим по ветру. Гуляем. Костер (наконец есть из чего).
27.08. Утро. Опять - с-з, но 2-3 балла. Идти вроде можно. 9-30 - выход под мотором, 15-00 - мыс Остен-Сакена, ветер - 1-2 балла, поэтому пробуем идти дальше. Первые льдины начали попадаться еще за 10 км до мыса, за мысом - вроде есть полынья вдоль берега, на севере, сколь глаз хватает - ледяные поля. Проходим полыньей километров 7-8 к западу. Полынья сужается. Наконец, видно, что дальше не пройти. Однако - прилив, поэтому уже видно, как расстояние между льдинами даже в нашей полынье начинает уменьшаться. Возвращаемся, уже под парусом. Топлива осталось всего 23-25 литров. Принимаю решение о стоянке, до выяснения ледовой обстановки и смены направления ветра. Поскольку - с ледовой обстановкой в южных Норденшельдах все ясно. Вдоль материка - точно не пройти. В проливе Матисена - сейчас - тоже не факт. Не оттаяли, блин, Норденшельды за август. Поэтому, скорее всего, северо-западным полуштормом оторвало ледовые поля на севере архипелага; вот теперь они тут, у материкового берега.
17-30 - мы вновь у Остен-Сакена. Высаживаемся на галечном берегу. Бывший рыбопромысловый пункт. Лебедка, заваленная камнями деревянная лодка, небольшая бытовка на скале, из крыши которой торчит печная железная труба.
Внутри – все относительно цело, чисто, две койки из досок, стол, буржуйка, крыша - прогнулась, но если дождей не будет, сойдет. Дверь цела, стекла в окне нет, часть досок снаружи выломана. Однако внутри дует в основном, из оконного проема.
Иван против остановки в бытовке. Я, тем не менее, заколачиваю окно фанерой и досками, и вставляю маленькое стеклышко из обломков (примерно 15х25 см). Разбираюсь с буржуйкой. Дырок вроде нет, но труба провалена внутрь, подымаю, разжигаю, получается жуткая дымовуха. Только к вечеру стало немного получше. Но - недостаточно. На ночь печку нельзя оставить горящей.
Вечером встречаем рядом с лагерем первого медведя (плавающего в море), который болтается метрах в 70 от берега, и не собирается уплывать, несмотря на наши просьбы. Наличие медведя подвигает Ивана согласиться переночевать в балкЕ. В балке - холодно, если не топить, и сыро, но теплее, чем на улице. Запрашиваем прогноз и ледовую обстановку, спим.
28.08-1.09. В первый день занимаемся обустройством балкА и знакомством с местностью. Получаем прогноз и словесное описание ледовой обстановки. Прогноз - с-з на ближайшие три дня, 2-7 м/с, и температура около 0 Сº. По льду - ничего хорошего, кроме как до Челюскина можно пройти. Ну, это мы и сами видим - лед болтается на уровне выхода из бухты, а в сторону Челюскина - выносит отдельные льдины. В Норденшельдах глухо. Проход есть только на севере архипелага, но туда - далеко, а ветер встречный, и бензина маловато. Лед стоит до самого горизонта, если подняться на вершину северного холма. Теперь обзор окрестностей - наше любимое утреннее развлечение. Как и получение ежедневного прогноза с комментариями по льду. Так что выжидаем пока. Продуктов недели на три, но нужно переходить на рыбу, которая обозначила свое присутствие отдельными всплесками. Вечером вылавливаю на блесну первого гольца килограммов на 7-8. Приспособлюсь. Это значит, еще поймаю.
По балкУ - сохнет потихоньку. Щели постепенно находятся и затыкаются утеплителем. За дровами ходим за мыс Остен-Сакена, там больше плавника. Находим несколько бочек с соляркой, но не с бензином.
На второй день налаживаю солярную капельницу для печки, нашелся и вентиль, и шланг, и трубки медные. Тут раньше так и протапливали. Так что тепло теперь, и днем, и ночью. Медведей больше нет, а тот, первый медведь не хотел уплывать, потому что у него был гастрономический интерес - метрах в 300 от лагеря, за скалой, лежит недоеденный олень. Туда, значит, он и плыл, а мы его спугнули. Вот так - и не себе, и не людям.
Вечером - уже 2 гольца. Процесс пошел.
...Оставшиеся до 1 сентября дни - такие же. Гольца и омуля теперь ловится сколько угодно, особо крупных - отпускаем, помельче – едим и солим про запас. Каждую ночь выпадает снег, сантиметра 2-3, днем обычно тает. В один день - не растаял, но на следующий – да, растаял, все-таки снова потеплело. Наконец, прогноз на 1 сентября - юго-восток, причем сильный, начинается в ночь с 31 августа на 1 сентября. Ждем результата. Уже вечером 1 сентября видно, что льда стало в обозримой видимости намного меньше, а на нашем берегу - совсем не стало. Унесло. Прогулка внутрь бухты. Вечером 1.09 не уходим, готовимся к утреннему старту.
2.09. Ветер - в-с-в, 2-3-4 балла. Не очень хорошо, но и неплохо. Скорее всего, не пройти южными проливами, а вот Матисена - можно попробовать. 11-00 - выход. Солнце, первые 20 км проходим к западу, натыкаемся на поля, берем к северу, и по усиливающемуся ветру идем в бейдевинд по разводьям на север, выискивая проходы. Проходы находятся, поэтому идем, не останавливаясь, иногда 15-17 км/час, только льдины за бортом проносятся и медведи разбегаются (точнее, сбегаются посмотреть на невиданное зрелище). Северные и восточные берега островов в южной части Матисена покрыты льдом, поэтому пересекаем пролив и становимся на о. Овальный, уже в надвигающейся темноте, 22-30. Прошли больше 100 км. Ставим лагерь. Спим.
3.09. Утро. Рассвет заставил запечатлеть жуткую картину заснеженного и обледеневшего окружающего пространства. Ночной снег, как всегда, запорошил песчано-галечный берег и травянистое плато, и, мимо острова плывут многочисленные льдины разного размера. Увидели, содрогнулись, забрались обратно в палатку досыпать. В результате - поздний подъем. В пролив Матисена с севера входит океанский сухогруз, и берет курс на запад. Это хорошо, пусть льды немного потолкает.
Выход в 14-00. Дует 1-2 балла с севера. До о. Правды - километров 20. Полярка на острове брошена, но пристать уже кое-где можно. Пройдены Норденшельды почти что. Льда вокруг много, но уже видно, что проходы есть на запад. А там посмотрим. Идем вначале под парусом. Иногда, на затишье - заводим мотор. Потом - снова парус. И так далее. К 21-00 подходим к мысу Фуса одноименного п-ва. Лед по берегам, скалы, небольшие лагуны, тоже заполненные льдом. Заходим в бухту, становимся. Иван нервничает - а вдруг в бухте запрЁт. Я, как могу, его уговариваю и объясняю, почему не запрет (неоткуда уже льду взяться, а если чуть припрет, то разводья на отливе найдутся). Все. Выбрались мы из сплошных льдов. Лагерь. Костер. Прошли около 70 км. Ночью - опять снег.
4.09. Ветер - север, 4 б, плюс туман, льда не пригнало, видимость метров 100-200, сыро, холодно, хотя выпавший снег и растаял днем. В общем, стоим, гуляем, ждем. Находим каменную пирамиду и остатки от какого-то туристического, или геологического посещения. Упаковки от быстрых супов и спагетти в скальной нише. Похоже, 2-3-летней давности. К вечеру ветер начинает стихать, но выходить уже поздно.
5.09. Выход в 11-00, с-в, 2-3 балла, идем спокойно, поскольку лед встречается уже разрозненный. К 19-00 входим в бухту Эклипс, становимся лагерем. Еще 70 км пройдено.
Застава брошена. Сначала - в темноте - три медведя, гоним, уходят. Разжигаем костер и оставляем его на ночь, подбросив каменного угля, которого много валяется по берегу.
6.09. Еще один медведь. Экскурсия по заставе. Полно солярки, керосина и дизельного масла, бензина - нет. 2005 год - последний год работы заставы. Потом - приезжали, но ненадолго. Консервы рыбные валяются на земле, срок годности истекает 10 и 12 годами. Выходим в 12-00, идем спокойно до вечера, ветер 1-3 балла, с-с-в. Встаем на песчано-галечном берегу, на волновом накате, не дойдя до м. Стерлегова около 20 км.
7.09. Выход 11-00, ветер в-с-в, 3-4 балла. Многовато, но выйти получилось без больших проблем. Полярка мыс Стерлегова - тоже покинута, на двери - объявление, что сотрудников на станции нет, и просьба обращаться на соседние станции. Еще медведь. Крутится вокруг, далеко не уходит. Иван остался сторожить и одерживать на прибое катамаран, я - пошел на станцию. На станции, внутри - аккуратно по возможности, украшения новогодние, на столе - бутылка из-под шампанского, фруктовые компоты. Как будто люди недавно ушли. Дизель не работает, в холодильниках - заплесневевшие продукты. Последняя запись в журнале - 9 января 2014 г. С трудом нахожу на территории бочку с бензином (АИ-80, судя по надписи), отливаю литров 10. На всякий случай беру пачку чая, граммов 200 сахара, полпачки сигарет, пару банок просроченных уже консервов. Оставляю записку в рабочем помещении станции, на столе, что были здесь, и благодарны за помощь.
15-00, идем дальше. 60 км - до мыса Михайлова, за которым начинаются шхеры Минина. Через часа два после выхода - 5 баллов, приходится зарифиться. Скорость и на зарифленном гроте - до 25 км/час. Ветер - почти вдоль берега, волна постепенно увеличивается до 1,5 метра, затем - до 2. Отдельные группы волн и гребни, явно больше 2,5 метров. Давненько так не ходил. Иван на руле, справляется практически безошибочно, желания забрать румпель у меня не возникает. Отбираю уже почти около мыса, по причине, что скучно долго без дела сидеть. Заходим за мыс, встаем практически на самом тонком участке косы. Песок, немного гальки, много плавника. 21-30. Палатка, выкатываем катамаран, устраиваем большой костер, греемся. Ночью греемся в палатке от горелки и котелка с камнями. Около 80 км за день.
8.09. Поздний выход, 14-15. 15 минут тратим на запуск мотора после вчерашнего заливания его на волне. Штиль. Ночью снег не выпал, но все равно, только +1-3 С. Идем в сторону острова Олений мимо островов Колосовых, т.е. мористо. Днем - снег из набегающих туч (на парусе – не тает), иногда солнце. Ветер 1-2 балла с-з. Идем весь день под мотором. Иногда – парус. 21-00 - мы на острове Скалистый, т.е. уже - за Оленьим. Встаем в проливе между Скалистым и Песцовым. Защищенная галечная бухта. Снежники в бухтах. Костер, лагерь, спим. 60 км за день.
9.09. Гуляем, поскольку - в море накат, волна метра 2. Ветер ю-з, 3-4 балла. Т.е. нам - как раз на з-ю-з. Беру пробы. Экскурсия на маяк. 17-15 - выходим, не для серьезного перемещения, а больше для проверки нового вида бензина. В пропорции 50 на 50 (92-й плюс 80-й) вроде работает. Проходим за 3 часа около 15 км, и встаем у разрушенного зимовья на о. Круглый. Лагерь, костер, спим.
10.09. Ветер - с, 3-4 балла. Накат, но пока небольшой (мы слегка прикрыты). Выход 8-00, волна на открытых участках до 2 метров, но гребни редкие. Естественно, парус, сначала - полный, потом - рифы. Проходим через Пясинский залив, по прямой ~90 км, по дистанции 110, 20-00, встаем на мысе Моржово в мелкой бухте. Пришлось пройти сначала под парусами через отливное течение в узкой промоине, через бар и метровую волновую толчею на нем. Бревна по всей косе, семейство песцов, фотоохота Ивана, костер, лагерь, спим.
11.09. Утро, ветер ю-ю-в, 3-4 балла, но холодно. Выход в 12-00, проводим вручную катамаран через бухту и бар (он без волны сейчас). Стартуем под парусом, проходим к 21-00 около 85 км, встаем в устье р. Убойная, рядом с действующим зимовьем. Печь, дым, Иван уходит спать в балок. Я остаюсь в избе.
12.09. Ветер 4-6 балла ю, сырость, дождь моросит. Стоим. Идти-то можно, наверное, но не хочется. Стремно все-таки. Гуляем. Тюлень в реке, жаль, не сфотографировал, метров 5 до него было. Вечер. В зимовье тепло, сушим отсыревшие вещи, вытряхнув их из гермоупаковок. Моюсь в балке.
13.09. 2-3 балла ю-в, подъем 10-00, выход 12-00. 17-30 - Диксон. Прошли около 65 км. Ставим палатку на досках слипа для моторок, проверка береговой охраны, пиво, пироги с рыбой, фотографии с диксонцами, через неделю придет "Сов. Арктика", и потом пойдет на Красноярск. Буксир "Механик Маклаков" ждет разгрузки угольной баржи и затем тоже должен уйти, но через день и на Дудинку. Нас настойчиво приглашают на нем уйти. Договариваемся с шефом "Маклакова", он совсем не против.
14.09. Бензина нет. Стоим. "Мех. Маклаков" никуда сегодня не пойдет, т.к. кран сломался. А если пойдет, то - не раньше, чем завтра, и до Байкаловска. Диксонцы - Александр, два Сергея (отец-рыбак и сын-школьник), Василий, потом - Василий с женой.
15.09. Выменяли 10 литров бензина на литр моторного масла. Выгрузка угля продолжилась. Отзвон домой и в МКК. Первое сообщение на форуме, о том, что мы в Диксоне. Вечером подгоняем катамаран к "Маклакову" и силами команды грузим его на переднюю площадку разгруженной баржи. Заносим вещи на буксир, расселяемся по каюткам, ужинаем, греемся, идем в душ. Команда - просто молодцы ребята, всем интересуются и очень внимательно помогают. В каютах тепло. Спим.
16.09. Теперь баржу грузят пустыми емкостями для топлива. Пол-дня ждем, 13-30 - наконец, выход. Есть шанс, если придем 17.09 вечером и сразу выгрузимся, успеть в Дудинку к 21, на ближайший рейсовый т/х до Красноярска. Идем, точнее, буксир идет. В море - спокойно, ветер - был бы галфвинд 2-3 балла, т.е. ходовой. Шеф Владислав и грузовой помощник Виталий, очень внимательны и дружелюбны. Матроски Таня и Саша - тоже. Как вся команда.
17.09. Утром шеф говорит, что, скорее всего, идем в Дудинку. Ну, просто шикарно. К обеду у шефа - новая вводная, т.е. ни Байкаловск, ни Дудинка - а - с. Караул. Там оставить баржу, и идти обратно на Диксон.
18.09. Утро. Буксир с баржой болтается напротив с. Караул. Разгрузка начинается только вечером, 20-00 - мы с помощью плавучего крана оказываемся на берегу, вместе с катамараном и снаряжением. Теплое прощание, нам помогли, но на ближайший т/х мы уже не успеваем. Еще почти 200 км идти. 20-30 - выход, ветер встречный 2-3 балла, солнце садится, проходим около 10 км и встаем на левом по ходу берегу. Галька, песок, холмы. Спим.
19.09. Ветер - 5-6 баллов, ю-в, т.е. практически встречный, дождь, стоим. Смородина, последние листья на первых для нас кустах с конца июля.
Все, теперь точно не успеть к 21-му. Ночью не пойдем – темные совсем ночи, плюс топляков полно.
20.09. С утра - дождь, ветер ю-в 4-5 баллов. Ждем. К вечеру стихает до 2-3 баллов. 17-30 - выход, к 21-00 - 35 км при ходе на полных оборотах на моторе. Встаем в зимовье. Печка, дым, Иван уходит спать на катамаран, я остаюсь.
21.09. Прогноз на отход ветра (вчерашний) начинает оправдываться. Выход в 11-15, к 14-15 - п. Усть-Порт, пиво в магазине и нетрезвые местные "индейцы", солнце на небе, спининга на катамаране - нет. Ноги выросли у спининга. 1 балл с-востока, потом - практически штиль (к вечеру). Встаем километрах в 50 от Дудинки. Палатка, ночной снег, спим.
22.09. С-в, 2 балла, вроде попутный, но топливо есть, мачту ставить на полдня не хочется. На подходе к Дудинке пою жене по телефону "северную мантру", которая случилась мгновенно, на подходе к Дудинке. К 15-30 мы - рядом с пассажирской пристанью в Дудинке! Все, дошли. Дебаркадер, палатка внутри, +3+5 Сº в помещении, -1+2 на улице. Переносим вещи на дебаркадер под крышу. Звонки домой. Пиво, ужин, спим.
23.09. Знакомство с начальником дебаркадера Ильей. Не гонит, а мы обещаем вести себя спокойно, т.е. сильно не напиваться и много женщин не водить. Идем в город, гуляем, заходим в библиотеку, лезем в интернет, общаемся с братьями по оружию, т.е. форумчанами-парусниками. Отъедаемся, спим.
24-25.09. Антистапель, прогулки, покупка билетов на т/х и домой.
26.09. Т/х "А. Матросов" в 12-00 под "Прощание славянки" уходит на Красноярск.
1,2.10. Сдача груза в перевозку, прогулки по Столбам.
3.10. Утро. Самолет до Москвы. Иван уезжает на поезде в Нижний Новгород завтра вечером. Похоже, я скоро буду дома.
Г. Якутск (п. Жатай) – п. Жиганск
745 км, 18.07 – 24.07, 4 дневки, включая полудневки (2 вынужденные), 450 км – парус, 295 км – мотор. Без осадков, температура 25-35 Сº, ветер ю-в, 6-12 м/с - двое суток; с, с-с-в 6-12 м/с – 5 суток
П. Жиганск – о. Столб
790 км, 25.07 -30.07, 2 дневки (обе вынужденные), 270 км – парус, 520 км – мотор. Переменная облачность, ясно, без осадков, T = 18 – 25 Сº, ветер с, с-с-в 5 - 12 м/с 4 суток, штиль, ю-з 1 – 6 м/с - 2 суток.
О. Столб - Оленекский залив моря Лаптевых
250 км, 31.07 – 2.08, 2 дневки, обе вынужденные, переменная облачность, облачно, дождь, 160 км – парус, 90 км – мотор, Т = 8 – 15 Сº, ветер ю-з, з 5-10 м/с, с-з 4-6 м/с
Оленекский залив – Усть-Оленек – о. Б. Бегичев - м. Нефтяной (бухта Нордвик) – лагуна р. Новая (устье р. Поперечная)
500 км, 3.08 – 11.08, 4 дневки (3 – вынужденных), без осадков, облачно, переменная облачность, ясно, 430 км – парус, 70 км – мотор, Т = 5-12 Сº, ветер с-з 4-6 м/с (2 суток), ю-з 1-3 м/с (2 суток), с-з 6-10 м/с (1 сутки), с-в 8-10 м/с (3 суток), ю-ю-з 5-7 м/с – 1 сутки
Устье р. Поперечная – оз. Поперечное (северная оконечность)
65 км, 12.08 – 16.08, 5 км – парус, 12 км – мотор, 47 км – бечева, ясно, переменная облачность, дождь, Т = 5-12 Сº, ветер ю-з, з, с-з 5-8 м/с
Волок оз. Поперечное – оз. Хутудатурку
300 м, 17.08, переменная облачность, Т = 5-7 Сº, ветер с-з 4-6 м/с
Оз. Хутудатурку – р. Бикада-Нгуома – оз. Таймыр – м. Гофмана (исток р. Н. Таймыра)
375 км, 18.08 – 22.08, 2 дневки (1 дневка – вынужденная), парус – 225 км, мотор – 140 км, весло – 5 км, бечева – 5 км, облачно, облачно с прояснениями, ясно, небольшие дожди, Т = 0-12 Сº, ветер с-з 4-6 м/с, ю – 6-12 м/с
М. Гофмана (р. Н. Таймыра) – Таймырская губа Карского моря (м. Остен-Сакена)
235 км, 23.08 – 27.08, 3 дневки (все вынужденные), парус – 155 км, мотор – 80 км, Облачно, небольшие осадки в виде дождя и мокрого снега, Т = 0-7 Сº, ветер с-з 2-4 м/с, ю, ю-в 7-12 м/с, с-с-з 7-10 м/с
М. Остен-Сакена
28.08 – 1.09, 0 км, 5 дневок, все вынужденные, стоянка вследствие неблагоприятной ледовой обстановки, облачно с прояснениями, осадки в виде снега, Т = -3+5 Сº, ветер с, с-з 3-5 м/с, ю-в 6-8 м/с.
М. Остен-Сакена – о. Овальный – м. Стерлегова – о. Зверобой – п. Диксон
755 км, 2.09 – 13.09, 3 дневки, все вынужденные, парус 670 км, мотор -85 км, облачно с прояснениями, осадки в виде снега, Т = -2+4 Сº, ветер с, с-в 4 -10 м/с, ю, ю-з 6-10 м/с.
П. Диксон – п. Караул
480 км, 14.09-19.09, 6 дней, все - дневки или пассивные способы передвижения (речной транспорт)
П. Караул – г. Дудинка
180 км, 20.09 – 22.09, 1 полудневка (вынужденная), мотор 180 км, облачно с прояснениями, небольшие осадки в виде дождя и снега, Т= -1+3 Сº, ветер ю-ю-в 2-6 м/с.